Корпус шлюпа дрогнул — это выводились шасси.

— Через минуту сядем. Приготовиться всем! — раздался в шлемофонах спокойный голос Малахова — опытного летчика, спускавшего точно такие же «Летучки» на Ханид во время карательных операций. — Посадка будет жесткой, ребята, предупреждаю сразу.

В скудных лучах пробивающего кое-где тучи солнца над поляной с ревом турбореактивных двигателей возник десантный бот, задрав корму и хищно целясь в землю лобовыми обтекателями. Критическая траектория посадки, подразумевавшая свободное падение до малых высот, и сильная турбулентность в грозовых облаках, не позволившая «Летучей мыши» прочно «зацепиться» за стабильные воздушные потоки (впрочем, таковые там всё равно отсутствовали) — всё это не дало возможности достаточно сбросить скорость. С жутким скрежетом лыжи шасси заскользили по бугристой почве, сминая траву и кустарник. Гидравлика амортизаторов не справлялась: экипаж сильно трясло. Быстро приблизившаяся кромка лесного массива окончательно остановила движение шлюпа: с сухим треском бот проломил высокие деревья и вклинился в лес.

В этот же момент дверь в шахту десантного лифта с шипением отъехала вверх, раздался щелчок отключившейся защитной автоматики, и солдаты, откидывая рамы безопасности и хватая прикрепленные рядом «Вулканы», вскакивали и по одному выбегали на спусковую платформу.

Лейтенант — командир отряда — поторапливал и без того не медлящих бойцов:

— Живее! Живее! На платформу! Доктор, вам особое приглашение нужно?

Через несколько секунд, когда все покинули отсек, лейтенант ударом кулака втопил желтую кнопку на стене шахты, и загудели электрические двигатели, опускающие платформу.

До посадочного модуля техников было не меньше пятисот метров, которые предстояло преодолеть бегом. Солдаты, приписанные к «Колумбу-4» на полгода, с тоской бы вспомнили о броневых антигравах, коих аж по две штуки было в каждой «Летучке» на военных кораблях, если б это расстояние было в несколько раз больше, а полкилометра полностью экипированный боец преодолевает шутя.

Подгоняемые криками лейтенанта, десантники гуськом побежали к центру поляны — в сторону места посадки Петрова и Тернета. Ветер у поверхности был не такой сильный, и в тяжелых «Кирасирах» не ощущался вовсе.[6]

Платформа за их спинами бесшумно пошла вверх.

Город Керинг.

Планета Офелия.

Неторопливо и бесшумно бело-синий патрульный антиграв скользил над асфальтом, вклинившись в транспортный поток. В нескольких метрах впереди так же неторопливо парил «Гессерваген» — такси явно было пустое, и водитель выискивал голосующих. Сзади, предусмотрительно не приближаясь к полицейскому флаеру и не пытаясь обогнать его на неширокой улице, ехал чей-то частный спортивный автомобиль.

В эпоху небывалого рассвета науки и техники на улицах городов можно встретить столь разнообразные средства передвижения, что от их разнообразия захватывает дух. В одном транспортном потоке рядом с новейшим антигравитационным флаером вполне может оказаться колесный автомобиль довоенных времен с бензиновым двигателем, а крупные мегаполисы наполнены не только продуктами земных заводов, но также необычными и разными аппаратами чужих. Примечательно, что стоимость древнего автомобиля гораздо выше стоимости нового антиграва, как дороже обходится владельцу и эксплуатация такого раритета, потому что запчасти можно сделать только на заказ, а налог на загрязнение атмосферы покрывает солидную часть доходов человека. Техника чужих пользуется хорошим спросом из-за необычности и непропорциональности с точки зрения людей форм и размеров, но её качество, как правило, на порядок ниже. Впрочем, то же самое могут сказать и чужие, покупающие технику землян, ведь на экспорт, известно, уходит совсем не тот товар, что делается «для себя».

В салоне полицейского антиграва сидели Шон Даско и его очаровательная напарница — сейт Кейси. Представители расы девушки не носили фамилий или вторых имён; вместо этого они использовали длинные первые имена, которые по количеству звуков могли превышать сотню. В таком имени закладывается очень разнообразная информация, которая может дать достаточно полное представление о сейте: место и время рождения, принадлежность к конкретному клану или семье, социальный статус, особенности психики и так далее. Для облегчения коммуникации и люди, и сейты используют вместо таких длинных, непроизносимых имён их сокращения до нескольких первых слогов.

Флаер шёл на автопилоте, а патрульные разговаривали. Точнее будет сказать: пытались разговаривать. Впрочем, что происходило в бело-синей капле, никто разглядеть не смог бы: стекла антиграва были тонированы. На Офелии затемнять стёкла разрешалось только Полиции и машинам спецслужб.

— Слушай, ты вроде бы не немой. Или я ошибаюсь?

Кейси было очень скучно. Третий час они летали по улицам квартала, никаких правонарушений не происходило, однообразие окраинных домов с их бело-серыми панелями и слепыми пластиками окон жилых блоков — скучно. Напарник постоянно молчал, бессмысленно уставившись куда-то поверх приборного щитка, автоматика флаера едва заметно попискивала и потрескивала, а завершал картину мелкий дождик, моросящий с самого утра.

Обещание познакомиться поближе Даско выполнять вроде бы и не собирался. Во всяком случае, та пара фраз, которые он бросил напарнице за всё это время, что они провели на дежурстве, не была похожа на активное знакомство.

Уже не в первый раз Кейси пыталась разговорить Шона, задавая ему различные вопросы, пытаясь шутить, но он либо мычал в ответ, либо отмалчивался. Девушка чуть не подпрыгнула на месте от неожиданности, когда Даско вдруг ответил:

— Ты же знаешь, как людям трудно даётся общение с сейтами.

Внутренне ликуя от того, что напарник хоть что-то сказал, но не зная, как закрепить успех, Кейси произнесла:

— Разве мои «чары» еще действуют?

Некоторые ученые тот факт, что человек сразу же испытывает сильнейшую влюбленность и влечение к незнакомому сейту противоположного пола, связывают с рудиментом телепатического центра, доставшимся представителям расы Сейтхент в наследство от своих далеких и таинственных предков: якобы неосознанно сейты внушают людям состояние любовной эйфории. Эта теория наиболее популярна. Другие ученые связывают это с особым видом биоизлучения, исходящего от сейтов, к которому рудимент абсолютно непричастен. Такое излучение никем и никогда не было зарегистрировано, как и телепатические волны, поэтому теория безосновательна. Но масса различных взглядов и мнений, описывающих порою фантастические причины такого поведения людей, всё же не дала обоснованного ответа.

Без ответа осталось и то, почему через несколько минут, реже — часов человек перестаёт находиться в состоянии «влюбленного по уши глупого щенка», и к данному сейту уже имеет «иммунитет».

— Да прошли уже, наверное, — не поворачивая лица, сказал Шон. — Ты будешь смеяться, но я не знаю, как работать в связке с женщиной, и тем более с женщиной-сейтом.

Кейси смотрела на него недоуменно, даже слегка удивленно. Смеяться она, конечно же, не стала бы, даже если и захотелось очень сильно.

— Я думала, что у людей принято работать вместе мужчинам и женщинам…

Впервые за долгих три часа офицер Даско взглянул на напарницу.

— Так оно и есть. Просто некоторые мужчины или некоторые женщины в силу тех или иных обстоятельств не могут полноценно контактировать друг с другом и, следственно, плодотворно работать, — загнул офицер уж вовсе длинную и малопонятную фразу. — Почему у тебя такой цвет кожи?

У всех сейтов цвет кожи был с голубоватым оттенком, потому что пигмент, вырабатывающийся клетками их кожи, отличался от «человеческого». Кейси же обладала красивой, хорошо загоревшей кожей живущего на экваторе офелианца или заядлого туриста.

— Я перед вылетом сюда провела модификацию. Думала, что сработаться с людьми будет легче, если внешне ничем от них не отличаться. Да и просто нравится мне такой цвет. Надеюсь, ты ничего не имеешь против?