Малыш Кактус настороженно разглядывал их. Оба были при оружии. Малейшее движение с его стороны, и он окажется нашпигован свинцом.

- Давайте разойдемся по-хорошему, ладно? Ведь на танцах все же повеселее будет. К тому же я не выношу муравьев.

С чувством юмора в клане Фернандесов было довольно туго. И вот со связанными за спиной руками и под конвоем двух братьев-Фернандесов, один из которых ехал слева от него, а другой в дюжине футов позади, Малыш Кактус отправился совсем в другую сторону.

Он знал, что они замышляют, ибо одного только упоминания о муравьях было вполне достаточно, чтобы догадаться об этом. Это была старинная традиция племени яки, когда жертву привязывали к муравьиной куче, и братьев Фернандесов уже по крайней мере пару раз подозревали в повторении подобного опыта. Малыш тогда как раз помогал снимать с муравейника то, что осталось от тела. И было это жутко неприятное и впечатляющее зрелище.

Взошедшая в небе полная луна, та луна, под которой он собирался провести вечер с Бесс (по предварительной договоренности), была поистине великолепна, а одинокие скалы и валуны, которыми была усеяна каменистая земля пустыни, казались частью зловещего и необычного пейзажа какой-нибудь далекой планеты в то время, как Малыш Кактус ехал вслед за Койотом по едва различимой на земле тропе. Всего один раз с вершины пригорка он увидел далекие огни Рок-Крик, и ему даже показалось, что оттуда доносятся звуки музыки.

Тропа, по которой они ехали, спустилась в каньон Агуа-Приета, минуя стороной темные воды ручья. Малыш Кактус знал, куда его везут - в той стороне находилось старое копище племени индейцев яки. И тут ему на ум пришла неплохая идея.

Мигель внезапно чихнул, и голова его непроизвольно качнулась влево.

- Ой! - сказал Малыш. - Это не к добру! Очень плохая примета!

- Что? - Мигель обернулся в его сторону.

- Чихать влево - к несчастью, - напомнил Малыш.

Оба брата дружно промолчали, но ему показалось, что упоминание о старом поверье, бытовавшем в племени яки, произвело на них довольно сильное впечатление. Ему было хорошо известно, что во многих индейских племенах Юго-Запада считалось, что если при чихании человек склоняет голову вслево, то случится какое-нибудь горе. И ему казалось, что обоим братьям это поверье было знакомо.

- Ай-яй-яй, - тихо вздохнул он.

* * *

Мигель беспокойно заерзал в седле. Огромные черные скалы возвышались над ними. Малыш прекрасно знал, что обоим братьям доводилось и прежде неоднократно бывать здесь. Будучи до некоторой степени потомками яки, они наверняка должны побаиваться злых духов, которые, как считалось: обитали на древнем шаманском капище племени.

Малыш безуспешно шевелил затекшими пальцами, отчаянно пытаясь ослабить сыромятный шнур, связывавший его руки. Где-то со стуком упал камешек, и он вздрогнул.

- Что это было? - испуганно спросил Малыш.

Койот Фернандес взглянул вверх, потом на него, а затем тревожно огляделся по сторонам. Свет луны не проникал на дно каньона, и в кромешной тьме было невозмножно что-либо разглядеть. Принадлежавший Малышу пояс с пистолетами Койот повесил на луку своего седла, и если бы только удалось высвободить руку, то уж тогда бы они у него получили!

- Погодите! - внезапно окликнул он их.

Братья натянули поводья, и Малыш почувствовал на себе их хмурые взгляды.

- Вы только прислушайтесь! - сказал он. Оба как по команде задрали головы вверх. Когда человек посреди ночи начинает вдруг к чему-либо прислушиваться, то ему и в самом деле становятся слышны разные звуки, на которые он раньше попросту не обращал внимания.

Где-то со склона осыпались мелкие камешки, и казалось, что каньон вздыхает. Койот заерзал в седле и быстро заговорил по-испански с Мигелем, который неуверенно хмыкнул в ответ.

- Ну, что я говорил? - сказал Малыш Кактус. - Вы оба скоро умрете.

- А? - обернулся в его сторону Койот.

- Вы скоро умрете, - повторил Малыш. - Древние боги гневаются, что вы везете меня сюда. Это земля яки, здесь живут их духи, а я не из их племени.

Койот Фернандес демонстративно проигнорировал его болтовню, но Мигелю, похоже, стало не по себе. Он взглянул на брата, как будто собираясь что-то сказать, а затем лишь пожал молча плечами. Малыш по-прежнему пытался освободиться от пут, которыми были связаны его руки. От всех этих усилий и постоянного напряжения его запястья сделались влажными от пота. Если бы ему удалось отделаться от них, или если бы у него было хотя бы немного больше времени...

Вскоре тропа сделалась заметно шире, и он оказался на ровной площадке недалеко от ручья. Когда-то давным-давно сюда приходили индейцы племени яки. Некоторое время назад, преследуя табун диких лошадей, Малыш проезжал здесь. Там, в пещере, образованной нависающим над землей скальным выступом, стоял древний жертвенник, сохранившийся, как считалось, еще от ацтеков. Его напарник-мексиканец тут же начал проявлять признаки беспокойства и все порывался побыстрее уехать оттуда.

- Наверное вы умрете здесь, - сказал Малыш. - Мои духи подсказывают мне, что это случится очень скоро.

Койот окриком приказал ему замолчать, и вскоре они остановились. Малыш вспомнил, что где-то поблизости здесь был большой муравейник. Что ж, лучше места для экзекуции и представить себе трудно, так что уже никто не сможет освободить его. Сюда никто не наведывался. Возможно, за все время тут побывало всего два или три человека из белых. И все-таки отсюда до Рок-Крик было не больше пятнадцати миль.

Койот спешился, а затем подошел к Малышу, и ухватив его за шиворот своей огромной ручищей, стащил с коня. И тогда Малыш навалился на него всем весом - всеми своими стами сорока фунтами.

Это было настолько неожиданно, что Койот не устоял на ногах и упал, на чем свет стоит проклиная его. Мигель выскочил из-за лошади, и Малыш, принялся отчаянно отбиваться ногами, в результате чего младший Фернандес тоже растянулся на земле. Однако этот успех был очень скоротечен.

Койот вскочил на ноги, и со всей силы пнул Малыша по ребрам, после чего братья поволокли его по земле к муравейнику, всю дорогу ругаясь последними словами. Когда его бросили на муравейник, он почувствовал, как тот слегка шевелится под ним. Затем ему связали ноги, и в то время как Мигель принялся вгонять в землю колышки, Койот вытащил нож и наклонился к нему. Он сделал два быстрых неглубоких надреза по обеим сторонам шеи Малыша.