И все же госпожа Удача, может быть, и поможет шпиону избежать ловушки в почтовом отделении, где он любит перекинуться парой слов с симпатичной служащей из комнаты для абонентных ящиков. Для этого ему необходимо выиграть у агентов контрразведки, выборочно, то есть на удачу, просвечивающих письма и посылки, соревнование за неуправляемый решающий элемент - то есть случайность.

Действительно, требуются не минуты и не часы для того, чтобы тщательно просмотреть под "рентгеном" дневную порцию почты и отсортировать те письма и посылки, которые, по мнению агентов-контролеров, заслуживают более тщательной проверки. Почтовые отправления такого рода вскрываются и просматриваются затем их квалифицированными коллегами, которые, конечно, и на это затрачивают время. Плюс к нему минуты или часы, а, возможно, и дни, которые уходят на ликвидацию следов негласного вскрытия. Физическое извлечение содержимого почтового отправления, его копирование, когда это необходимо, и возращение на место с восстановлением упаковки сами по себе сложные технические задачи, решение которых требует не только соответствующего мастерства и деликатности, но и дополнительного времени...

Перехват информационных сообщений шпиона, не означает, что ловушка, поставленная контрразведкой на почте, выполнила свое предназначение. Этот момент - лишь начало игры. Некто, обладающий соответствующими полномочиями в правительственной или корпоративной службе контрразведки, определяет, что именно следует перехватить, то есть пропустить письмо или посылку к получателю или их содержание настолько "чувствительно", что следует предотвратить их поступление к адресату. К выработке такого решения часто привлекается и вышестоящее руководство. На это тоже тратится время.

Шпион по найму в силу профессионального опыта и чутья, основываясь на среднем "ритме" поступлений в его абонентный ящик, обязан "перехватить" такую задержку корреспонденции, которая уже не оправдывается только нерадивостью почтовиков или сбоями в автоматической обработке писем и посылок.

Не следует шпиону по найму рассчитывать и на "святость" дипломатической почты, если по условиям подряда приходиться передавать добытую информацию через связника, который, скажем, работает в посольстве водопроводчиком. Канал связи через дипломатическое посредничество может оказаться дорогой в мышеловку, как и всякий другой . И не обязательно потому, что в "секретной части" посольства обретается "крот".

Обычно дипломатическим чемоданам или, как принято говорить, "вализам" воздается наивысшее уважение даже в странах с режимами, которые не утруждают себя соблюдением международных обычаев. Вне зависимости от того, как отправляются "вализы" - почтовыми посылками, средствами частной экспресс доставки или в сопровождении дипломатических курьеров, их неприкосновенность признается всеми правительствами мира. Подобное правило стало обычаем не потому, что субъекты международного права взаимно сдерживаются от настойчивого проявления любопытства к секретам друг друга. Напротив. Это любопытство воспалено постоянно. Причина сдержанности иная. В случае неуважения к дипломатической почте международные отношения осложнились бы именно потому, что использование секретных методов связи резко бы подскочило.

Однако, как известно, ни в природе, ни в обществе абсолютных запретов, в том числе и на кражу государственных и прочих секретов, нет. Когда необходимость заглянуть в "вализы" экстраординарна, неприкосновенность их нарушается и на стадии упаковки, и при перевозке и после доставки на место. Примеров этому в истории множество. Тайна дипломатической переписки, как и почтовой, а также любой иной, нарушается постоянно и повсеместно, в особенности, когда потребность в этом связана со шпионажем или терроризмом. Шпион, отправляющий послания через посредничество представительства, имеющего право на дипломатические "вализы", обязан следить за развитием техники и приемов такого рода перехватов и четко представлять их невыгоды для себя и выгоды для контрразведки.

Главным препятствием, сдерживающим ловца шпионов от взлома дипломатической почты, являются не оглядка на международное право или угрозу политического скандала, а опаска ответных репрессалий. Воровская "сдержанность" проявляется ради интересов собственного шпионажа.

Проникновение в дипломатическую почту, тем не менее, представляет повседневную, хотя и абсолютно секретную, часть работы контрразведок и разведок. Это деликатные, требующие особого мастерства операции. И поэтому они представляют самые опасные "случайности". "Удар судьбы" с этой стороны держать почти невозможно.

Ставшее практикой наружное наблюдение, то есть скрытая слежка за дипломатами и другими, включая коммерческих, иностранными представителями также касается шпиона по найму, если у него имеется "контакт" в посольстве или другом представительстве. "Контакт" в случае выявления может стать поводом для расстановки ловушек на дипломатических коммуникационных линиях именно с прицелом на него, подпольщика, лишенного всякой защиты в отличие от официальных представителей "под крышей".

Коммуникационные ловушки для шпиона, как правило, носят долгосрочный характер. Едва его почта - электронная, по радио, письменная или в любом другом виде - оказалась в перехватывающем фильтре, охотник за шпионами немедленно маскирует происшедшее. Риск выявления перехвата и методов, которые использовались, контрразведка исключает любой ценой. Ради этого решаются даже на рассчитанные потери, то есть умышленно пропускают определенную дозу "чувствительной" шпионской информации или даже всю её полностью. Это же делается, если секретное послание угодило в перехватывающие фильтры специальной ловушки, предназначенной для отслеживания ещё более важного агента противника, скажем, стратегического значения "крота". Малым жертвуют ради большего.

3

Фильтрация информационного потока на коммуникационных линиях при всей своей технической сложности, хотя и требует известного умения импровизировать, а также тренированного чутья на "необычное", все же относительно управляема и поддается планированию. В виртуальном мире и оперативная обстановка виртуальна.

В реальном же мире, на следующем этапе охоты за шпионом она, соответственно, реальна и напрямую сопряжена со стрессами визуальных и, возможно, боевых контактов в ходе обнаружения, наружного наблюдения и захвата агента. Если электронные инструменты передачи, приема и перехвата информации претерпевают революционные усовершенствования, то выслеживание, выявление связей и арест шпиона и его подельщиков сохранились в неизменном, библейском виде. Конечно, оперативная техника, ауди - и видео записывающие устройства, камеры с телеобъективами, инфракрасные бинокли, спутниковые телефоны, электронные "метки" и радиоэлектронные маяки и тому подобное становятся все совершенней и миниатюрней. Но и только. Захват остается захватом. Никому не придет в голову кричать при аресте "Пожалуйста, без рук!"

Услышать и идентифицировать "позывной" нелегала - только кончик нитки, которую предстоит ещё тянуть и тянуть. Охотник за шпионом считывает и истолковывает его сигналы, выявляя что противник успел натворить и прикидывая на что он нацеливается. Какими бы изощренными ни были перехватываемые коммуникации, для охотника за шпионами они представляют разновидность тропы, на которой все чаще и все более предсказуемо появляется агент. А затем наступает и то долгожданное время, когда на тропе уже не виртуальной, а земной контрразведчик расставит капканы и, наблюдая, как шпион приближается к ловушкам, будет предвкушать захват невидимки, с которым они так долго водили друг друга за нос.

Засады на шпионов - устройства штучные. Как правило, выслеживаемый зверь - это маргинал, индивидуальный предприниматель, чье существование вне подполья подобно засвеченной фотопленке. Такие не просто опасны. Каждый из них опасен, во-первых, по-своему, то есть непредсказуемо, и, во-вторых, целиком и полностью применительно к выполняемой ими задаче, ради которой ни перед чем не останавливаются. Поэтому для заманивания в ловушки и выслеживания шпионов требуются, прежде всего, крайней степени прагматизм, осторожность и тщательность. Профессионализм контрразведчика в этой дуэли подвергаются суровому испытанию. Сама же ловушка, которую он готовит, предназначена не просто для захвата конкретной личности, реально существующей во времени и пространстве, и совсем не ради одного пресечения её подпольной деятельности. Ловушка приспосабливается в первую очередь и прежде всего именно для того, чтобы исчерпывающе идентифицировать преступление попавшего в западню. Без этого она ловушка на половину, если вообще может считаться ловушкой.