Глюм все еще утешал короля. Но если быть совсем точным, то кто кого утешал, было неизвестно: плакали оба — и король, и Бу-рунькис. Генрих приблизился к рыдающей парочке и сказал:

Ваше королевское величество, нельзя терять времени. Мы отправляемся к барону Хильдебранту.

К этому мерзавцу я не пойду! — Король вдруг перестал плакать и гневно насупил брови.

Мы только возьмем у него лошадей и продолжим путь дальше, к замку Грюденштоф, — поспешно объяснил Генрих. — Там мы сможем собрать армию и выступить против того, кто управляет Розовым Облаком.

Как, вы уже знаете его правителя? — оживился король.

Генрих смутился.

Нет, этого я, конечно, еще не знаю. Но если расспросить колдунов, то из них кто-нибудь слышал об этом Облаке наверняка. Кстати, разве у вашего величества не было придворного колдуна?

Сбежал, мерзавец! — вместо короля ответил церемониймейстер. — За два дня до того, как появилось Облако, сбежал…

Ну вот! — с облегчением вздохнул Генрих. — Я оказался прав — колдунам все же кое-что известно. А перед тем как мы отправимся в путь, я попросил бы ваше величество позволить гному — хранителю королевских сокровищ выдать мне волшебный меч.

Король кивнул. Гном Эргрик поспешил к навьюченной лошади.

— Доспехи тоже доставать? — спросил он, развязывая веревку.

Генрих отрицательно помахал головой.

— Достаньте пока только меч. В доспехах при такой жаре шагать тяжело. Да и особой опасности я пока не вижу.

Генрих закрепил пояс с мечом, повернулся к королю.

Я готов, ваше величество!

Постойте-постойте! — раздался вдруг голос гнома Эргрика. — А когда вы, господин Герой, дадите мне расписку в получении меча и доспехов?

Какие могут быть расписки, если у вас нет ни одной учетной книжки, — вздохнул король: — Расписку возьмете потом, когда все закончится.

Король нехотя поднялся, заложил руки за спину и с печальным видом зашагал по дороге. Унылые рыцари, гном Эргрик и все остальные последовали за королем. Кляча, груженная поклажей, недовольно заржала. Поход начался.

Бурунькис вызвался служить проводником.

— Я в этом лесу каждую тропинку знаю, — довольный оказанной честью, говорил глюм. Они вместе с Генрихом шли впереди отряда. С тыла короля и клячу прикрывали гном Эргрик и один из рыцарей.

Реберик Восьмой шел на своих двоих, правильно рассудив, что тощая кобыла его не выдержит. — Чуть дальше будет родник, — сообщил глюм. — За родником нам придется подняться на невысокий взгорок. На нем разлеглась небольшая «деревенька» хайдекиндов. Домов они не строят и живут в норках, точно мыши. От их нор начинается настоящая булыжная дорога. По ней идти будет совсем легко.

Вскоре отряд и в самом деле вышел к лесному роднику. Было решено устроить небольшой привал, напоить лошадь и напиться самим. Церемониймейстер, как самый практичный человек в отряде, наполнил ледяной водой все имеющиеся фляги. Рыцарь-гном Эргрик сохранял свои канцелярские привычки даже вне стен замка: он раза три спрашивал у Генриха, как, впрочем, и у всех, кроме короля, нет ли у кого случайно листочка бумаги, и в конце концов составил реестр, выцарапав своим ножом на кожаном поясном ремне: «Фляги походные, с гербами, 3 шт., 1 шт. с дефектом».

— Ничего-ничего, лишь только мы доберемся до обжитых, цивилизованных мест, — ворчал гном, — я тут же приобрету учетную книгу и все туда перепишу. Порядок нужен во всем, далее во флягах.

От родника веяло прохладой и спокойствием, клонило ко сну. Хотелось подольше задержаться в лесной тиши, но, увы, для подобного удовольствия не было времени.

Король поднялся, отряд собрался продолжить путь, и вдруг из леса раздался властный голос:

— Кошелек или жизнь!

Из-за деревьев вывалилась ватага разбойников. Вооруженные чем попало — копьями, косами, мечами — разбойники двинулись к отряду. Выражения их лиц обещали немалые неприятности.

— К бою! — крикнул Генрих, обнажая сверкающий меч. Мальчику было очень страшно, но выбирать не приходилось: он читал в книгах, что ожидать от разбойников милости — затея безнадежная. А тем более король, как и все, надеялся на защиту Героя.

Рыцарь, несший знамя Реберика Восьмого, глубоко воткнул в землю древко и выхватил свой меч, другой унылый рыцарь последовал примеру товарища. Гном — хранитель королевских сокровищ вытащил из-за пояса топор. Бурунькис огляделся и поднял с земли палку. Король и церемониймейстер Христианиус отступили за лошадь.

— В атаку! — завопил Генрих, пытаясь заглушить собственный страх. Рыцари и гном выкрикнули имя короля и бросились вслед за мальчиком на разбойников. Завязалась битва.

Рыцари уже в первые секунды боя показали себя настоящими мастерами мечей. Их клинки со свистом рассекали воздух, рубили колья и косы надвое, заставляли разбойников испуганно отскакивать в стороны. Из леса вылетело несколько стрел, но, ударив в рыцарские доспехи, они упали на землю, не причинив рыцарям вреда. Маленький глюм подскочил к одному из разбойников и изо всех сил хватил его палкой по ногам. Разбойник вскрикнул и свалился на землю. Палка в руках глюма переломилась, но малыш не растерялся: он топнул ногой по руке разбойника и, когда тот разжал пальцы, отобрал у него рогатину.

— Всех убью! — заорал глюм, впадая от ужаса в ярость. На губах у него появилась пена, а глаза Бурунькиса сделались красными. Разбойники испуган но расступились: никому еще не приходилось видеть глюмов в таком гневе. Каждый живущий в Малом Мидгарде считал мохнатых малышей безобидными глупыми проказниками.

Берсерк! Берсерк! Осторожней, глюм взбесился. Он — берсерк! Такого еще свет не видывал! — ^послышались со всех сторон испуганные возгласы разбойников.

Кто на меня? Подходи! — кричал Бурунькис тоненьким голоском, размахивая рогатиной во все стороны.

Генриха отвага товарищей взбодрила. Он бросился к невысокому, с простоватым крестьянским лицом разбойнику и, в мыслях уповая на волшебную силу меча, замахнулся. Разбойник испуганно вскрикнул, неожиданно развернулся и бросился искать спасения в лесу.

— В атаку! — еще громче закричал Генрих. Он наметил следующего противника — огромного бородатого разбойника с длинным двуручным мечом — и подступил к нему.

Меч Генриха описал дугу, на лице бородача не отразилось и тени страха. Разбойник поднял огромный двуручный меч… но, когда сталь должна была скреститься, меч Генриха внезапно вильнул в сторону и ударил в землю. Не ожидая такого поворота, Генрих потерял равновесие и бухнулся на колени. Это спасло ему жизнь, так как меч разбойника с ужасным свистом рассек воздух в том месте, где за миг до этого находилась голова мальчика. Разбойник ухмыльнулся. Генрих поспешно вскочил и принял боевую стойку. Разбойник снова замахнулся. Мальчик поднял меч над головой и вдруг с ужасом почувствовал, как оружие против его воли опускается вниз, оставляя голову без защиты.

«Этот разбойник колдун! — понял Генрих. — Его магия сильнее моего волшебного меча… Я погиб!»

В это время откуда ни возьмись появился Бурунькис. Малыш с разбега просунул рогатину между ног разбойника, провернул ее, и разбойник, выронив оружие, грохнулся наземь. Бородач попытался подняться, но удар рогатиной по голове вернул его в лежачее положение.

— Как тебе это? — воинственно крикнул глюм и, не глянув на Генриха, ринулся в гущу сражения.

Генрих осмотрелся. Гном Эргрик давно потерял свой топор, но это ему нисколько не мешало. Он уклонялся от атак разбойников, хватал их за пояс и, поднимая над головой, отбрасывал на добрый десяток метров от себя. Почему-то Эргрик бросал противников в одну сторону, и в том месте уже образовалась порядочная куча стонущих людей. Лицо гнома было мокрым от пота. Движения его на глазах становились медленней. Его светлая рубаха в нескольких местах покраснела от крови.

Рыцари, защищая королевское знамя, сражались спина* к спине, но мечи их были уже не так быстры, как в начале боя. Правда, разбойники все еще не решались нападать: они бегали вокруг рыцарей, выкрикивали угрозы и грозили кулаками. Однако в любом случае битва не могла длиться до бесконечности.