— Я здесь для того, чтобы заключить с вами договор по обмену, — равнодушно объяснил Стромбанни.

— Нам нечем с тобой меняться, кроме обмена ударами мечей, — пробурчал Зароно.

— Я придерживаюсь другого мнения, — улыбка играла на тонких губах Стромбанни. — Уже достаточно того, что вы убили и ограбили Галакуса, моего Первого Офицера. До сегодняшнего дня я считал, что драгоценности Траникоса находятся у Валенсо. Но если бы это было так, вам не нужно было бы преследовать Галакуса и убивать его, чтобы завладеть его картой.

— Картой? — воскликнул Зароно и пожал плечами.

— Как будто не знаешь! — Стромбанни рассмеялся, но в глазах его сверкала ярость. — Я знаю, что она у вас. Пикты не носят сапог!

— Но… — смущенно начал граф, однако быстро умолк, когда Зароно сделал ему предостерегающий знак.

— Ну, если у нас есть карта, чем тогда ты сможешь нас заинтересовать?

— Впустите меня в форт, — предложил Стромбанни. — Там мы можем спокойно поговорить, — он не ответил на вопрос, хотя люди на платформе палисада хорошо понимали, что пират имеет в виду свой корабль. Этот факт был главным, безразлично, приводил ли он к войне, или к торговле. Безразлично, у кого он был в руках, он имел главенствующее значение. Кто бы ни отплыл на этом корабле, все равно здесь должно было остаться много людей. Все молчащие люди на платформе думали об одном и том же.

— Твои люди останутся там, где они есть, — предупредил Зароно и указал на длинную лодку на берегу, и на корабль, стоящий в бухте на якоре.

— Очень хорошо — но не воображай, что ты можешь взять меня как простофилю. Я требую честного слова Валенсо, что я покину его форт живым, придем ли мы к соглашению, или нет.

— Я даю тебе слово, — заверил его граф.

— Ну, хорошо. Итак, ты сейчас откроешь ворота, потом мы открыто поговорим друг с другом.

Ворота были открыты, потом снова закрыты, предводитель пиратов исчез из виду, люди по обе стороны остались на своих местах, внимательно наблюдая друг за другом: люди за палисадом и люди у лодки, присевшие на корточки, между ними полоса песка и узкая полоска воды между пиратами, находящимися у перил арки с мечами, блестящими на солнце.

На широкой лестнице над банкетным залом, пригнувшись, спрятались Белеза и Тина, незаметные для людей внизу, которые сидели за длинным столом: Валенсо, Гальбро, Зароно и Стромбанни. Кроме них в большом зале не было никого.

Стромбанни выпил свое вино одним глотком и поставил на стол пустой бокал. Он симулировал откровенность выражением искренности, но в глазах его были жестокость и коварство. Он без обиняков перешел к делу.

— Мы все сильно заинтересованы в драгоценностях, которые старый Траникос упрятал где-то поблизости от этой бухты, — сказал он. — У каждого из нас есть что-то, что нужно другим. У Валенсо есть рабочие, снаряжение, припасы и форт, дающий нам защиту от пиктов. У тебя, Зароно, есть моя карта. У меня есть корабль.

— Я не понимаю одного — пробурчал Зароно. — Если у тебя все время была карта, почему ты давно не взял себе сокровища?

— У меня ее не было. Этот пес Зингелито заколол старого скрягу и в темноте свистнул у него карту. У него не было ни корабля, ни экипажа и ему потребовалось больше года, пока он нашел и то и другое. Когда он, наконец, был уверен, что сможет заполучить сокровища, пикты помешали ему высадиться, убили многих из его людей и вынудили его вернуться обратно в Зингару. Один из пиратов выкрал у него карту и недавно продал ее мне.

— Итак, именно поэтому Зингелито выбрал именно эту бухту, — пробурчал Валенсо.

— Вас привел сюда этот пес, граф? — спросил Стромбанни. — Я хочу поблагодарить его за это. Где он?

— Наверное, в аду, в конце концов, раньше он был корсаром. Очевидно, пикты убили его, когда он пошел в лес искать сокровища.

— Великолепно! — довольно произнес Стромбанни. — Меня интересует, что карта была у моего Первого. Я доверял ему, и мои люди верили ему больше, чем мне. Итак, я передал карту возле самого леса, он отделился от остальных и когда мы его нашли, он, очевидно, был заколот в поединке. Люди уже были готовы обвинить в этом меня, но тут, к счастью, мне удалось найти следы его убийцы и я доказал этим идиотам, что эти отпечатки не могли быть оставлены моими сапогами. Я также сразу же увидел, что этого не мог сделать никто из моих людей, потому что ни у кого из них не было сапог с такими подметками. А пикты вообще не носят сапог. Поэтому этого зингарца должны были убить вы!

Итак, теперь у вас есть карта, однако, нет сокровищ. Потому, что если бы они у вас были, вы не пустили бы меня в форт. Теперь я установил это наверняка. Вы не можете выйти наружу, чтобы отправиться на поиски сокровищ, потому что мы не спускаем с вас глаз и, кроме того, у вас нет корабля, на котором вы могли бы увезти их отсюда.

Итак, выслушайте мое предложение: Зароно, ты даешь мне карту. А вы, Валенсо, обеспечиваете меня свежим мясом и другими продуктами. После долгого путешествия нам не хватает многого и моим людям грозит цинга. А за это я доставлю вас троих и леди Белезу, с ее опекаемой, куда-нибудь, откуда вы легко сможете достичь одного из зингарских портов. Зароно я охотно высажу там, где ему захочется и где он сможет встретить корсаров, потому что в Зингаре его, несомненно, ждет петля виселицы. И кроме того, я буду великодушен и дам вам некоторую часть сокровищ.

Корсар в задумчивости подергал усы. Конечно, он сомневался, что Стромбанни даже на мгновение подумал о соблюдении этого договора. Кроме того, у Зароно не было намерения соглашаться на подобное предложение, даже если бы у него была карта. Однако, если он просто отклонит это предложение, возникнут споры. Поэтому он задумался над тем, как ему обмануть пирата, потому что корабль был нужен ему не меньше, чем утерянные сокровища.

— Что тогда нам помешает схватить тебя и вынудить твоих людей отдать нам твой корабль?

Стромбанни издевательски рассмеялся.

— Ты действительно считаешь меня таким дураком? Мои люди получили приказ: при первых же признаках предательства поднять якорь и покинуть бухту: они сделают то же и в том случае, если я не вернусь в условленное время. Вы не получите корабля даже в том случае, если перед их глазами с меня живьем сдерут шкуру. Кроме того, граф Валенсо дал мне слово.

— Я еще никогда не нарушал своего слова, — мрачно произнес Валенсо. — Достаточно угроз, Зароно.

Корсар молчал. Он был всецело занят проблемой, как ему заполучить корабль Стромбанни и продолжить переговоры, не показывая, что у него нет карты. Он спрашивал себя, кто, во имя Митры, на самом деле забрал ее?

— Позвольте мне взять на корабль своих людей, — сказал он. — Я не могу бросить на произвол судьбы свой верный экипаж…

Стромбанни презрительно фыркнул.

— Почему ты не требуешь также мою саблю, чтобы перерезать мне горло? Чтобы не бросить своих верных людей на произвол судьбы — ха! Ты продашь дьяволу своего родного брата, если тебе заплатят за него достаточную цену. Нет, ты сможешь взять с собой не более двух людей, а этого ни в коем случае недостаточно для захвата моего корабля.

— Дай нам один день, чтобы все обдумать, — спокойно просил Зароно, чтобы протянуть время.

Стромбанни ударил кулаком по столу так, что из бокалов выплеснулось вино.

— Нет, во имя Митры! Я требую немедленного ответа!

Зароно вскочил. Его ярость одержала верх над хитростью.

— Ты, бараханская собака! Ты сейчас получишь ответ — прямо в твое поганое брюхо…

Он отбросил плащ в сторону и схватился за меч. Стромбанни тоже вскочил. Он поднялся так быстро, что стул позади него опрокинулся и упал с громким стуком. Валенсо встал и протянул руку, чтобы отделить друг от друга двух мужчин, которые уже наполовину вытащили свои мечи, и с искаженными ненавистью лицами смотрели друг на друга.

— Господа! Я вас очень прошу! Зароно, я же дал ему слово…

— К черту ваше слово! — корсар оскалил зубы.