Пассо Ди Ригано называлась деревушка в окрестностях Палермо. «Солнце», «луна», «воздух» и «указательный палец» — очевидно, обозначения мафиозных семейств, в члены которых оказался посвящен мафиозо Б.

Оригинальная церемония знакомства более громоздка и менее надежна, нежели та, к которой приобщился Джованни Бруска. (Начнем с того, что непонятно, кто из двоих мафиози должен спрашивать, а кто — отвечать.) Тем не менее этот диковинный диалог подтверждает очевидное и крайне значимое обстоятельство: уже ранняя мафия была организацией столь обширной, что ее члены далеко не всегда знали друг друга. Еще в конце девятнадцатого столетия слово «мафия» перестало быть эпитетом разрозненных преступных шаек и превратилось в название криминальной сети.

Ритуал посвящения более, чем какая-либо другая из мафиозных церемоний, подтверждает широко распространенное убеждение в древности мафии. В реальности этот ритуал настолько же современен, насколько современна сама организация. По всей видимости, ритуал был позаимствован мафиози у масонов. Масонские общества, «импортированные» на Сицилию из Франции через Неаполь около 1820 года, быстро приобрели популярность у зажиточных противников режима Бурбонов. В этих обществах, разумеется, существовали обряды посвящения, а в некоторых помещениях для встреч собравшимся показывали окровавленные кинжалы — предостережение потенциальным изменникам. Масонская секта карбонариев («угольщиков») ставила своей целью патриотическую революцию. На Сицилии эти общества постепенно превратились в политические фракции и в преступные шайки: в официальном полицейском отчете 1830 года сообщается, что кружок карбонариев замешан в мошенничестве с правительственными контрактами.

Превращение в единую тайную ассоциацию с использованием масонских ритуалов сулило мафии множество преимуществ. Зловещая церемония посвящения и «конституция», первый пункт которой требовал смерти предателей, служили укреплению доверия, поскольку заставляли преступников, обычно предававших друг друга не раздумывая, задуматься о цене предательства. Тем самым значительно снижался риск оказания «покровительства». Вдобавок ритуал способствовал удержанию в узде наиболее амбициозных и агрессивных членов организации. Кроме того, ассоциация предлагала взаимные гарантии соседствующим бандам, что позволяло каждой coscaдействовать, не опасаясь удара в спину. Преступники, не состоявшие в организации, отныне вынуждены были согласовывать свои действия с мафией — иначе им грозило противодействие целой криминальной сети. Многие подпольные операции, например угон и контрабанда скота, требовали не только перемещения по территориям, подвластным другим шайкам, но и обзаведения надежными деловыми партнерами на всем пути следования контрабандного «груза». Членство в мафии автоматически предоставляло все необходимые гарантии сторонам, вовлеченным в эти операции.

К тому времени, когда министр внутренних дел в 1875 году узнал о противостоянии доктора Галати и удиторской cosca, история возникновения мафии практически завершилась. Однако по-прежнему неясно, откуда взялась мафия. Нам понадобится разузнать многое о «молчаливом, напыщенном и осторожном» Антонино Джаммоне, а чтобы изучить его прошлое, мы должны перенестись на десятилетие назад от событий в фондо Риелла.

Хотя полиции и не удалось на основании меморандума доктора Галати о его трагических взаимоотношениях с coscaАнтонино Джаммоны привлечь к суду мафиози из Удиторе, само расследование позволило отчасти пролить свет на то обстоятельство, что мафия представляет собой тайное братство, скрепленное кровавой клятвой. Как следует из полицейских материалов, люди Антонино Джаммоны при посвящении в члены братства проходили практически через тот же самый обряд, которого мафиози придерживаются и по сей день.

Отправив в 1875 году свой меморандум министру внутренних дел, доктор Гаспаре Галати заинтриговал министра, и тот запросил отчет у шефа полиции Палермо. В своем отчете полицейский комиссар впервые описал ритуал посвящения в члены мафии. На источник информации в данном случае вполне можно было положиться: как явствовало из записки доктора Галати, полицейские поддерживали достаточно близкие, чтобы не сказать теплые, контакты с мафией едва ли не с самого ее возникновения.

Согласно отчету комиссара в мафии 1870-х годов всякому кандидату на вступление в ряды «людей чести» предстояло пройти собеседование с боссами и их ближайшими помощниками. Кто-либо из присутствовавших затем делал надрез на руке кандидата и предлагал тому окропить своей кровью святой образ. Кандидат одновременно приносил клятву верности и сжигал образ, пепел которого развеивали, что символизировало уничтожение предателей.

Специальный правительственный посланник на пути в Сицилию телеграфировал шефу полиции Палермо от имени министра: «Примите наши поздравления! Какое обширное поле для дальнейшего расследования!» Вне сомнения, этот чиновник несказанно удивился бы, доведись ему узнать, что поле оставалось не менее обширным и в мае 1976 года, когда «состоялся» Джованни LoscannachristianiБруска. (Сам Бруска в своих показаниях употребил итальянское слово «combinato», которое можно перевести и как «был посвящен», и как «причислен к группе».) Обряд, через который прошел Бруска, весьма показателен в сравнении с ритуалом 1875 года; сопоставление этих двух обрядов позволяет понять, почему мафия с самого начала приобрела статус тайного общества.

Человек, которому со временем предстояло взорвать судью Фальконе, был посвящен в члены мафии в девятнадцать лет. То обстоятельство, что его отец был местным мафиозным боссом, существенно облегчило задачу Бруски, тем более что свое первое убийство он успел совершить еще до посвящения. Однажды его пригласили в загородный особняк, где должен был состояться очередной из регулярно проводимых мафиозных банкетов. На вечере присутствовали многие «люди чести», в том числе «супербосс» Коротышка Тони Риина, которого молодой Бруска уже называл padrino(крестным отцом). Некоторые принялись расспрашивать юношу: «Как ты относишься к убийствам? Сможешь ли совершить преступление?» Это показалось ему немного странным: он уже убивал, а тут его спрашивают, как он относится к убийствам. Он и не подозревал, что обряд посвящения начался.

В какой-то момент все присутствовавшие укрылись в одной из комнат, а Бруска остался в одиночестве. Потом его позвали; он увидел, что его отец куда-то ушел, а прочие сидят за большим круглым столом, на котором разложены пистолет, кинжал и святой образ (посредине столешницы). Мафиози принялись забрасывать Бруску вопросами: «Если угодишь в тюрьму, сохранишь ли ты верность, не предашь ли нас?» — «Хочешь ли ты стать членом ассоциации, известной как Коза Ностра?»

Поначалу Бруска растерялся, но быстро обрел уверенность.

— Мне нравятся мои товарищи, — заявил он. — И мне нравится убивать.

Один из «людей чести» уколол кинжалом его палец; Бруска размазал кровь по святому образу, который затем взял в сложенные чашечкой ладони, а «крестный отец» Риина лично поджег бумагу и произнес следующие слова: «Если предашь Коза Ностру, твоя плоть сгорит, как этот образ», после чего накрыл своей ладонью ладони Бруски, чтобы тот не выронил горящую бумагу.