— Лиза! — погрозила ей пальцем Долгорукая. — Лиза, ты не смеешь говорить так об отце. Он самый прекрасный человек на свете! И у нас с ним трое детей!

— Маменька! Папы больше нет — его вы тоже убили!

— Вспомнила! — Долгорукая многозначительно подняла вверх указательный палец и потом им же поманила Лизу к себе.

— Слава Богу, — выдохнула Лиза.

— Я видела, как мышь родила мышат! — таинственным шепотом произнесла Долгорукая. — Она тут бегала, бегала, бегала, бегала… А потом распласталась и родила мышат. Таких маленьких, не больше ноготка. А я сказала кухарке, чтобы она их бросила в нужник! Это я — я их убила! Я убийца! Нет мне прощения! Нет!

— Да что же это такое, маменька! — с отчаяньем в голосе воскликнула Лиза. — Почему же вы не слышите меня?! Я же говорю вам — папа умер.

— Да что ты говоришь, да ты в своем уме? Петя умер? Мой Петруша умер? Любимый мой, любимый мой муж! Да на кого же ты меня покинул? Ой, Петенька, ой… — принялась убиваться Долгорукая. — Где, где Петруша? Я хочу его видеть. Он в Москве?

— Он скончался.

— А как же я? Как же мои малютки, мои маленькие деточки?

— Мы давно уже взрослые и самостоятельные люди.

— Я осталась одна? — Долгорукая потерянным взглядом обвела комнату. — И некому позаботиться обо мне? Ох, лишенько…

— Мама, мне нужно вам кое-что показать, — Лиза достала из кошелька найденную в пустом гробу отца иконку и подала ее матери.

— Ой! — обрадованно взяла иконку в руки княгиня, и взгляд ее, кажется, прояснился. — Это же его любимая. Она всегда висела у него в кабинете.

— Она уже давно там не висит.

— А откуда тогда она у тебя?

— Неважно, откуда, но в ней я нашла вот это…

Лиза показала матери портрет незнакомки — Долгорукая бросила на него взгляд и снова замкнулась в себе.

— Значит, вы узнали ее?! — поняла Лиза. — Ответьте, кто она?! Маменька, я не отстану!

Долгорукая отвернулась и с отсутствующим видом начала заново перебирать пуховки и румяна. Она переставляла их тонкими, длинными пальцами, словно фигуры на шахматной доске.

— Маменька! Я вижу, вы узнали ее! Не уклоняйтесь от ответа, вы знаете, кто она. Скажите мне! Сейчас скажете, кто эта женщина?!

— Это… — Долгорукая равнодушным взглядом скользнула по портрету и по лицу дочери. — Это…

— Мне надоели ваши тайны, маменька! — разгорячилась Лиза. — Если вы не скажете, кто это, я… Я что-нибудь с собой сделаю!

— Марфа, — тихо обронила имя княгиня.

— Кто? — растерялась Лиза.

— Марфа, наша крепостная.

— У нас нет крепостной по имени Марфа. Или — она раньше была у нас? А где Марфа сейчас?

— Не знаю, — пожала плечами Долгорукая.

— С ней тоже что-то случилось?

— Я не знаю, Лиза. Зачем ты мучаешь меня? Сначала ты мне лжешь, что Петя умер, потом допытываешь меня об этой Марфе. У меня больше нет сил терпеть весь этот ужас.

— Но, маменька….

— Лиза, перестань. Ты прежде никогда не была такой любопытной. Расскажи мне лучше, как там Андрюша, Соня? Не озорничают? Вы играете в куклы? А рисует Соня, рисует?

— Рисует, рисует… — нетерпеливо прервала ее Лиза. — Так ты вспомнишь еще что-нибудь или нет?

— А ты поешь ей на ночь колыбельную? — Долгорукая потянулась к дочери и, как маленькую, погладила по голове.

— Конечно, — грустно сказал Лиза — она поняла, что больше от матери ей сегодня ничего не удастся добиться. — Прости, мне пора идти.

— Но ты не забывай меня, Лизонька! — княгиня подняла на дочь большие голубые глаза — они были чисты и прозрачны, как весеннее небо. — Я буду ждать тебя, приходи завтра. Да, постой… Я хочу сказать тебе, что Соня никогда не ложится спать без своей любимой куклы. Андрюша говорит, что я не должна выходить из комнаты и не дает мне уложить Соню. Так ты уж проследи, милая, чтобы Сонечкина кукла не потерялась. Она без куклы не уснет.

— Хорошо, маменька, — кивнула Лиза, едва сдерживая слезы — вид безумной матери был ей тягостен. — Не переживай, я обязательно прослежу за тем, чтобы сонина кукла не пропала.

Поговорив с матерью, Лиза собралась съездить к Корфам. Если эта женщина появлялась в их имении, значит, кто-то мог ее видеть. Лиза решила порасспросить обо всем Варвару — та с детства служила в доме старого барона и наверняка знала эту таинственную Марфу. Никого не предупреждая, Лиза отправилась на конюшню и велела Гавриле заложить для нее карету.

— У меня к тебе дело, Варвара, — сказала Лиза, входя на кухню Корфов, — она приехала, стараясь остаться незамеченной. Лиза не хотела встречаться ни с кем из Корфов — ей было бы трудно смотреть в глаза Владимиру и Анне. Анна, Анна, где-то она сейчас…

— Что-то бледная вы однако, Лизавета Петровна, — участливо заметила Варвара, — Может, чайку вам заварного, с травками?

— Нет, спасибо, я рассиживаться у тебя не хочу. Мне только узнать надо — встречала ли ты в имении женщину по имени Марфа, говорят, она жила у вас раньше. Вот и портрет ее у меня имеется, взгляни.

— Марфа? — Варвара взяла портрет в руки, колоритно подвигала бровями, припоминая, и вдруг просияла. — Ой, правда, Марфа! Так ваш батюшка, Петр Михайлович, продал ее барону Корфу много лет назад.

— Странно, я ее никогда не видела в нашем доме, — удивилась Лиза.

— Так вы еще совсем маленькая были!

— Но и к вам я часто захаживала, а лица такого не помню.

— А Марфа и не жила в поместье, она все больше в Петербурге была, в городском доме наших господ прислуживала.

— А сейчас она где? — с надеждой в голосе спросила Лиза.

— Точно не припомню, — покачала головой Варвара. — Нет, не стану я вам врать, Лизавета Петровна, не знаю я, где Марфа.

— Никто ничего не знает, — сокрушенно махнула рукой Лиза. — А ведь у Марфы был роман с моим отцом. Они встречались здесь, в имении, и Иван Иванович им помогал. У меня и письма их есть.

Лиза достала из кошелька сложенный вдвое розоватый конверт.

— Хм, — протянула Варвара. — А я такие где-то видала.

— Где? — встрепенулась Лиза. — Вспомни, Варвара, милая!

— Такие конверты раз в неделю приходили от отца Георгия. Точно. Вот у него и спроси. Он тоже, может, чего знает.

— Ох, спасибо тебе, Варечка! — Лиза бросилась к ней на шею и от души обняла.

— Да не за что, — кивнула Варвара, проводив ее сочувствующим взглядом.

От Корфов Лиза велела Гавриле срочно гнать лошадей в обитель на озере.

Всю дорогу она с негодованием и обидой вспоминала свою последнюю встречу с отцом Георгием.

«Как он мог, — думала Лиза, — как он мог обмануть меня! Прикидывался святым, а сам все это время безбожно лгал мне. Конечно, он был близок отцу, так же, как и барон Корф. И никакого сомнения, знал о его романе с крепостной и тоже покрывал его, содействовал ему. Отец Георгий передавал эти письма, отец Георгий помогал маменьке скрыть обстоятельства смерти отца. С ним о чем-то секретничал барон Корф за день до того, как папенька отправился на охоту. Господи, это все так похоже на заговор! Теперь понятно, почему отец Георгий так неожиданно сделался отшельником, он был виновен, виновен, как и все, кто оказался причастен к исчезновению папеньки. Но я не дам вам спрятать концы этой страшной тайны и утопить их в мутной воде недомолвок и лицемерных обманов. Я заставлю вас всех признаться в страшном злодеянии и сорву ваши маски. Я найду папеньку, чего бы мне это ни стоило!»

— Никита? — удивилась Лиза, столкнувшись с конюхом Корфов в обители. — Что ты делаешь здесь?

— Помогаю братьям по хозяйству, — объяснил Никита. — Когда ваша матушка стала в нашем поместье хозяйкой, я решил уйти. Молодой барон дал мне вольную, так что я теперь — свободный человек, и могу делать все, что захочу. Вот отец Георгий согласился помочь — попросил братьев дать мне работу. Я уже несколько дней живу здесь, за лошадьми слежу, да с дровами помогаю. А вас-то какая судьба завела так далеко от дома?

— Я ищу отца Георгия. Он очень нужен мне. Очень!

— Вот незадача! А он уехал давеча по богомольным местам, а когда вернется — не сказал.