Мэт Райан хорошо знал эти холмы и разъезжавших среди них людей. Его же здесь не знал никто. По духу - а возможно в какой-то степени и по крови - Мэт был сродни индейцам, умея не оставлять после себя следов на земле и передвигаться по местности, оставаясь никем не замеченным. Он был где-то рядом, но это его присутствие казалось незримым.

Люди просто догадывались, что там кто-то живет, но кто и почему, или где именно, никто не знал, и Мэта это очень устраивало. Раз в месяц он выбирался из холмов для того, чтобы пополнить запасы еды, но никогда не появляясь дважды в одном и том же месте. Но только на этот раз он изменил своему правилу, снова отправившись на почтовую станцию Хэнны, мысленно убеждая себя, что едет сюда снова лишь потому, что это заведение ближе остальных, но в душе зная, что причиной для этого стала Китти Хэнна.

Она была прекрасна, как чудесное видение, милая девушка лет двадцати в ситцевом платьице, с волосами старательно уложенными в прическу, большими, темными глазами и губами, взглянув на которые мужчина лишался сна и покоя...

* * *

Пару месяцев назад Мэт Райан заезжал сюда, чтобы отведать по-настоящему домешней еды, приготовленной заботливыми женскими руками и прикупить кое-что из провизии, и в тот раз он пробыл там довольно долго, засидевшись за кофе.

Сам он был молод, высок и строен, узок в бедрах и широк в плечах. У него было узкое лицо с острым подбородком и зеленые глаза, поглядывавшие на окружающих с легкой иронией.

У него при себе был пистолет, который он носил, заткнув за пояс, и еще "Винчестер", который он никогда не оставлял на седле.

Никто в окрестностях Сламберинг-Хиллс не знал, кто он такой, за пределами Техаса он был просто никому неизвестным парнем... но уж там-то его запомнили хорошо. А уж на берегах Нуэсес его имя и вовсе стало легендой.

Рыжий шел иноходью по тропе, и Мэт, то и дело поглядывая по сторонам, рассматривал следы на земле. Следы лошадиных копыт он тоже постарается запомнить. В конце концов цепочка следов завела его в долину, где, сидя на коне, он обратил внимание, что вдали, в той стороне, где упиралась в небо вершина Там-Бьютт - Горы-Пальца - над землей поднималось облако пыли.

Индеец Келли... вряд ли Данн станет самолично заниматься этим, хотя, возможно, приказ к действию был отдан именно им.

Когда он вошел, Китти разливала кофе, и она почувствовала, как вдруг дрогнуло и забилось ее сердце. Они виделись лишь однажды, но она запомнила его, потому что каждый раз, когда он смотрел в ее сторону, ее охватывало странное волнение, такое же, как она испытывала теперь.

Но с чего бы это? При чем здесь этот человек, о котором она не знает ровным счетом ничего? Почему именно он вызывает в ней эти чувства?

Повесив шляпу на крюк, прибитый к стене, он сел за стол, и она обратила внимание, что его волосы были смочены водой и старательно причесаны. Это означало, что он специально останавливался у ручья... весьма нетипично для странствующего ковбоя. Или, может быть, он хотел понравиться ей?

Когда он поднял на нее глаза, он поняла, что так оно и есть, и ей понравилась его улыбка и то, как он смотрел на нее.

- Яичницу, - сказал он, - из четырех яиц, что-нибудь из овощей и кусок мяса. Уж очень есть хочется.

Она налила ему кофе, стоя очень близко и замечая, как он краснеет, и от этого его не спасает даже темный загар, а затем она медленно удалилась, и на этот раз ее походка была не совсем такой, как обычно. Если бы это увидел ее отец, то он бы очень рассердился, но этот человек не станет сердиться, и он поймет, что это для него.

В комнату вошел Датч Герлах. Это был огромный и мускулистый детина с неопределенного цвета, словно выцветшими, глазами и большими, нескладными руками. У него было широкое, невыразительное лицо, а его самонадеянность и напускная спесь и вовсе выводили ее из себя. Фред Хитч был вместе с ним.

Они смерили Райана взглядом, затем обернулись и посмотрели еще раз. Глядя на него, Герлах почувствовал странное раздражение. Но десятник с "Кей-Уай" промолчал. Он наблюдал за Китти.

* * *

Герлах уселся за стол и сдвинул шляпу на затылок. Когда заказ был принесен, а тарелки расставлены перед ним на столе, он принялся за еду, но его цепкий взгляд был по-прежнему прикован к девушке. Фред как будто был чем-то озадачен; он хмурил брови и, наклонившись к Датчу, что-то тихо сказал ему.

Герлах взглянул на Мэта Райана.

- Что-то я тебя здесь раньше не видел, - сказал он.

Райан лишь молча посмотрел в его сторону, и продолжал есть. Яичница была наредкость вкусной, да и кофе казался вкуснее того, что он варил сам для себя.

- Ты слышал, что я сказал? - угрожающе повторил Герлах.

Райан поднял глаза, принимаясь невозмутимо разглядывать верзилу за соседним столом.

- Да, - сказал он, - и замечание, похоже, не предполагало ответа.

Герлах собрался было что-то сказать, но затем передумал и снова взялся за еду.

- Это твой гнедой конь? - неожиданно спросил Фред Хитч.

Райан молча кивнул... выходит, они видели его коня? Единственный изъян Рыжего заключался в том, что он был ярко гнедой масти, что делало его приметным среди других лошадей. Наверное, было бы лучше ездить на коне темно-гнедой или караковой масти... а то и вовсе на вороном.

- Мой, - сказал он.

И все же это любопытство и явное смущение Фреда озадачило его. С чего бы вдруг Фреду опасаться его?

- У нас здесь чужакам никакой веры нет, - внезапно объявил Герлах. Так что езжай своей дорогой.

Райан промолчал, чувствуя, однако, как внутри него уже начинает поднимать голову мстительный дух противоречия. Не надо, Мэт, уговаривал он сам себя, не здесь...

- Ты меня слышал? - повысил голос Герлах. - У нас и так коровы пропадают.

Китти подошла к двери из кухни и остановилась на пороге, и за спиной у нее стоял отец. Хэнна был человеком миролюбивым, но строгим.

- Я все слышал, - тихо ответил Райан, - а если ты не досчитался коров, то поезжай к Там-Бьютт.

Фред Хитч вздрогнул, как если бы ему влепили пощечину, а Герлах стал еще более мрачен. Его взгляд был по-прежнему дерзок, но только он глядел изучающе, как будто с остраской.

- Что это ты имеешь в виду? - переспросил он, не повышая голоса.