— Вы не откажитесь помочь мне? — окликнула девушка хозяина гостиницы. — Случайно не знаете, где живёт господин Чейзар, приехавший сюда пару лет назад из Джисбарле?

— Если не ошибаюсь, он живёт на улице Мастеров, — почти не задумываясь, ответил «ходячий справочник». — На доме есть табличка.

— Большое спасибо. — Она оставила на стойке мелкую монету.

— Позвольте сопровождать Вас, — робко предложил барон.

Девушка кивнула. Нет, он ей не только нравился, но и вызывал доверие. Миловидным шатен лет двадцати шести-двадцати восьми с красивыми карими глазами и, судя по всему, богат — иначе бы не посмел упомянуть о своих владениях.

Стелла решила пообедать позже и выпила лишь чашечку чая, закусив парочкой пирожков с курятиной. Расплатившись, она заметила, что Маран уже ждёт у выхода. Стелла решила не злоупотреблять его терпением.

Отвязывая Лайнес, она заметила, странные миниатюрные подвески на уздечке коня барона; они поблёскивали на свету и серебристо позвякивали.

— Что это? Украшения?

— Нет, — с улыбкой ответил барон, — это наши традиционные обереги, защищающие от Герцона. Если бы я знал, что встречу Вас, то взял бы с собой парадную сбрую.

Стелла рассмеялась и покачала головой:

— Боюсь, её бы украли прежде, чем Вы успели взнуздать коня.

Двоюродный брат Алкмены оказался «творцом музыки»: из-под его рук выходили сладкоголосые флейты, на которых, быть может, играл сам Теарин.

Хозяин вышел к ним на тонкий звон дверного колокольчика. Человек средних лет, ничем не примечательный, с короткой светлой бородкой.

— Что Вы хотели? — Он слегка поклонился. — Вам нужна флейта?

— Нет, — покачала головой Стелла. — Дело в том, что я знакома с Вашей кузиной Алкменой и хотела попросить разрешения немного пожить в Вашем доме. Всего пару дней. Мне нужен только кров, обедать я буду в городе.

— Я всегда рад приютить друзей Алкмены. А этот молодой человек с Вами?

— Не знаю, всё зависит только от него, — рассмеялась принцесса и бросила лукавый взгляд на покрасневшего Остекзана.

— Для меня было бы великой честью, но я не могу… — замялся барон. — Но я ни в коей мере… Это скомпрометировало бы Вас, и я не желал бы, чтобы… Словом, мне лучше вернуться в гостиницу.

— Я совсем Вас смутила. — Стелла ободряюще улыбнулась. — Я всего лишь хотела попросить Вас сопровождать меня до Сиальдара. Вы ведь не откажите мне? — Она снова расплылась в улыбке.

— Конечно. — У него просто не было сил отказать ей, иноземной принцессе, смилостивившейся снизойти до него, простого сиальдарского барона.

— Тогда заходите завтра после обеда. Мы здесь долго не задержимся. Надеюсь, у Вас нет неотложных дел в Оурдане?

— Теперь уже нет.

Попрощавшись с бароном и, на всякий случай, спросив название гостиницы, где он остановился (оказалось, что в «Золотой розе» он оказался случайно: зашёл к другу и остался обедать), Стелла вошла в дом. Он весь был пропитан запахом дерева и лака; повсюду лежали заготовки флейт.

— Вы любите музыку?

— Да, с самого детства. Иначе мои флейты не умели бы петь.

— Мой друг Маркус тоже любит музыку и неплохо играет на вине.

— К сожалению, я не владею этим инструментом, зато, как говорят, неплохо играю на флейте. Сыграть Вам?

Стелла кивнула.

О, Амандин, как же играл Чейзар! Флейта в его руках ожила; из неё лились птичьи трели, шум прибоя, жалобные напевы ветра…

— Это… это действительно необыкновенно! — прошептала она, когда музыка смолкла.

Вопреки возражениям, её оставили обедать.

Стол накрыли в большой светлой комнате; тарелки расставляла Веаса, жена Чейзара — румяная женщина со следами былой красоты на лице. Ей помогали двое детей: мальчик и девочка.

Стелла, желая сделать приятное бесплатно приютившим ее людям, похвалила стряпню хозяйки.

После обеда все перешли в соседнюю комнату.

Чейзар выпил немного вина, закурил трубку и ушёл к себе.

Женщины присели у окна на диванчике с жесткой деревянной спинкой.

В послеобеденные часы Веаса обычно рассказывала различные лиэнские легенды, и дети, сидевшие у её ног, с нетерпением ожидали очередной истории.

— Сегодня, с позволения гостьи, я расскажу вам о Дафне, — начала Веаса.

Дети притихли и с жадностью ловили каждое слово.

— Она жила вместе с родителями и тремя братьями в Джисбарле. В те времена сварги бродили только в лесах возле Глубокого болота, и ни в Джесиме, ни в Арги о них не слышали.

Как-то раз старший брат Дафны, Лискар, решил по весне поехать с купцами в Ленс. Его не было три года, но зато он вернулся первым женихом в Джисбарле. Когда Лискар проезжал по улицам на своём сером в яблоках коне, девушки выглядывали из окон, чтобы проводить его глазами — так он был пригож, да ещё при деньгах.

Но Миралорд отвернулся от их семьи: как-то отец Дафны поехал в лес за дровами и не вернулся. Его нашли на следующий день с перегрызенным горлом.

Горе вдовы было безутешно; бедняжка проплакала две недели и отправилась вслед за мужем.

Она немного помолчала, взглянув на испуганных детей, и продолжала:

— Вскоре Лискар снова уехал в Ленс, а средний брат, Самуэль, решил связать жизнь с морем, поэтому отбыл в Сизен. Младший Несвар остался с сестрой.

Дафну мучили страшные сны, в которых она видела чудовищ и водопад, поглощавший отчаянно боровшегося за жизнь Лискара. Каждый раз она в страхе просыпалась и спешила в храм, чтобы принести жертву Богу смерти.

Однажды вечером в Джисбарле въехал всадник и поросился к ней на ночлег. Он был прекрасен, но немногословен и очень понравился девушке.

После ужина незнакомец подозвал Дафну и сказал: «Я знаю, ты хорошая девушка и никогда никому не отказывала в просьбе, не поможешь ли мне?» — «Что я должна сделать?» — «Моя престарелая мать, большую часть жизни прожившая в Мари, решила съездить в Ари, чтобы попросить для меня попутного ветра, и обронила в пустыне Мор волшебное кольцо, подаренное ей самой Изабеллой. Великая богиня гневается и требует вернуть его, но я не могу выполнить её волю — поднять кольцо может только женщина. Так как мать моя уже слишком стара для путешествий, а сестёр у меня нет, то не могла бы ты помочь мне?» — «Конечно. Я отдам Вам это кольцо, если Вы проводите меня до пустыни».

«Не езди туда, сестрёнка! — взмолился Несвар. — Он не добрый человек, останься дома!».

Однако незнакомец сумел убедить Дафну поехать с ним.

Она благополучно добыла кольцо и отдала хозяину. Но дома её ждали дурные вести: умер младший брат. Соседи рассказали, что как-то поутру он вышел в сад, и его ужалила змея.

А потом девушка влюбилась. Сговорились о свадьбе, но Дафна уговорила жениха повременить немного, дождаться возвращения Самуэля из дальнего плаванья и поехала встречать брата в Сизен. Но его корабль не вернулся: его забрала к себе Лардек. Какая уж теперь свадьба!

Через две недели в городе вновь появился тот самый незнакомец, что год назад заезжал в Джисбарле. «Если выйдешь за меня, станешь королевой», — сказал он. Дафна отказалась и рассказала обо всем жениху. Тот нашел соперника и посоветовал тому уехать и не тревожить больше покой невесты. Незнакомец усмехнулся и ответил: «Еще посмотрим, чьей невестой она станет». На следующий день жениха Дафны нашли мёртвым на пороге собственного дома. Поговаривали, что рядом с телом видели огромного сварга.

В тот же день к ней снова постучался незнакомец, сказал, что уезжает, и оставил ей бархатный мешочек. Дафна не хотела его брать, но он настоял, сказав, что просто выполняет поручение жрицы храма Изабеллы.

Не в силах больше оставаться в Джисбарле, девушка на той же неделе уехала в Ленс.

Прошло ещё два года. Лискар собирался жениться на прекрасной Амасе; сестра искренне желала им счастья.

Накануне свадьбы все трое отправились на прогулку к озеру Фаэр. Решив издали полюбоваться водопадом, они взяли лодку, отплыли от берега… Вдруг Дафна вспомнила, что забыла дома подарок невесте.