«Позитивное отношение (любовь, оптимизм, мужество) придает нам силы для освобождения из застенков условностей. Негативное же отношение (подозрительность, страх, сомнение, зависть) обладает не меньшей силой, но направленной на несбыточность наших надежд и ограничение круга наших возможностей. Руководствуясь чисто физическими законами, можно сказать, что позитивное отношение делает из человека причину, а негативное – следствие. В отношениях заложены мощные силы, определяющие саму природу человеческого бытия. Отношение – как руль корабля, от которого зависит, куда плывет этот корабль. Главная проблема как раз и состоит в том, что люди в большинстве своем не имеют об отношениях никакого представления. До тех пор, пока наши отношения скрыты в области подсознания, человек не может управлять ими. Возвращаясь к сравнению с кораблем, можно сказать, что человек с глубоко запрятанными в подсознании отношениями похож на судно, где нарушена связь между рулем и штурвалом. Штурвал в данном случае олицетворяет наши мысли, чувства и действия, в то время как руль – наши отношения, нашу ориентацию в жизни. Без ясного, четкого и честного осознания наших отношений все попытки повернуть штурвал наших мыслей и чувств обречены на неудачу».[6]
Итак, наше отношение к жизни, к самим себе, к другим людям – это то, что направляет корабль нашей жизни, определяет его путь, причем позитивное отношение позволяет нам самим прокладывать этот путь, быть хозяином своей жизни, негативное – превращает нас в игрушку в руках судьбы. Д–р Вайнцвайг идет дальше и предполагает, что позитивный и негативный настрои наших мыслей, позитивное и негативное отношение действуют как своего рода магнит, притягивая к нам положительные или отрицательные события. Вот, например, как он описывает последствия негативного отношения:
«Боязнь увечья, потери, болезни и т. п. порой так овладевает воображением человека, что он подсознательно, несмотря на все усилия воли, тянется к объекту страха. Более того, чувство страха приводит в действие биохимический механизм стресса, ослабляющий щитовидную и другие эндокринные железы, сводя до минимума сопротивление организма инфекциям, болезням и даже несчастным случаям. Ослабляя волю, страх воздействует и на мышцы; он вызывает также нарушение равновесия между двумя полушариями головного мозга, что, в свою очередь, нарушает координацию и дееспособность. Сила страха в самом страхе».
И далее:
«Если попытаться заменить страх некими позитивными субстанциями – храбростью, здоровым азартом, уверенностью в себе… то наши мысли и чувства превратятся в своего род позитивный магнит, усиливающий работу воли».[7]
Конечно, это всего лишь гипотеза, хотя она укоренилась прочно и в житейской мудрости, так называемой «наивной психологии», нашла свое отражение в фольклоре, в том числе и в русском. Мы еще вернемся к этой гипотезе, а пока зафиксируем то, что безусловно – значимость позитивного отношения.
Ключ 9 выглядит так.
Позитивное отношение к жизни (оптимизм, активность и уверенность в себе) – это то, что отличает «победителя», «счастливчика» от неудачника. При этом успех и удача, конечно, способствуют такому положительному отношению, но и само оно создает условия, «приманивает» удачу и успех. Очень важно не путать такое позитивное отношение с бездумным ожиданием подарков судьбы, роз с неба, причем даже без шипов. Основой такого позитивного отношения является вера в себя, ощущение своих возможностей.
А вот как добиться этого, мы поговорим попозже. Сейчас же еще об одной в каком–то смысле самой несчастной категории неудачников, тех, которых психолог А. В. Толстых метко обозначил как людей с «комплексом Епиходова» – помните персонажа из «Вишневого сада» А. П. Чехова, который говорил о себе: «Я знаю свою фортуну, каждый день со мной случается какое–нибудь несчастье…» и еще: «…судьба относится ко мне без сожаления, как буря к небольшому кораблю». Интересно, что, объясняя этот феномен, А. В. Толстых совершенно с других теоретических позиций приходит примерно к тому же, о чем говорил П. Вайнцвайг, утверждая, что главную роль здесь играют внутренние страхи, переживания, угрозы, которые заставляют человека обороняться, мешают ему нормально воспринимать жизнь, правильно ориентироваться в ней и, как пишет А. В. Толстых:
«…делают, как это ни странно, подобного человека потенциальной жертвой собственных страхов… Получается нечто вроде самогипноза, когда человек в ожидании мнимой угрозы держит себя в состоянии напряженности и как в сомнамбулическом сне неотвратимо движется к источнику опасности. Подобная неумышленная тактика поведения подобна известному военному действию – вызываю огонь на себя».[8]
Действительно, то, что существуют люди в большей степени, чем другие, подверженные несчастным случаям, было доказано еще в 20–х годах прошлого века, причем доказано психологами самых разных стран независимо друг от друга. Существует множество гипотез, объясняющих это явление, и вопрос далеко еще не решен. Вместе с тем, многие авторы согласны, что в основе такой, как принято писать в современной психологической литературе, «индивидуальной склонности к несчастным случаям» лежит повышенная эмоциональная напряженность, связанная либо с ощущением угрозы, опасности, либо с боязнью не достичь цели, с одной стороны, и неумением оценить реальную опасность, разобраться в условиях ситуации – с другой.
Как вы сами понимаете, первое тесно связано с тем, о чем говорилось раньше, – с позитивным или негативным отношением к жизни. Если вы помните, у самого Епиходова это проявлялось очень ясно: «…никак не могу понять направления, чего мне собственно хочется, жить мне или застрелиться, собственно говоря, но тем не менее я всегда ношу при себе револьвер».
Что же касается второго, то мне кажется очень убедительным эксперимент, проведенный американским психологом Г. Ханом.
Для этого эксперимента была специально вырыта яма и на дно ее набросаны бутылочные осколки. Испытуемого сначала просили внимательно посмотреть в яму с тем, чтобы он оценил степень опасности при падении в нее. Затем его отводили на 5 метров от ямы, завязывали глаза и просили подойти к краю ямы. По поведению в этой ситуации испытуемые разделились на три группы. Первые делали несколько шагов вперед (столько, сколько они считали безопасным), после чего останавливались и, несмотря ни на какие уговоры, не двигались с места. Вторые смело шли вперед и достигали края ямы столь быстро, что ассистентам психолога приходилось быть все время начеку, чтобы не прозевать и подхватить их в последний момент. Наконец, третьи проявляли повышенную осторожность буквально с первого шага.
Кто, как ты думаешь, в наибольшей степени подвержен опасности? Совершенно очевидно, что те, кто относится ко второй группе. Но не только они. Оказалось, что в такой же, а может быть еще в большей мере, несчастным случаям подвержены «сверхосторожные» люди.
Я думаю, ты теперь можешь объяснить, почему это происходит.
А каким бы было в подобной ситуации твое поведение?
Это наше следующее задание.
Вспомните, как ты ведешь себя в потенциально опасной ситуации, ситуации, чреватой несчастным случаем. Лучше, если таких ситуаций будет две–три. Если ты живешь в большом городе, подумай, например, о том, как ты переходишь дорогу на нерегулируемом перекрестке. «Примерь» свое поведение к тому, которое было свойственно испытуемым Г. Хана, и оцени, насколько для тебя вероятны несчастные случаи и чем это может быть вызвано, а главное, реши, что надо сделать, чтобы избежать их. Правда, тебе может понадобиться еще один тип поведения – хаотическая, бестолковая реакция, когда начинаются и не заканчиваются совершенно разнонаправленные действия. Например, на перекрестке, видя приближающуюся машину, человек то рванется вперед, то отступит назад, то застынет на месте. Очевидно, что такое поведение также весьма может способствовать несчастному случаю.