Игорь снова посмотрел на дверь и внезапно зябко передернул плечами.

— Пойдем за ним, вдруг свалится куда-нибудь…

Странного человека они увидели возле одинокой скалы. Он яростно долбил мерзлую землю обломком лиственницы. Серебристые осколки льда вспыхивали нескончаемым фейерверком.

Он уже стоял в выбитой яме по колено, но с прежней энергией продолжал свою титаническую работу. Словно два сердца бились в могучем организме. Он рубил и рубил, периодически нагибался и выбрасывал наверх целыми пригоршнями мелкие осколки льда и снова рубил — яростно и упорно.

Вдруг примитивное кайло ударило о камень. Через несколько минут уже можно было различить его очертания. Огромный, плоский, не менее двадцати пудов весом.

Александр удвоил и без того бешеный ритм. С невероятной скоростью расчистил яму, тут же всадил свое орудие под выступ камня, ногой подтолкнул под рычаг булыжник поменьше и разом навалился на вагу всем телом.

Под ногами затрещала галька. Камень шелохнулся, начал подниматься. Игорь опомнился, суетливо спрыгнул в раскоп. Но его помощи уже не требовалось.

— Ба-атюшки!

Это ахнула Нина. Едва не упала от неожиданности. Камень отвалился в сторону, открывая глубокую нишу. Сначала Нина даже не поняла того, что увидела, просто удивилась. Какие-то темные тушки, просвечивающие сквозь бледно-сизый жир, аккуратные плитки льда с вмороженными кусками красного мяса. В угол втиснут куль, из которого зловеще высовываются наконечники древних копий!

Александр жадно рванул к себе куль. Так, вероятно, истомленный жаждой бедуин хватал кувшин с родниковой водой. Рогожа затрещала и рассыпалась.

И они увидели груду сверкающего оружия! Три великолепных меча с драгоценными камнями в рукоятках, копье, два щита с дорогими украшениями…

— Наконец-то! — Александр выхватил из груды самый длинный меч. — Наконец ты снова со мною, верный «Арап»! Теперь мы с тобой выстоим против ромеев и против норманнов!

Он любовно вертел в руке страшное оружие, гладил стальное жало, водил пальцем по затейливой вязи узора. Лицо его посветлело, суровая улыбка раздвинула камерные губы. Улыбался он широко и открыто, но рукоять меча удобно лежала в ладони, плечи были полуразвернуты, ноги стояли в боевой позиции, а левая рука в любой миг могла подхватить щит и укрыть им бок и левую сторону груди.

— Откуда это… все? — спросила Нина шопотом.

— Схованка прошлой зимовки. Здесь продукты, которые вам нужны. И оружие, которое мы отняли у викингов. И ларец с драгоценными камнями и златом.

Со скалы дохнул ветерок, белым тончайшим покрывалом слетели звездочки снежинок, осели ему на голову и плечи. Широкоплечий и могучий, с огромным мечом в руке, весь в серебряном инее, он сам казался загадочным духом полярного острова.

И в этот момент издали донесся запах свалявшейся шерсти и пота. Стойкий запах сильного и свирепого зверя, который никогда не скрывался от кого-либо и не считал нужным тщательно вылизывать шерсть и выкусывать ороговевшую кожу между пальцами.

— Медведь! — крикнул Игорь, задохнувшись. Он отпрыгнул и присел за большим камнем.

Из-за тороса выбежал гигантский белый медведь. Огромный зверь двигался легко, даже с какой-то грацией. Нина ахнула, хотела куда-нибудь спрятаться, скрыться, исчезнуть, но сзади нависала скала, голая и безмолвная.

Медведь, воплощение ужаса, поднялся на задние лапы, взревел, блеснул белоснежными клыками в двух шагах от Нины. Она бросила отчаянный взгляд на Александра.

Тот усмехнулся, молниеносно взмахнул мечом. Воздух со свистом прорезала сверкающая сталь — и страшный рев сменился хрипом. Чудовище в белой шкуре рухнуло. Снег быстро пропитывался горячей кровью.

— И это — пропитание, — сказал Александр. Он потыкал мечом в снег, очищая его от крови. Пятнышко на рукояти заботливо стер рукавом.

— Я возьму с собой только свой меч, — сказал Александр, — и ларец. Вон там он стоит, в самой глубине. Это для Зарины.

При последних словах произошла удивительная метаморфоза. Чеканный голос вдруг стал обычным, стальные глаза глянули мягко, волевое лицо обрело беззащитное выражение.

— Кто эта Зарина? — спросила Нина. Она все еще не пришла в себя от внезапного нападения зверя, но со стыдом почувствовала укоры ревности.

— Дочь наместника Святоруба, — ответил Александр тихо. — Ради нее я ходил с дружиной на Царьград, воевал в Арапии, странствовал по северным морям. Я ведь простой дружинник. Мог завоевать ее только воинскими подвигами и заморскими товарами. Немало привез из диковинных южных стран. Осталось добыть только редкие меха Севера. Я ведь был даже в варяжской дружине Эгиля! Славный витязь! Мы с ним раз поссорились: кто, мол, сильнее — Тор пли Перун? Спасибо другам, помирили. Несказанной силы и храбрости человек, а уж бард — нет равных ему на белом свете! Один против десятка врагов рубится насмерть и тут же стихи складывает. Он и для меня сложил как-то раз вису:

А я вот не мастер лепить слова одно к одному. Мечом, другое дело, владею. А Эгиль и мечом и словом мог сразить намертво. Да, что это вам рассказывать? Вы, духи, и так все знаете. Я выполнил ваш наказ. Верните меня к своим. Я готов.

Он шире расставил ноги, готовясь мгновенно перенестись сквозь пространство и предстать перед изумленными товарищами.

— Пойдем в избушку… — сказала Нина в растерянности. — Там… И прихвати с собой ларец. Этой… Зарине.

Помимо воли имя невесты Александра она произнесла неприязненно.

Геологи несли копья и большой кусок льда с вмороженным медвежьим мясом тысячелетней давности.

— Это занести внутрь? — спросил воин, указывая на ларец.

— Да, — сказала Нина, — и сам войди. Отдыхай.

— Я не устал, — ответил воин твердо, — и хочу к сотоварищам!

Нина растерялась. Что делать дальше? Игорь тоже недоумевал. Его мгновенная реакция и широкие плечи в подобной ситуации помочь не могли.

— Ляг поспи, — нашлась вдруг Нина. — Утро вечера мудренее!

Воин неожиданно согласился.

— Хорошо, — сказал он понимающе. — Я засну. А во сне вы и перенесете меня. Как я не сообразил сразу!

Он лег поверх спального мешка и почти мгновенно заснул. Глубокое ровное дыхание наполнило избушку. Он лежал на спине, раскинув могучие руки. Доверился им настолько, что заснул. Или человеку, выполнившему приказания духов, никакие чары и козни повредить не могут?

Игорь шумно вздохнул. Он положил в аптечку дрожащими руками большой шприц с прозрачной жидкостью.

— Я хотел было сделать укол морфия… Куда там! Ох и спит же!

Нина, как зачарованная, опустилась на колени и смотрела в суровое, мужественное лицо. Эти широко расставленные глаза, крутой лоб, острые скулы — все это видела раньше, но никогда его лицо не принимало такого выражения уверенного в себе воина! Воевал с византийцами, сражался в Персии, выходил на поединки с берсерками… Великий бард и не менее великий викинг Эгиль, сын Скаллагримма, посвятил ему вису как одному из лучших друзей…

Подошел Игорь и присел на корточки. Он тоже внимательно всматривался в лицо вольного купца-воина.

— Готов поверить в переселение душ, — сказал наконец, — в петлю времени, в чертовщину. Даже в то, что мы спятили. Но это не Топляк!

Нина кивнула.

— Я уже знаю, в чем дело, — продолжал Игорь. — Его предки были поморами и посетили этот остров. И вот в минуту смертельной опасности организм мобилизовал все резервы. Жить! Во что бы то ни стало! Наша каракатица спастись не могла. В такой ситуации это под силу только мужественному человеку. И организм высвободил генетическую информацию о предках. Так перестал существовать Топляк и появился Александр, сын Добрыни. Но кто бы мог подумать, что уже в те времена смельчаки побывали на Шпицбергене!