Сегодня «мафия» — одно из тех слов, которые Италия подарила множеству других языков, наряду с такими словами, как «пицца», «спагетти», «опера» и «катастрофа». Это слово используется для обозначения преступных сообществ отнюдь не только на Сицилии и в Соединенных Штатах Америки — в тех местах, где обосновалась мафия в строгом значении этого термина. Словом «мафия» называют преступные организации по всему миру- в Китае, в Японии, в России, в Чечне, в Албании, в Турции и так далее; при этом упомянутые организации не имеют ничего (или почти ничего) общего с сицилийским «оригиналом».

В Южной Италии наличествуют и другие преступные организации, причем каждую из них по отдельности (и все вместе) также называют «мафией»: это и Сакра корона унита в Апулии («пятка» итальянского «сапога»), Ндрангета в Калабрии («мысок»), каморра в Неаполе и окрестностях («голенище»). У этих организаций своя собственная, весьма захватывающая история; одна из них, а именно каморра, немного древнее сицилийской мафии, однако на страницах этой книги всем им будет уделено внимание лишь в той степени, в которой они связаны с сицилийской Коза Нострой. Причина очень простая — никакая другая нелегальная итальянская организация не является столь могущественной, столь хорошо организованной и столь успешной, как мафия. Абсолютно не случайно сицилийское слово получило такое распространение в мире.

Моя книга посвящена прежде всего истории сицилийской мафии и ее деятельности на Сицилии. Некоторые из широко известных американских мафиози — к примеру, Лаки Лучано и Аль Капоне — будут встречаться нам на последующих страницах потому, что историю сицилийской мафии невозможно рассказать, не упомянув о мафии американской, которую сицилийская и породила. За последние два столетия Соединенные Штаты стали настоящей питательной средой для организованной преступности, однако лишь часть «подвигов» организованной преступности в США совершалась и совершается мафией. На страницах этой книги американская мафия предстает во всем своем подобающем великолепии. Не будем забывать, что с берегов крошечного треугольного острова в Средиземном море история мафии в США — во всяком случае, ранних этапов этой истории — предстает в истинном свете.

Мафия на Сицилии стремится к богатству и власти, культивируя искусство безнаказанно убивать людей и организуя сама себя уникальным способом, благодаря которому она представляет собой нечто среднее между теневым государством, незаконным предприятием и тайным обществом наподобие франкмасонов.

Коза Ностра выступает как государство, поскольку стремится обладать определенной территорией. С согласия мафии в целом каждая семья (по-итальянски эти семьи чаще всего именуют cosca) устанавливает нечто вроде теневого кабинета министров на территории, которую она контролирует. Для мафиозной семьи доходы от «покровительства», то есть рэкета, являются столь же существенной статьей бюджета, как налоговые поступления для реального государства. Разница состоит в том, что мафия предпочитает «облагать налогом» всю экономическую деятельность, как легальную, так и нелегальную: оптовики и грабители покорно выплачивают ей надлежащий процент (pizzo). Отнюдь не редки ситуации, когда мафиозо покровительствует и владельцу автосалона, и банде угонщиков, «пасущихся» при этом салоне. Так что единственной стороной, получающей прибыль от любой сделки, оказывается именно мафия. Подобно государству мафия приписывает себе власть над жизнью своих «граждан».

При этом мафия вовсе не является альтернативным правительством: она существует, проникая в государственные структуры и используя силу и слабость государства в собственных интересах.

Коза Ностра — деловое предприятие, поскольку она ориентирована на получение прибыли, хотя бы и через устрашение. Впрочем, она редко добивается существенных успехов в своей «правительственной» деятельности. Большая часть доходов от рэкета возвращается в дело для поддержания криминальной активности: средства идут на подкуп адвокатов, судей, полицейских, журналистов, свидетелей и политиков, а также на поддержку тех мафиози, которые волей обстоятельств оказались в тюрьме. Коза Ностра выплачивает огромные суммы ради того, чтобы, как полагают некоторые «мафиологи», создать своего рода бренд устрашения. Этот мафиозный бренд используется на всех товарных рынках, от мошенничеств с недвижимостью до контрабанды табака. Как правило, чем коварнее, опаснее и прибыльнее рынок (самый характерный пример здесь — рынок оборота наркотиков), тем выше прибыль мафиози, за спиной которых высится всемирно известный и несокрушимо надежный бренд устрашения.

Коза Ностра является тайным обществом, поскольку вынуждена весьма тщательно подходить к отбору своих членов и налагает жесткие ограничения на их поведение в обмен на привилегию считаться членом мафии. Основные требования, выдвигаемые Коза Нострой, состоят в следующем: быть скромным, уметь подчиняться и быть беспредельно жестоким.

История организации поистине замечательна. Однако история мафии — это не только повествование о ее делах, о поступках «людей чести». До Фальконе и Борселлино великое множество других людей погибло, сражаясь с мафией. Некоторым из них посвящены страницы этой книги, ибо история мафии — это и история ее вражды с сицилийцами и другими людьми, противостоявшими ей с момента ее возникновения. История мафии также охватывает людей, которые по разнообразнейшим мотивам, от рационального страха до политического цинизма и откровенного соучастия в преступлениях, выступали в поддержку криминального синдиката.

Но даже история мафии, включающая в себя все упомянутые аспекты, оставляет без ответа целый ряд вопросов. Поскольку всякий за пределами Италии знает (или думает, что знает), что такое мафия, не может не вызывать изумления факт, что информация о сицилийской мафии получила подтверждение только в 1992 году. Каким же образом столь могущественная криминальная организация столько времени оставалась практически неуловимой? Частично объяснение этому находится в отсутствии свидетельских показаний. Мафия выживала и процветала благодаря тому, что запугивала свидетелей и ставила в тупик или подкупала полицию и суды. В прошлом власти (и историки мафии, шедшие следом) слишком часто оказывались в таком положении, когда им только и оставалось, что пересчитывать трупы и удивляться непостижимой логике, лежавшей в основе очередного кровопролития.

На самом деле проблема весьма серьезна, и коренится она в самом сердце итальянской системы управления. Выражаясь очень мягко, итальянское государство в минувшие полтора столетия демонстрировало по отношению к сицилийской мафии редкостное безразличие. В тех немногих случаях, когда государственные институты вспоминали о существовании мафии, воспоминания оказывались мимолетными. А когда — случалось и такое- память не подводила чиновников, их действия не имели и намека на эффективность. Раз за разом Италия упускала возможность осознать факты, за подтверждение которых впоследствии заплатили своими жизнями Фальконе и Борселлино. Мафия была тайной, выставленной на всеобщее обозрение. По этой причине тщетные попытки итальянского государства заметить мафию представляют собой куда более занимательную историю, нежели очередное повествование в романтическом жанре «плаща и кинжала», повествование о нескольких индивидуумах, вознамерившихся во что бы то ни стало скрывать истину. По той же самой причине моя книга есть не только история мафии, но и история неумения и нежелания итальянского государства осознать очевидное и вести с ним борьбу.

Существует достаточное количество фактов, подтверждающих, что мафиозная проблема актуальна для Италии и по сей день. В тот период, когда я писал свою книгу, пожизненный сенатор Италии, семь раз становившийся премьер-министром страны Джулио Андреотти был обвинен в организации с помощью мафии убийства шантажировавшего его журналиста. (Стукач Томмазо Бушетта, бывший «босс двух миров», выступал в качестве ключевого свидетеля.) Другой громкий случай связан с именем человека из рекламного бизнеса, в 1993 году основавшего политическое движение «Forza Italia» — нынешнюю партию премьер-министра и медиамагната Сильвио Берлускони. Допрос одного из перебежчиков дал основания полагать, что между «Forza Italia» и Коза Нострой существовали тесные контакты. Разумеется, эти обвинения были незамедлительно опровергнуты, да и вряд ли стоит торопиться с заключениями по итогам допросов, не получивших судебного подтверждения. Тем не менее все эти обстоятельства заставляют не только приподнимать от удивления брови, но и задаваться вопросом: как же Италия ухитрилась загнать себя в подобное положение?