– Николь, не увиливай. Я прекрасно знаю, что ты жуткая аккуратистка и переписываешь важные телефонные номера в новый блокнот. Уверен, что номер твоей подруги отыщется и в нынешней записной книжке. Ну-ка, посмотри.

Она вздохнула, но все же выдвинула верхний ящик стола и достала блокнот.

Филипп оказался прав: телефон Патрисии Лебрен был записан на одной из первых страниц.

– Набирай.

– Хорошо, – согласилась Николь. – Можешь отправляться домой, а я позвоню чуть позже.

– Нет, дорогая. Тебе не удастся улизнуть. Звони при мне. Обещаю, что не стану смеяться над теми глупостями, о которых часами щебечут девчонки.

Николь укоризненно посмотрела на настырного и упрямого старика. Филипп и впрямь возомнил себя моим опекуном, подумала она, набирая номер Патрисии.

К удивлению Николь, трубку подняла женщина, и по голосу она тут же узнала свою подружку – хохотушку Патрисию.

– Привет, Пати, как дела?

– Лучше не бывает! – отозвалась Патрисия и чуть смущенно добавила: – Простите, а с кем я разговариваю?

– Это… Николь Лакомбе. Помнишь такую?

Филипп уселся на диван и с безразличным видом принялся листать глянцевый журнал.

– Ой, Ники! Это действительно ты? Не могу поверить. Сто лет не слышала твой голос. Извини, что сразу не узнала. Я такая забывчивая! Как ты? Где ты сейчас? В Париже? У тебя какие-то неприятности? – Вопросы сыпались и сыпались, словно Патрисия копила их все те годы, что не общалась с подругой по колледжу. Внезапно Патрисия рассмеялась заливистым, заразительным смехом, таким же, какой очаровывал всех их сокурсников десять лет назад.

– Пати, может быть, сходим погулять? Я приглашаю тебя в кино. Говорят, в «Ля Жеод» сейчас идет потрясающая мелодрама.

Николь понятия не имела о том, что сейчас показывают в «Ля Жеоде», да и вообще о мире киноиндустрии она имела весьма смутное представление. Однако зачем признаваться в этом Патрисии? В худшем случае подруга ее исправит, перечислив картины, которые идут сейчас в парижских кинотеатрах.

– Честно говоря, даже не знаю. – Патрисия помедлила. – Впрочем, твой звонок – настоящее чудо, и я ни за что не упущу возможности узнать, что же у тебя такое стряслось, раз ты вспомнила о старой подружке.

– Давай встретимся в парке де-ля-Вилетт, – предложила Николь. – Сколько тебе потребуется времени на сборы?

– Через час я буду там, – пообещала Патрисия.

– Ты как всегда молниеносна, – усмехнулась Николь. – Что ж, до встречи. Надеюсь, ты изменилась не больше, чем твой голос?

– Не знаю. Когда ежедневно смотришь на себя в зеркало, как-то не замечаешь изменений. Вот ты мне и скажешь, сильно ли я изменилась со времен колледжа. От мужа ведь тоже не дождешься признаний о том, что у тебя появились морщинки. – Патрисия снова рассмеялась.

Значит, я не ошиблась. Пати тоже вышла замуж, подумала Николь. Впрочем, чему удивляться? Это мечта каждой нормальной женщины. Муж, дети, собственный уютный дом… Похоже, мне не удастся избежать вопросов подруги о личной жизни. Вот уж она удивится, что я по-прежнему одна!

– Договорились. Через час увидимся. Не могу поверить, что ты позвонила! – протараторила Патрисия за секунду до того, как положить трубку.

– До встречи, Пати. – Николь опустила трубку и с вызовом посмотрела на Филиппа. – Доволен?

– Более чем. Теперь я могу спокойно отправиться домой, будучи уверен, что моя милая Николь не проведет вечер за компьютером.

– Ой, Ники сто лет не виделись!

Николь не успела опомниться, как ей на шею бросилась худенькая невысокая женщина с забавными рыжими кудряшками на голове.

– Пати, я тоже рада. – Николь изобразила любезную улыбку. – Ты совершенно не изменилась, все такая же красавица, – покривила она душой.

Боже, что стало с толстушкой Патрисией Лебрен? Добродушной любительницей пончиков и круассанов? Да она ведь буквально сошла на нет. Может быть, подруга чем-нибудь серьезно больна? – закралась в голову Николь неприятная мысль.

– А ты… ты все такая же красавица! У меня нет слов. Ты восхитительна, неотразима!

Восторги Патрисии были настолько искренними, что Николь смущенно покраснела. За долгие годы общения с множеством самых разных людей она научилась не придавать большого значения комплиментам и лести. Однако восхищение буквально светилось в глазах Патрисии, она оглядывала подругу с головы до ног, одобрительно кивала и вновь и вновь расцветала в улыбке.

– Судя по твоему костюмчику и нитке жемчуга на шее, твой муж – довольно богатый человек, – с озорными искорками в глазах предположила Патрисия.

– Я не замужем, – сухо, пожалуй, слишком сухо ответила Николь.

– Как? – Трудно сказать, чего было больше в этом кратком вопросе: изумления или жалости.

Николь пожала плечами.

– Так вышло. Как видишь, я ничего не потеряла. Костюмчик и жемчуг можно купить и при отсутствии мужа.

Патрисия растерянно хлопала ресницами, словно большая фарфоровая кукла.

– Давай прогуляемся немного по парку. Как раз успеем на последний сеанс, – предложила Николь, чтобы сменить тему разговора.

– Да? А я вот уже пять лет замужем за Анри де Шамбером. Так что я теперь Патрисия Шамбер, – заметила она, подхватив Николь под локоть и буквально потащив за собой по мощеной парковой дорожке.

Почти угадала, подумала Николь и мимолетно усмехнулась.

– У меня две очаровательные дочурки. – Патрисия покопалась в сумочке и вскоре извлекла маленькую фотографию. Две веснушчатые мордашки улыбались в объектив фотокамеры.

– Прелестные близняшки, – умилилась Николь, мобилизовав все свои актерские способности.

– Я оставила их с гувернанткой. Мадмуазель Эмили Рюи – настоящая находка. Мне порекомендовала ее одна приятельница, и я ни разу не пожалела, что воспользовалась ее услугами. Она самая настоящая Мэри Поппинс. Если тебе понадобится няня… Ой, раз у тебя нет мужа…

Николь сочла за лучшее промолчать. Скажи она, что не видит ничего противоестественного в том, чтобы родить ребенка вне брака, Патрисия бы точно бухнулась в обморок, а Николь пришлось бы приводить ее в чувство. Нет уж, избави бог. Лучше уж она стерпит сочувственные интонации и жалостливые взгляды подруги.

– А ты, то есть ты и твоя семья по-прежнему живете в районе площади Бланше? Я удивилась, что за те пять или шесть лет, что мы не виделись, номер твоего телефона не изменился.

– Да, Анри перебрался после свадьбы ко мне. Он ютился вместе с матерью в крохотной квартирке на окраине Парижа.

– Да, но, насколько я помню, твои апартаменты с трудом можно назвать шикарными.

Патрисия расплылась в улыбке.

– Конечно, район Пигаль и Клиши – не самое подходящее место для воспитания моих дочерей. Толпы туристов, злачные местечки вроде музея эротизма, многочисленные секс-шопы, яркие неоновые вывески, зазывающие мужчин на стриптиз-шоу, забегаловки, рестораны, кафе и пабы на любой вкус. Ну и, конечно, варьете Мулен-Руж. Однако я не жалуюсь. Мы так счастливы с Анри. Какая разница, где жить. Главное – что мы вместе.

Николь внимательно посмотрела на подругу. Похоже, та искренне радовалась своей жизни. Несмотря на то что ее семья была лишена многих роскошеств, доступных Николь. Однако есть ли счастье в дорогом шампанском и устрицах, если рядом нет любимого человека?

– Ой, я тебя уже, наверное, утомила своей болтовней. Все о себе да о себе. Лучше расскажи, как обстоят твои дела.

– Ну-у-у, я директор одной из крупнейших компаний Франции, занимающейся новейшими технологиями, «Пари технолоджи». Годовой оборот моей фирмы…

– Постой, Ники. Меня вовсе не интересует твоя работа. Как твои дела на личном фронте? У тебя нет мужа, однако любовник-то хоть у тебя есть?

Николь пожала плечами. Разговор с подругой доставлял ей все меньше и меньше удовольствия. Напрасно я вообще пошла на поводу у Филиппа и позвонила Патрисии, подумала она. Вот уж радость узнать, что твоя лучшая подружка, заводила и авантюристка, превратилась в наседку, все разговоры которой сводятся к мужу и сопливым детям!