Это произошло вскоре после смерти ее матери. Ее отец тогда работал в крупной фирме, специализирующейся на продаже произведений искусства. Мать Рейчел всегда играла руководящую роль в их семье, и когда она внезапно умерла от болезни сердца, отец растерялся. Рейчел ничем не могла ему помочь, и он стал все чаще задерживаться в баре по пути домой. Естественно, работа его начала страдать, и владелец магазина, мистер Лорример, который не был слишком чутким человеком, в конце концов, уволил его после двадцати лет верной службы. Для ее отца это явилось последним ударом, но, пытаясь добиться справедливости, он однажды, после посещения пивной, совершил неловкую попытку напасть на своего начальника. Возможно, он преуспел бы в своем намерении избить мистера Лорримера, если бы в этот момент не появился покупатель, который удержал его, схватив сзади за плечи. Этим человеком был Андре Санчес. Хотя Лорример собирался вызвать полицию, Санчес убедил его в том, что гуманнее будет позвонить родным нападавшего, чтобы они увели его домой. Лорример позвонил Рейчел, и она пришла в магазин с замирающим сердцем. Андре Санчес все еще был там, и снаружи стоял его автомобиль. Он предложил отвезти их домой. Рейчел с благодарностью приняла предложение и при этом обратила внимание на то, как привлекателен был Андре.

Вот так и случилось, что этот полуиспанец-полуангличанин начал проявлять к ней интерес, преследуя ее с той настойчивостью, с которой он подходил ко всем своим делам.

Рейчел вздохнула. Казалось, что все это было так давно, будто происходило в другой жизни. Теперь Андре вел себя холодно и отчужденно, и трудно было поверить, что это тот самый мужчина, который некогда трепетал от чувств в ее объятиях.

В семь часов Рейчел оделась в черное платье, в котором она была в казино, и распустила волосы. Все свои драгоценности, кроме золотого браслета, она оставила на Кончере, и ей больше нечего было надеть, но изысканная простота этого украшения гармонировала с ее одеждой.

Гостиная и внутренний дворик были освещены приглушенным светом ламп. Мадам Санчес еще не спускалась, но Ирена уже стояла в гостиной, глядя в окно, и Рейчел пришлось заговорить с ней.

— Какая дивная ночь, — заметила она небрежно.

Ирена обернулась. В прямом платье из зеленого шелка она выглядела простой и неинтересной, ее губы, накрашенные ярко-красной помадой, слишком сильно выделялись на бледном лице.

— Да, ночь дивная, — согласилась она, закуривая сигарету. — В Лондоне, наверное, сейчас не так.

— О да! Мы постоянно жмемся к огню, кутаясь во что-нибудь шерстяное, — улыбнулась Рейчел.

— И ты, поэтому вернулась сюда? — резким тоном спросила Ирена. Рейчел затаила дыхание.

— Конечно не поэтому.

— Нет? Тогда почему ты здесь? Андре подал на развод. Может быть, ты думаешь, что, приехав сюда, ты заставишь его переменить свое решение?

Рейчел покраснела.

— Я ни о чем подобном не думаю, — горячо возразила она.

— Тем не менее, ты здесь! — процедила Ирена. — Ты видела будущую жену Андре?

— Если ты имеешь в виду Леони Гарднер, то да, я ее видела.

— Конечно, я имела в виду Леони. Андре очарован ею. — Ирена жестоко улыбнулась, произнося эти слова. — Я знаю Леони много лет. Мы вместе учились в школе.

— Понятно — Рейчел отвернулась, прижав руку к груди.

— У ее родителей великолепная вилла на озере Каннингэм, недалеко от Нассау. Они очень богаты. Леони — именно такая жена, какая нужна Андре. Она не какая-нибудь… — Ирена замолчала.

Рейчел обернулась.

— Продолжай, — попросила она. — Что ты хотела сказать?

— Хорошо, Рейчел, я продолжу! — Ирена тяжело дышала. — Не какая-нибудь девчонка без гроша, ищущая наживы, у которой отец не смог удержаться от бутылки!

Рейчел была потрясена.

— Это не так! — нервно произнесла она.

— О, не рассказывай мне! — фыркнула Ирена. — Конечно, я знаю, как привлекателен Андре, но дело было не только в этом! Я поражаюсь, что его могли так окрутить! — Она снова фыркнула. — Во всяком случае, он, наконец, проявил здравый смысл и решил от тебя отделаться…

— Хватит, Ирена! — раздался от дверей голос мадам Санчес. — Рейчел — наша гостья. Держи свои чувства при себе!

— Но, мама…

— Я ведь сказала: хватит! Боже мой, неужели ты не понимаешь, что мы все знаем, насколько сложна эта ситуация, но разве мы не можем вести себя цивилизованно?

Ирена стряхнула пепел с сигареты.

— Почему Андре не оставил ее в отеле в Нассау? Зачем он привез ее сюда? Мы для нее ничто и она — ничто для нас!

— Это не совсем так, — спокойно ответила мать Андре. — Как я уже говорила, Рейчел стала членом нашей семьи, когда вышла замуж Андре, и пока еще она остается его женой, во всяком случае, для меня!

— Спасибо! — Рейчел благодарно взглянула свою свекровь.

Иренаскривилась.

— Ты хочешь сказать, что она будет продолжать вытягивать из нас деньги? — грубо спросила она. — О, не отвечай мне ничего, я знаю, когда мое присутствие нежелательно! — Она быстро вышла из комнаты.

— Мне очень жаль, дорогая, — успокаивающе произнесла мадам Санчес, — но ведь Ирена никогда не была с тобой в дружбе, не так ли? Я никак не могу понять, почему ты обратилась именно к ней, когда решила покинуть Андре! — Рейчел покраснела.

— Я полагаю, потому, что из всех вас только Ирена хотела, чтобы я уехала, — сказала она сдержанно. — О, пожалуйста, давайте не будем об этом говорить.

Вечер прошел спокойно. Ирена ужинала в своей комнате, и Рейчел осталась наедине со свекровью. Андре дома не было. Рейчел поймала себя на том, что беспокоится об Андре, и думает, где он и с кем. Ее подавленное состояние было связано еще и с ревностью, и хотя Рейчел знала, что это смешно и неразумно, она ничего не могла с собой поделать. Перед ее глазами все время возникала картина: Андре и Леони Гарднер. И она пила значительно больше, чем обычно, чтобы отогнать навязчивые мысли. Мадам Санчес послушалась ее просьбы и воздержалась от дальнейших расспросов относительно ее личной жизни, хотя время от времени Рейчел добровольно рассказывала ей о магазине и об интересных выставках, которые она посещала в Лондоне. Потом мадам Санчес включила магнитофон, и было очень приятно сидеть, вдыхая бархатный вечерний воздух, и слушать звуки фортепиано, разливавшиеся над их головами.

Только оказавшись в постели, Рейчел вновь поддалась охватившему ее чувству ревности, но, к счастью, вино, выпитое за ужином, сделало свое дело — она почувствовала приятную сонливость, и даже ее мучительные эмоции не помешали ей погрузиться в дремоту, во время которой она не видела никаких снов.

Прошло целых пять дней, прежде чем Рейчел снова увидела Андре.

Она уже начала волноваться за отца, и даже приятное общество Марии и совместные купания с Витторио не могли рассеять ее беспокойство. Но когда она пыталась заговорить на эту тему с мадам Санчес или Витторио, ее просили, чтобы она успокоилась, потому что Андре все уладит.

Как ни странно, Рейчел не сомневалась, что так и будет, но это ее не успокаивало. С одной стороны, она хотела, чтобы ее отец смог выпутаться из этой истории, но, с другой стороны, она не хотела, чтобы в нее впутывался Андре. Это бы; странный, беспокойный период, и ей все время хотелось нарушить инструкции, поднять трубку телефона, стоявшего на столике в гостиной, и связаться с кем-нибудь — с кем угодно!

Витторио был, по-видимому, назначен ее за щитником или, скорее, ее охранником — это слово подходило больше, поскольку он никогда не выпускал ее из поля зрения. Он явно придерживался полученных им указаний.

На третий день на Верос приехал Рамон. Он прилетел с Пальмерины на вертолете Андре, и спустился прямо на берег, где загорали Рейчел и Витторио. Ирене пришлось дать Рейчел свой купальный костюм на время ее пребывания на Веросе, и кожа Рейчел уже покрылась прекрасным золотистым загаром. Ее каштановые волосы немного выгорели и приобрели более яркий цвет. За всю свою жизнь Рейчел никогда еще не выглядела так великолепно. Отдых и хорошая еда, о которой заботилась мадам Санчес, творили чудеса, и Витторио посмотрел на своего брата с некоторой долей самодовольства.