"Мерседес" плавно завернул за угол, и Лина сказала:

- Уже приехали… Жаль. Но вы сказали, что есть неотложные дела, и я понимаю вас. Вы мужчина и, стало быть, обременены делами, тем более - у вас такая работа…

- Да, - с сожалением ответил Артур, останавливая машину рядом с черным джипом, стоявшим напротив подъезда, - такая работа.

Он заглушил двигатель, выключил фары, горевшие по случаю наступивших сумерек, и сказал:

- Давайте посидим еще немного, а потом я поеду по своим проклятым делам.

Когда они еще сидели в ресторане и разговор свернул на общее устройство мироздания, в кармане у Артура задрожал телефон, и он, извинившись перед Линой, встал и отошел от столика. Вернулся он через несколько минут и выглядел недовольным.

- Вот оно как, - сказал Артур, опускаясь в свое кресло, - подлая судьба вынуждает меня расстаться с вами до завтра. Дела, знаете ли, работа…

- Я понимаю, - кивнула Лина, - и не могу возражать. Но ведь мы увидимся завтра?

- Обязательно, - твердо сказал Артур, - завтра и всегда.

- Завтра и всегда, - повторила Лина, - завтра и всегда…

- Смотрите, - сказал Артур, внезапно схватив ее за плечо, и указал пальцем на дверь дома.

Лина взглянула и похолодела. Из ее подъезда вышли четверо мужчин, лиц которых было не видно в темноте. Но она заметила, что идут они как-то странно. Второй шел вплотную к первому, держа его под руку, а другой рукой упираясь ему в спину. Четвертый держал руку третьего завернутой назад, и вообще все четверо вели себя неестественно. О, господи!

Артур приложил палец к губам, и Лина кивнула.

- Эти выводят тех, - прошептала она.

- Совершенно верно, - тихо ответил Артур. - Вот только интересно, откуда они их выводят.

Тем временем вышедшие из подъезда люди загрузились в джип и уехали.

- Так, - сказал Артур и посмотрел на окна второго этажа, - а ведь они, похоже, из вашей квартиры вышли. И там еще кто-то остался - на шторе тень зашевелилась. Ну, Желвак, видно, ты не понимаешь слов…

- Как это из моей квартиры? - ахнула Лина, чувствуя, что сердце у нее уходит в пятки. Неужели этот кошмар еще не закончился?

- Давайте-ка я отвезу вас к себе, - ответил Артур. - Вам, похоже, домой нельзя, там вас ждут.

- Ну когда же это закончится? - вздохнула Лина, на ее глаза наворачивались слезы.

- Скоро, - уверенно сказал Артур, поглаживая девушку по руке. - С этими незваными гостями мы разберемся. Я оставлю вас у себя и поеду по делам, а потом, когда вернусь, мы придумаем, как быть дальше. Согласны?

- Конечно, согласна, - ответила Лина и потерлась щекой о плечо Артура.

Немного успокоившаяся Лина стояла посреди просторной комнаты и внимательно осматривала артуровскую, как он сам ее назвал, берлогу. Берлога на самом деле была вполне приличной квартирой на Девятнадцатой линии Васильевского острова, о двух комнатах, с большой кухней и не уступавшей ей размерами ванной.

Обстановка в доме Артура была вполне спартанской, и вообще в квартире царили порядок и чистота. Лина подумала, что тут не обошлось без женской руки, и коготок ревности царапнул ее по сердцу.

Но, выйдя на кухню, она обнаружила на столе записку:

"Ирина Федоровна, завтра убирать не надо, я сам управлюсь. Только сходите, пожалуйста, на почту, заберите газеты. Деньги за эту неделю в столе. Артур".

И коготок исчез.

Это была домработница, и, судя по тому, что Артур обращался к ней по имени-отчеству, еще и не подходящего для флирта возраста.

Лина поставила на газ чайник и продолжила осмотр. Она первый раз оказалась в квартире человека, с которым была знакома уже несколько месяцев, более того, в которого была влюблена, и ей страшно хотелось узнать о нем как можно больше.

Ругая себя за чрезмерное любопытство, она осторожно отворила дверь в спальню и зажгла свет. Кровать у одинокого Артура оказалась совсем не сиротской, и Лина на секунду представила себе, что она лежит на этой кровати и Артур…

Мотнув головой, Лина отогнала не ко времени пришедшие фривольные мысли и огляделась. У окна стоял стол с компьютером, и Лина подумала - а почему это, интересно, компьютер всегда ставят в спальне? Что бы сказал по этому поводу старина Фрейд?

На спинке стула висела клетчатая рубашка, на кровати, небрежно застланной смятым пледом, валялся томик Байрона, а на противоположной стене висел цветной фотопортрет грустно улыбавшейся женщины. Сердце Лины екнуло, она сразу поняла, что это была Карина, жена Артура, погибшая в горах.

Подойдя к портрету, она закусила губу и вгляделась в фотографию. Карина была похожа на нее, и Лине стало понятно, почему Артур иногда с таким странным выражением смотрел на нее.

Впрочем, сходство было поверхностным. Волосы у Карины были рыжевато-каштановыми и волнистыми и лишь с первого взгляда напоминали медные кудри Лины. Ее глаза были темно-голубыми, а у Лины - серыми, как гранит. Да и все остальное - разрез глаз, очертание губ - все было другим.

Лина глубоко вздохнула и начала себя уговаривать:

- Не будь дурой. Человек имеет право на прошлое. И никто не смеет запретить ему помнить то, что было. Вот так.

На кухне засвистел чайник, и Лина поспешила на его зов.

Насыпав в темно-синюю, в белый горошек, чашку кофе "Нескафе Голд", она усмехнулась и сказала:

- "Нескафе Голд"… Нет уж, Артурчик, вы у меня будете пить настоящий контрабандный кофе, сваренный моими заботливыми и нежными руками. Вот именно - нежными…

Она кивнула себе и стала размешивать сахар.

Желвак сидел в резном кресле, чинно сложив руки перед собой, и почтительно внимал Графу, живописно рассказывавшему историю Бостонского Душителя.

Вчера, когда Желвак в очередной раз расслаблялся с игрушечной, но по-взрослому страстной Мышкой, в дверь постучали, и голос официанта произнес:

- Николай Иваныч, возьмите трубочку, вас спрашивают.

- Кто там еще? - недовольно отозвался Желвак, поглаживая голову Мышки, находившуюся в районе его ширинки.

- Не знаю, - ответил официант, - какой-то граф.

- Граф? - Желвак встрепенулся и оттолкнул Мышку, которая, громко чмокнув губами, села на пол и удивленно уставилась на него. - Сейчас, сейчас…