Я чувствовала себя влажной, очень влажной и теплой, но тугой, даже для моего маленького пальца. Невольное изображение пениса Гарри вспыхнуло в моей голове, и я поразилась, что он вообще туда вошел, не причиняя мне боли. Я помнила слова Мардж о том, что у Гарри был маленький. Тогда как же будет ощущаться мужчина побольше? Будет ли больно? Были времена с Гарри, когда я чувствовала хоть какое-то удовольствие, это было тогда, когда он не торопился, двигался медленно, а не просто трахнул, крякнул и отключился. Он двигался внутри меня скользкими движениями, наполняя… это было восхитительно, но всегда слишком быстро заканчивалось, когда я только начинала чувствовать, что внизу живота что-то нарастает.

Сейчас, когда я играла со своими сосками, глубоко внутри росло давление. Я снова скользнула туда средним пальцем, настолько далеко, насколько позволял мой сустав. О, это было хорошо. Очень хорошо. Хотя этого было недостаточно. Собрав все свое мужество, я добавила указательный палец к среднему. Еще лучше. Двумя пальцами, погруженными вовнутрь, я погладила вход и обводила границы, коснулась стенок, затем наружу и к ключевому местечку, недалеко от самого верха. Я нашла маленький комок, шишечку. Она была тугой, почти как... как член в миниатюре. Я коснулась ее пальцем, и мои колени подогнулись от прилива интенсивного ощущения, подобного которому я раньше никогда не чувствовала, умопомрачительное удовольствие, которое заставило меня пошатнуться. С дрожью в коленях я схватилась за край раковины и чуть не упала, скользя на воде, собравшейся у моих ног.

Восстановив равновесие, все еще готовая, я посмотрела через плечо на кровать. Мне будет комфортнее делать это на спине, в постели. Все еще голой, я легла на кровать, чувствуя себя распутной и греховной, а затем развела колени в стороны.

Одно прикосновение к маленькому комочку вызвало головокружение... каково это будет: касаться его, пока я больше не смогу этого выносить? Нужно время, чтобы это узнать. Я знала, чем была эта складка кожи: клитором. Я знала свою анатомию, в конце концов. Я была безнадежно защищенной, а не полной идиоткой. Но зная анатомию или читая о герое эротического романа «омовение ее ноющего клитора его неутомимым языком» было совсем другой историей, чем первая мастурбация в двадцать девять лет.

Я ворвалась внутрь двумя храбрыми пальцами, коснувшись клитора... моего клитора... снова, и от сильных ощущений начала слегка задыхаться. Больше движений, затем медленный круг... о, боже... почему я раньше никогда этого не делала? Движения ускорились, в глубине живота, в ногах и пояснице зародилось дикое давление. Бедра задрожали сами по себе, терзая и выгибая мой позвоночник над матрасом.

Я слышала, что задыхаюсь, почти истерическое хныканье сорвалось с моих губ, когда я начала водить круговыми движениями по клитору, как в тумане, и теперь огонь бушевал во всем теле. Давление разрослось в неудержимом вихре, и чтобы не закричать, мне пришлось прикусить губу, потому что мое тело распадалось на части. Извиваясь на кровати, я учащенно дышала, волны чистой энергии взрывались и сосредотачивались на клиторе.

Волны стали невыносимыми, а тело — сверхчувствительным, и я позволила себе поникнуть на кровати, тяжело и прерывисто дыша.

— О... мой Бог... это было невероятно. — Я разговаривала с пустой комнатой, но меня это не заботило. Если это то, что я могла сделать с собой, не зная точно, что и как делать, то что может сделать мужчина, который знает, как доставить мне удовольствие?

Эта мысль заставила меня задрожать от ожидаемого возбуждения, а не от страха.

* * *

После этого я заснула, истощенная от событий дня. Я проснулась поздним вечером. Покинув отель, я не знала куда направляюсь или что собираюсь делать, но решила сделать хоть что-нибудь. Я хотела начать жизнь заново и обновить себя. Я была на пути самопознания.

Мысль поразила меня своей обыденностью, но это правда. Моим первым увлечением было записывать происходящие события. Я вела дневник всю старшую школу и в колледже, потом из-за брака и карьеры журналиста я забросила эту привычку. Я стала редактором, но продолжала составлять дневниковые записи по пути на работу, даже если никогда их не записывала.

Я была писателем по профессии. Специализировалась в области журналистики, потому что это казалось более реальным способом зарабатывать на жизнь, чем какой-то туманной мечтой «издать книгу». Теперь, когда все, что я знала, ушло, а мое будущее ждет, пока оно будет написано заново, я обнаружила, что не просто хочу, а нуждаюсь в том, чтобы снова вести дневник.

Так что я нашла ближайшее место, где продавали электронику, и купила нетбук. Маленький, дешевый, портативный, недостаточно мощный и с маленькой памятью, но это все, что мне нужно, чтобы вести дневник, пока я путешествую.

В какой-то момент, между тем, как я покинула дом или то, что было домом, и прогулкой этим вечером, я решила, что собираюсь путешествовать, увидеть мир. У меня есть деньги, по сути украденные у мужа… скоро-будет-бывшим-мужем… я была полна решимости их использовать.

Я взяла свой новый нетбук и села в Старбаксе, чтобы записать предыдущие события, потягивая большой чай-латте. Я могла бы заплакать, когда начала писать, но к тому времени, как закончила звездочками несколько параграфов, была спокойна и набирала слова в бешеном темпе.

И вот сейчас я сижу здесь, со своим вторым чаем-латте, не думая о том, что выходит из-под моих пальцев. Люди проходят мимо меня, болтают по двое или по трое, читают книги и делают домашнюю работу, смотрят в окно, слушают музыку. Я окружена людьми, но абсолютно одинока.

Я не возражаю против одиночества. Вернуться домой... назад туда, там нет одиночества. Я была бы на работе или дома с Гарри, ходила бы за покупками, гостила у Лии, или что-то еще. Я никогда не была одна, никогда не сидела, не думала и не делала то, чего хотела.

Чего я хочу?

Я хочу жить. Я хочу испытать новые ощущения. Я хочу увидеть Рим, Афины, Венецию, Париж, Лондон, Токио, Теркс и Кайкос. Я хочу почувствовать поцелуй мужчины, почувствовать, как его руки делают со мной эти вещи. Хочу испытать секс и любовь. Хочу чувствовать себя желанной. Хочу чувствовать себя одинокой в чужой стране. Хочу чувствовать себя храброй и да, даже напуганной.

Пока я не поймала Гарри, изменяющего мне, все было одинаково: мирно, скучно и предсказуемо. В конечном итоге, у нас с Гарри родился бы ребенок, и я, вероятно, бросила бы свой пост редактора и свою карьеру в целом, чтобы растить малыша, Гарри и я занимались бы сексом по субботам и воскресеньям, и я никогда бы не узнала чего-то другого.

Но я пролила на себя кофе. Моя жизнь была выброшена в окно, и вся моя личность поставлена под сомнение.

Никогда раньше я не чувствовала себя настолько живой. Я могу делать что угодно.

Святое дерьмо, я в ужасе.

ГЛАВА 2

8 июня

Я проснулась этим утром, готовая к переменам. Просмотрев пару салонов неподалеку, записалась на стрижку и окрашивание волос. Я взяла с собой всю свою одежду, но, просматривая ее, поняла: все это аккуратные, практичные, без излишеств деловые наряды или удобная одежда. Ничего сексуального, забавного и стильного.

Во время завтрака я строила планы. Шаг первый — новая одежда. Модная, забавная, сексуальная одежда. Шаг второй — найти адвоката и послать Гарри документы на развод. Я не покину Чикаго, пока не закончу с этим. Шаг третий — купить билет на самолет, к чему-то далекому и экзотичному. На ум сразу приходит Рим.

Шоппинг для нового гардероба оказался более болезненным и тяжелым, чем я представляла. Вещи не подходят, или выглядят неправильно, или я не могла понять, с чем их носить. Не думаю, что справляюсь с этим.

Я стояла в примерочной в красном платье в обтяжку, которое обтягивало мои изгибы, поднимало сиськи и открывало ноги... и не могла заставить себя выйти из примерочной в таком виде.