Юрий МАКУНИН,

военный журналист

«Гарнизонный пацан» В.М. Курочкин утверждает, что государственные награды в брежневские времена не обесценились («Д», 9/608), но тут же противоречит себе, рассказывая, что, вопреки официальному рангу орденов, военнослужащие предпочитали орден Боевого Красного Знамени ордену Ленина, а офицеры скрывали, если у них имелся орден Славы, который они могли получить только в штрафбате. Случаи второго рода очень редки — не так уж много осуждённых офицеров возвращалось из штрафбата в обычные части да ещё с таким орденом, а первый — подтверждение обесценивания престижа ордена Ленина именно вследствие практики награждения им. Курочкин утверждал, что у орденов есть только статут, а говорить об их статусе неграмотно. Увы, неграмотным в этом вопросе оказался он сам. У государственных наград есть официальный статут и общественный статус. Первый устанавливается и объявляется наградной структурой государства при учреждении наград и очень редко меняется во времени, второй постепенно вырабатывается общественным мнением и может меняться во времени. Критикуемая Курочкиным статья как раз и говорит о снижении статуса государственных наград в брежневское время, о произошедшем расхождении статута и статуса. Отношение военнослужащих к орденам Ленина и Боевого Красного Знамени — пример одного из ранних таких расхождений.

Создание безукоризненно действующей наградной системы — сложная, но необходимая общественная задача. Несколько лет назад я писал, что Советская власть поначалу не собиралась устанавливать знаки общественного признания заслуг, но сама жизнь (в форме Гражданской войны) вызвала их существование в виде наградного оружия, наградных часов, наградной одежды (вплоть до «красных революционных шаровар»), красного знамени воинским частям и, наконец, личного нагрудного знака с красным знаменем, названного чуть позже орденом Боевого Красного Знамени. Долгие годы наградная система СССР складывалась периодическими, не приведёнными к единому плану рывками. Родимыми пятнами этого спонтанного процесса остались непродуманность системы степеней наград и, вследствие этого, тенденция к умножению их названий, а также неопределённость понятия «Герой». В советской наградной системе возник ряд наград, которые давались как за боевые, так и за трудовые достижения. Подчеркнём также, что, будучи государственными наградами, ордена и медали в народе и анкетах назывались «правительственными», что также говорит о неопределённости их общественного статуса и способствует его расшатыванию. У наградной системы дореволюционной России имелись некоторые организационные преимущества, не воспринятые советской системой. Так, в частности, посмертно награды не присуждались. Номинаций наград было немного, но практически все они имели степени. Кроме того, был предусмотрен вариант орденов «с мечами» — за воинские заслуги. Награды за личное мужество распределялись после боёв на собрании личного состава нижних чинов роты в отсутствие офицеров. Это собрание могло присудить «крест» за личное мужество и командирам своих взводов и рот, чем офицеры (в отличие от награждённых орденом Славы) очень гордились. Имелись специальные нагрудные «знаки беспорочной службы», не являющиеся орденами. Отметим, что дизайн дореволюционных орденов был рассчитан скорее на фрак, чем на мундир.

Наградная система Сталинского периода в основном сложилась к 1943 году. В ней уже появились юбилейная медаль («XX лет РККА», 1938) и путаница с героизмом. Кавалеры ордена Боевого Красного Знамени РСФСР-СССР (с 1922) полуофициально назывались «героями» или «краснознаменцами», а кавалеры ордена Трудового Красного Знамени (с 1928) вполне официально — Героями труда (с 1927 г. — вручалась Грамота Героя труда). В 1934 было учреждено звание Герой Советского Союза, но тогда награждённому за личное мужество вручался только новоучреждённый орден Ленина (ещё без колодочки). Через четыре года, в 1938 г., было учреждено звание Герой Социалистического труда — также с вручением ордена Ленина; звание Герой труда было отменено. Затем 1 августа 1939 г. неожиданно к ордену Ленина появился довесок — медаль (почему это — «медаль», не знает никто) «Золотая Звезда», более редкая и значимая, чем сам орден, который стали вручать и без звания Героя. 22 мая 1940 г. и у Героев соцтруда тоже появился довесок к ордену Ленина — золотая медаль «Серп и молот». Этими решениями был дискредитирован орден Ленина, а затем стали дискредитировать и медаль «Золотая Звезда», используя её как полководческий орден. Более распространённый орден Ленина практически сам стал довеском к Золотым Звёздам, т. е. статус награды вошёл в противоречие с её статутом. Товарищ Сталин был против такой практики и отказался принять от Калинина звезду Героя Советского Союза, пробурчав, что он просто работал, не проявляя героизм, который нужен на фронте. (Полководческий орден Победы он принял как заслуженный.) Видимо, не все вопросы наградной системы он успевал курировать, что и привело к началу будущей её деградации.

В годы послевоенного восстановления часть орденов и медалей в расширение и фактическое снижение их статута была практически превращена в знаки беспорочной службы, разработана такса, за сколько лет стажа какая награда полагается. Появилась вторая советская юбилейная медаль — «XXX лет Советской Армии и Флота» (1948). Орден Ленина и медаль «Золотая звезда» стали раздаваться направо и налево, а при Хрущёве в известной мере превратились в юбилейные значки для партфункционеров. Вот почему военнослужащие, как правильно пишет В.М. Курочкин, безоговорочно придали ордену Боевого Красного Знамени более высокий статус, чем ордену Ленина.

Как и всякая наградная система, сталинская была рассчитана на определённое оптимальное количество носимых наград (не более 10–15), на правила ношения их степеней, на дизайн наград и их сочетаний. Очевидно, что ношение было рассчитано на воинский мундир и позволяло награждённому совершать при наградах резкие движения и значительные передвижения. При переносе наград на гражданское платье медали и, особенно, ордена потеряли приданное им когда-то дизайнерами величие. Полная дискредитация наградной системы периода Великой Отечественной войны произошла именно при Брежневе, который был помешан на этих цацках. И вряд ли случайно. Власти, Агитпропу нечего было сказать народу, и она пошла в будущее, завернув голову в прошлое. Уже через полгода после смещения Хрущева была учреждена медаль «XX лет Победы», а дальше они посыпались, как из дырявого мешка, — к каждому десятилетию Победы, к каждому десятилетию Советской власти, к каждому десятилетию Советской Армии. Капля мёда — это всё же мёд, но та же капля мёда в бочке ополосков — это помои. Медали, заслуженные на полях сражений, были растворены в океане довесков к ним — юбилейных медалей, медале подобных и орденоподобных значков и знаков. Наконец, угробили и святое — превратили орден Отечественной войны в довесок к самой простенькой фронтовой медали, снизив его статус. Превращение боевых наград сурового военного времени в довески к побрякушкам мирного времени — испытанный на ордене Ленина способ дискредитации их и сталинской наградной системы, а через неё — и тех боевых (и трудовых) подвигов, за которые давались эти награды, снижение статуса и самих подвигов. Далеко смотрели! Вручение — в нарушение статута — высшего полководческого ордена Победы полковнику политотдела Брежневу (так же, как в своё время королю Михаю) бросило тень на статус даже этой уникальной награды.

«Дуэль» писала о распаде советской наградной системы в целом, а Курочкин — об уважении гарнизонных пацанов и военнослужащих к боевым наградам за Афган. Он предполагает, что это уважение должно распространяться на все побрякушки, исходившие от ЦК КПСС и Президиума ВС СССР. Неужели он не понимает разницы? Зачем же писать о том, в чём не способен разобраться? Сейчас советская наградная система окончательно разрушена, хотя её награды ещё донашиваются ветеранами. Власти вернулись к наградам фрачного типа — т. е. для круга избранных, хотя некоторым из них больше подошёл бы жернов на шею.