– Сколько. Их?- четко и внятно спрашивает Зенон. -Не понимаю, о чем вы! -гундосит пленник. -Мы торговое судно 'Трезубец'! Идем с грузом зерна. Кто вы? Что вам нужно?

Короткий свист и он хватается за то место где раньше было ухо. -Повторю вопрос, специально для непонятливых, причем в последний раз. -Произносит Зенон, приставляя сабля к низу живота пленника.- Сколько крестоносцев и святош у тебя на борту? Брякнешь еще глупость- отрежу что-нибудь более важное!

– Было одиннадцать паладинов, двадцать солдат, пятеро послушников, два иеромонаха и сам архимандрит Анастасий! -зачастил парень.

– Где они?

– Внизу, в трюме их помещения. Дело не в этом! Вы не понимаете, корабль проклят! Я потерял половину экипажа! От монахов я уже целый день ничего не слышал. Послал вниз своего человека- он не вернулся. Прошу вас, заберите меня с собой! Мы везли святыню- крест с мощами самого Велизирия! Возьмите его себе, он там внизу, и уйдемте отсюда! Я отдам все деньги! Он упал на пол и заплакал.

– Блаженный! -брезгливо сказал Зенон. -Свяжите его. Все, быстро подобрали арбалеты. С паладинами в рукопашную не вступать! Только в крайнем случае. Расстреляем издали. Теперь наружу! К нашим товарищам.

Когда я проходил мимо него, то услышал: 'Дьявол, как все плохо!'

– Что все настолько плохо?- задаю ему вопрос.- С паладинами и раньше встречались- пробьемся!

– Дело не в них,- нервно потер переносицу капитан- Вся проблема в архимандрите- это высший чин для монаха. У него огромная мощь: он способен заставит море встать стеной, а небо опустится на землю. Во всяком случае так говорят. Не пойму, почему он до сих пор себя не проявил? Если бы рядом была земля, я без раздумий выпрыгнул за борт. Что же теперь с нами будет! -Заломив в отчаянии руки, простонал Зенон.

– Опомнись! Прекрати паниковать!- одергиваю я его. -На тебя смотрят твои люди. Они верят тебе. Мы выжили на острове, выживем и тут. Справимся с колдунами. Выходи уже!

Когда мы с Зеноном появились на палубе, единственный люк, ведущий в трюм, был под прицелом четырех арбалетов. Лерт расположился на возвышении кормы. Оттуда он не промахнется.. Шло время, а ничего не происходило. -Послушай, -шепчу Зенону.- А тебе не кажется странным, что такой важный чин, этот твой монах, находиться в трюме, как простой матрос, а не в каюте капитана?

– Не нахожу ничего необычного- пожимает плечами пират- Внизу хранится все самое ценное. И если этот корабль действительно перевозит святыню, то именно рядом с ней и будут находится монахи.

Думаю, тебе виднее. Но почему так тихо? Ладо подождем еще немного…

Ни малейшего дуновения ветра. Зной. От нагретой палубы поднимается дрожащее марево. Одуряющее пахнет расплавленной смолой.

– Это ад! -хрипит один из пиратов. Ему виднее, что уготовил для него его бог… Каждый вздох режет иссушенную гортань. Вода. Кажется, я никогда ее не пробовал. Припасы закончились тря дня назад. С памятного шторма небо не исторгло ни капли воды. Жарко настолько, что даже по утрам не собрать и пары капель росы. Самое обидное, что вокруг простирается необъятная водяная гладь. Кувшины, амфоры воды! Но увы, пить ее невозможно. Уже двое не выдержав пытки жаждой, напились морской воды. Теперь они тихо лежат на самом солнцепеке. На покрытых соленой коростой губах играют бессмысленные улыбки. Они уже в другом мире. Ни у кого нет сил перенести их в тень под навесом из обрывков парусины. Да и зачем? Продлить их агонию? Смотрю вверх. Как в насмешку, целым остался кусок с вышитым крестом, знаком ордена паладинов. Корабль проклят. Теперь я точно знаю. Той ночью, когда мы спустились в трюм, то никого та м не нашли. Одежды монахов, паладинов, оружие, кольчуги- все заботливо развешено на стенках. На столе миски нетронутой еды. Кружки с вином. Все говорило о том, что хозяева вышли и вот-вот вернуться. Но кроме нас на корабле никого не было. В самой большом помещении, по центру, стоял огромный сундук, обитый железом. Внутри был ларец, инкрустированный серебром и жемчугом. Именно в нем, на черной бархатной подкладке, лежал массивный золотой крест. Та самая святая реликвия, которую везли на корабле. То, что мы так никого и не нашли на корабле, нас с Лертом и Сули ни сколько не опечалило. Столкнутся с разъяренными воинами и магами, защищающими свою святыню -не самый лучший способ проведения времени. Но наши спутники считали иначе. Шепча молитвы они попятились к лестнице, ведущей на палубу. Им сразу вспомнились слова капитана этого корабля о проклятии. Да, это странно, что никого нет. Нет признаков боя, который возможен при наличии такой ценности- следов крови, разрушения, мертвых тел. Значит этот корабль не подвергался нападению. Было высказано предположении, что команда покинула судно из-за повреждений корпуса, но мимо нас прошмыгнула крыса, разом перечеркнув своим появлением эту гипотезу. Да и шума воды, поступающей в пробоину мы не слышали. Положение усугублялось тем, что посланные на нос люди, так и не вернулись. Зенону удалось пинками заставить троих отправиться на поиски пропавших. Вернулись они ни с чем. На таком маленьком корабле и спрятаться негде…Всю ночь мы провели на палубе. Поначалу пытались подбодриться, пели песни, но постепенно напускное веселье сошло на нет. То один пират, то другой, вспоминали истории о кораблях призраках, что бороздят моря с поднятыми парусами, но без единого члена экипаж. Увидеть их- к несчастью. А уж попасть на него и вовсе беда… Подобные разговоры жестоким образом пресекались капитаном, но стоило тому отвернуться находился новый рассказчик. К утру все немного успокоились, но легче не стало. Поднялась волна, задул ветер. Шторм. Команда уже не вспоминала об исчезнувших товарищах. Нашлись дела поважнее. Подчиняясь приказам капитана, они подняли парус, развернули корабль носом к волне, нас же, бездельников и неумех, по словам Зенона, попросили уйти и не путаться под ногами. Подхватив под руки зеленого от недомогания гнома, мы с Лертом спрятались от непогоды в каюте, где все еще лежал связанным бывший капитан этого корабля. Прошел день, шторм не утихал. Как я узнал от наведавшихся моряков, это необычное явление для этих. мест. К утру, сбившись с ног, пираты забылись сном, не обращая внимания на непрекращающуюся качку. Второй день корабль бросало то вверх то вниз. Паруса изорваны в клочья, обе мачты изломаны. Оставлены всякие попытки управлять кораблем. Еда не лезла в горло. От морской болезни страдали даже те, кто раньше даже и не задумывался об этом недуге. Пленник, которого уж давно освободили, забился в угол и непрестанно что-то бормотал. Борясь с мучительной тошнотой я замечал, как порой к нему прислушивался Зенон. Однажды, привалившись к стене неподалеку от меня, наш капитан прошептал: -Невероятно! Этот малый видно и впрямь сошел с ума! Говорит, что вышел в море после того, как их благословил в путь сам митрополит Феодор! Да он уже тридцать лет как в могиле! Уж я то знаю, сам видел его усыпальницу. Что-то тут не так. О! Вино закончилось! Эй, Мартьян! Ползи сюда! -крикнул он самому молодому из команды. -Спустись в трюм, я там видел бочку с вином. Возьми кувшин. И будь осторожней на палубе. Смоет за борт, придется второго посылать. А горло уже пересохло! Но Мартьян так и не вернулся. Страшно ругаясь, поминая всех святых и мать парня, Зенон отправил еще двоих с наказом надавать тумаков лентяю и принести, в конце-концов, выпить. Эти вернулись быстро. Но без Мартьяна и вина. И так бледные, заросшие щетиной лица, приняли совсем уж неживой голубоватый оттенок. Губы моряков тряслись. Здоровые мужики, на счету которых не одна жаркая схватка, испугались так, что и слова сказать не могли. Получив порцию оплеух, они рассказали такое, что Зенон сам решил проверить обстановку. Иди с ним вызвался я. И так засиделся. Хоть подышу свежим воздухом. Как только я открыл в дверь, лицо ударил ледяной втер с каплями воды. Ноги скользили по раскачивающейся палубе. На пути к люку я не раз пожалел, что не остался в каюте- только рука капитана удерживала меня, не давая соскользнуть в бушующее море. Спустились вниз. С грохотом закрылась за нами крышка. Только здесь, при тусклом свете фонарей смог перевести дух. Качка почти не чувствовалась. Да что там, ее и в помине не было! Такое впечатление, что корабль стоит где-нибудь порту. Тихо потрескивая, горит фитиль лампы. Тонкая струйка копоти поднимается вертикально вверх. Бури не слышно. А нас от непогоды отделяет всего лишь тонкий слой дерева! Эту странность замечает и Зенон. И фонари, до меня доходит- кто доливал в них масла, если уже сутки сюда никто не спускался?! Вполголоса сообщаю о своих мыслях. Капитан кивает и вытаскивает из ножен саблю. Следую его примеру. Крадемся в полумраке коридора. И тут идущий впереди меня Зенон резко останавливается. 'Что такое?' Он прижимает палец к губам. Прислушиваюсь. Из-за двери в конце коридора, там где находится запрятанный в недра сундука крест с мощами святого, доносится тихое пение. Кажется, там собрались несколько человек. Странно, почему мы их раньше не встречали? Медленно Зенон открывает двери. Сквозь узкий просвет видны шандалы с горящими свечами. Раньше их точно не было. Пение стихает. Мы заходим в каюту. Никого! Но я готов поклясться что голоса слышались именно из этой комнаты! В растерянности осматриваемся вокруг. Мгновение, и все изменилось. Пламя восковых свечей странным образом размазывается в уплотнившемся воздухе. Шум в ушах. Кажется, я различаю плеск воды и скрип старой корабельной обшивки. Плотный белый туман, появившись из ниоткуда, покрывает пол, доходя нам до колен. Шипя, гаснут один за другим масляные светильники. Из стен сочиться ледяная чернильная мгла. Словно живая, она пульсируя, устремляется к нам, огибая по пути мебель. Одно щупальце дотянулось до меня. Вздрагиваю от боли. По телу словно прошлись огненным хлыстом. Но и неведомому злу наше соприкосновение не показалось приятным. Чернота на миг словно растаяла, втянулась обратно. Но только на миг. Мы с капитаном молча бросились к выходу. Прямо на глазах ветшали стены, покрываясь плесенью и гроздьями отвратительных белесых грибов. В воздухе стоял запах гнили. Перескакивая через черные гнилые ступени лестницы, мы выбрались на свежий воздух. Но и тут нас ждал сюрприз. Я был внутренне готов снова пробираться по качающейся палубе корабля, бороться со штормовым ветром, но поверхность моря была абсолютно гладкой, в воздухе не чувствовалось ни малейшего дуновения. Тот шторм, что терзал нас на протяжении суток, исчез. И такое впечатление, что его и не было! Будто все это нам привиделось в горячечном бреду. -Пресвятая дева Мария! Что же происходит?- прошептал Зенон, оглядываясь. Корабль ветшал прямо на глазах. Я едва успел отпрыгнуть в сторону, как на палубу, проламывая ветхие доски, упал кусок мачты. Тускнела позолота узора на палубных надстройках. Разнеся дверь в щепки, из каюты выбежали наши товарищи. Видимо, им тоже оказались не по душе все эти изменения, происходящие с кораблем. Рушащийся твоей головой потолок над-не самый приятный способ обнаружить, что непогода развеялась и на небе сияет свежевымытое солнце. Когда я зашел в помещение, меня уже не удивляли произошедшие с кораблем изменения. Да, вычурная мебель ссохлась и растрескалась. Обои потускнели и свисали со стен длинными неряшливыми полосами ткани. Не без труда разыскал в груде старого мусора свой мешок. Когда уже собирался уходить, заметил приоткрытую дверь в стене- проход в другую комнату. Раньше я его не замечал. Из любопытства заглядываю туда. Небольшая каюта. Пыль, запустение. Несколько кресел на низких ножках, два их которых заняты. В одном- тело человека в длинном, побуревшем от времени, некогда белом одеянии. Второе кресло занимает наш капитан. Его я узнал по тому странному воротнику- украшению, что узорчатым диском из сложенной мелкими складками ткани, обвивал шею. Вот только он выглядел немного по другому. Утомленным жизнью, что ли…Иначе говоря, он был таким же мертвым и сухим, как деревянный корпус его корабля. Морок, все это морок… Пятясь, я выбрался из комнаты и притворил за собой дверь. С того времени, вся команда расположилась на палубе. Верхние каюты были полны пыли, в трюм никто и не заходил. Да и не было там ничего. Припасы давно съедены крысами, что в свою очередь передохли от бескормицы, вода в бочках высохла, а сами они распались на части. Над нами нависла угроза страшной смерти от жажды. Той малости воды, что было у нас, хватит на пару дней. А дальше…Оставалось только молиться, что нас подберет какое-нибудь судно.