Но Конан беспокоился не из-за этого. Он снова и снова изучал тропу, пока, наконец, не пробормотал.

— Кто-то прошел по ней незадолго до нас. И этот кто-то носит сапоги и незнаком с лесом. Быть может, он именно тот глупец, который нашел череп пикта и снова повесил его на дерево? Нет, это не мог быть он, иначе я обнаружил бы под деревом его следы. Но кто же это был? Кроме следов пиктов, которые я уже видел, я больше не обнаружил ничего. Кто же этот парень, который прошел здесь перед нами? Может быть, один из вас, сучьих детей, почему-либо отправил сюда своего человека?

Как Стромбанни, так и Зароно горячо отрицали это, подозрительно и недоверчиво поглядывали друг на друга. Ни один из них не мог прочитать следы, на которые указывал Конан, едва видимые отпечатки на лишенной травы плотно утоптанной тропе, которые оставались скрытыми от их глаз.

Конан ускорил шаги, и они побежали вслед за ним. Тем временем у грабителей зародилось новое подозрение: когда тропа повернула на север, Конан покинул ее и стал прокладывать путь между деревьями в юго-восточном направлении. Тем временем, солнце перевалило за полдень; люди тяжело дышали, продираясь через чащу и перелезая через стволы упавших деревьев.

Стромбанни, идущий вместе с Зароно в арьергарде, прошептал своему спутнику.

— Как ты думаешь, не ведет ли он нас в западню?

— Все возможно, — ответил корсар. — Но как бы там ни было, без него мы никогда не найдем дорогу обратно на побережье, — он бросил на Стромбанни многозначительный взгляд.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — пробормотал пират. — Это, возможно заставит нас изменить свои планы.

Чем дальше они продвигались, тем больше росло их недоверие и они уже почти были готовы удариться в панику, когда, наконец, вышли из дремучего леса и прямо перед собой увидели голую скалу, поднимавшуюся из мшистой почвы. Едва заметная тропинка вела из леса на восток, проходила через россыпь обломков и поднималась к плоскому карнизу вблизи вершины.

Конан, одетый в причудливый костюм, какие носили пираты сто лет назад, остановился.

— Это тропа, по которой я поднялся на скалу, когда меня преследовали пикты из племени Орла, — сказал он. — Она ведет в пещеру за карнизом там, наверху. В ней сидит мертвый Траникос и его люди, сидят вокруг драгоценности, которую они отобрали у Тотмекриса. Однако, я должен сказать еще кое-что, прежде чем вы подниметесь наверх, чтобы забрать сокровища: если вы убьете меня здесь, вы, конечно, не найдете обратного пути назад — я имею в виду, к побережью. Я знаю, что вы моряки и в глухом лесу совершенно беспомощны. Вам также не поможет то, если я скажу вам, что берег находится точно на запад отсюда, потому что, когда вы будете тяжело нагружены сокровищами — если они не обманут ваших ожиданий — вам на обратный путь потребуются не часы, а дни.

И я не думаю, что лес безопасное место для белых, особенно тогда, когда люди племени Птицы Носорога узнают об убийстве своего охотника.

Он улыбнулся им безрадостной улыбкой, и они поняли, что он видит их насквозь. И он понял, о чем они думали: варвар должен был обеспечить нам безопасность и отвести нас к тропе, ведущей к побережью, а там мы все равно убьем его.

— Кроме Стромбанни и Зароно все остаются здесь, — сказал Конан морякам. — Нас троих вполне достаточно, чтобы вынести сокровища из пещеры и спустить их вниз.

Стромбанни насмешливо улыбнулся.

— Я должен идти один с тобой и Зароно? Ты меня считаешь дураком? Я возьму с собой по крайней мере одного человека!

Он указал на боцмана, мускулистого гиганта с обнаженным торсом и широкой набедренной повязкой, в ушах которого болтались золотые кольца, а голова была повязана красной косынкой.

— А я возьму с собой своего Первого! — пробурчал Зароно. Он сделал знак коренастому парню с лицом, похожим на череп мертвеца, на костистом плече которого лежал кривой меч, подойти к нему.

— Я не возражаю! — пробурчал Конан. — Следуйте за мной. Поднимаясь по тропе к утесу, они почти наступали друг другу на пятки. Они протиснулись вслед за Конаном в щель в скале позади карниза, глубоко втягивая в себя воздух и увидели окованные железом сундуки, стоящие по обе стороны прохода.

— Здесь довольно ценные вещи, — сказал Конан равнодушно. — Шелк, кружева, одежда, украшения, оружие, — добыча, взятая в южных морях. Но основное сокровище находится там, за дверью.

Тяжелая дверь была полуоткрыта. Конан наморщил лоб. Он хорошо помнил, что он закрыл ее, прежде чем покинуть пещеру. Но он не подал никакого знака своим спутникам, а только отошел в сторону, чтобы пропустить их.

Они заглянули вглубь пещеры. Она была освещена странным голубым светом и под ее сводами кое-где мерцал клубящийся голубоватый туман. Огромный стол из эбенового дерева стоял в центре пещеры, а в деревянных резных креслах с высокими спинками и широкими подлокотниками — эта мебель, может быть, раньше принадлежала какому-нибудь горожанину или находилась в замке зингарского барона — сидели огромные легендарные фигуры членов Братства Траникоса. Мощная голова самого Траникоса была опущена на грудь, рука его все еще сжимала инкрустированный камнями бокал. На нем была лакированная кожаная шляпа, длинная куртка с золотой вышивкой, застежки из драгоценных камней которого блестели в голубом сиянии, сапоги с высокими голенищами и накладками и оружейный пояс с золотой пряжкой, на котором висели позолоченные ножны с мечом, рукоятка которого была также украшена драгоценными камнями.

А вокруг огромного стола сидели одиннадцать его людей, каждый уперся подбородком в свою украшенную кружевами грудь. Голубоватое сияние освещало их странно беспокоящим светом. Оно исходило от огромного драгоценного камня на подставке из слоновой кости, стоящей в центре стола. Оно отражалось также от необычно отполированных драгоценных камней, которые довольно большой кучкой лежали перед креслом Траникоса — это были драгоценности Тотмекриса, ценность которых превосходила всех других драгоценных камней вместе взятых.

Лица Зароно и Стромбанни в этом голубом сиянии казались бледными. Их люди широко открытыми глазами уставились через плечо своих капитанов.

— Идите туда и возьмите все это, — пробурчал Конан.

Зароно и Стромбанни протиснулись мимо него, в ярости отталкивая друг друга. Два человека следовали вплотную за ними. Зароно пинком ноги широко распахнул дверь — и ступив сапогами на порог, остановился, глядя на фигуру, которую до сих пор скрывала дверь. Это был скорчившийся лежащий на полу человек, лицо которого было искажено в смертельной агонии.

— Гальбро! — пораженно воскликнул Зароно. — Мертвый! Что… — он с внезапным недоверием просунул голову в пещеру и поспешно отпрянул назад. — В пещере смерть! — воскликнул он.

В то время как он кричал, туман в пещере зашевелился и сгустился. В то же время Конан всем своим весом бросил четырех человек, закрывающих дверное отверстие, вперед и все они пошатнулись, но, к сожалению, не влетели сломя голову в туманную пещеру, как он задумал. В своем опасении попасть в ловушку, и при виде мертвеца, пираты обратили внимание на формирующегося демона. Так что хотя мощный удар Конана заставил их потерять равновесие, однако он не достиг желаемого результата. Зароно и Стромбанни упали на колени, наполовину переступив порог, боцман был сбит с ног, а Первый Офицер ударился о скалу.

Вместо того, как намеревался Конан, чтобы втолкнуть всех людей в пещеру и закрыть за ними дверь, а потом подождать, пока демон покончит с ними, Конан должен был повернуться и защищаться против яростного нападения Первого Офицера, который бросился на него.

Корсар промахнулся по киммерийцу, когда тот пригнулся и меч его ударился по стене. Искры посыпались сплошным потоком. В следующее мгновение голова Первого покатилась по полу туннеля, отрубленная саблей Конана.

В это мгновение боцман встал на ноги и с обнаженным мечом напал на Конана. Клинок ударился о клинок и звон был оглушающим.

Тем временем капитаны, до смерти напуганные тем, что произошло в пещере, перевалились назад, через порог. Они сделали это настолько быстро, что демон не успел полностью сформироваться; они покинули магическую границу и оказались вне его досягаемости. Пока они стояли за порогом, чудовище снова растворилось в тумане.