Для индюшки и индюшат мы построили отдельную клетку неподалеку от той, где помещались три старых индюка. Эту клетку мы построили с большей тщательностью: бруски были плотно сложены, чтобы индюшата не смогли пролезть.

Франк поместил в западне одного из трех пойманных им индюков, привязав его за лапу к бруску. Благодаря этому, ему удалось поймать еще несколько птиц, но в конце концов птицы сделались более осторожными и стали избегать западню.

"Население" нашего птичника росло с каждым днем. Франк нашел, что кора американского остролиста, ilex opaca, смоченная в воде и надлежащим образом обработанная, дает превосходный клей. Он устроил большую клеть и разделил ее на много отделений, так что каждый вид птиц имел свое отдельное помещение. Вскоре клеть наполнилась различными представителями пернатого царства: здесь были и голубые сойки, и виргинские соловьи, и всевозможные виды голубей. Здесь было также несколько Каролинских попугаев. Франку удалось также поймать одну очень редкую птицу, которая у индейцев известна, как мне кажется, под именем "Wakon". Хвост ее, как у райских птиц Старого Света, украшен несколькими длинными перьями. В нашей клети были и другие маленькие птички с ярко окрашенными и блестящими перьями.

В другой клетке помещался особняком один пернатый жилец, который, если судить по его внешности, не имел никакого права на привилегию занимать отдельное помещение. Он был сероватого цвета и похож был на трясогузку. С черными длинными лапами и грязного оттенка когтями, он казался столь же обыкновенным, как воробей. При первом взгляде на него нельзя сказать, чтобы он заслуживал особенного внимания. Но как только он открывал свой черный клюв и начинал издавать звуки, тотчас забывалось то скверное впечатление, которое производил его наружный вид. Тогда ни блестящие крылья попугая, ни грациозная форма голубой сойки, ничто не привлекало нашего внимания. Мы все забывали для того, чтобы упиваться мелодичным голосом нашего пернатого певца. Мы заметили, что он подражает всем звукам, которые слышит вокруг себя. Когда он услышит пение другой птицы, то начинает петь более громким и более сильным голосом, заставляя певца замолчать. Нет нужды говорить, что это был дрозд-пересмешник, соловей Америки.

В то время, когда Франк с каждым днем увеличивал свою коллекцию птиц, Генрих не дремал и не отставал со своими четвероногими. У него в клетке было уже пять видов белок: серая, черная и красная, - это живущие на деревьях, и две разновидности, живущие на земле. Одну из них он поймал в степи, между корнями полыни. Это было красивое маленькое животное, размерами не больше мыши, пятнистое, как маленькая зебра. У естествоиспытателей вы не найдете ни одного описания этого красивого животного. Этот зверек был нашим общим любимцем. Особенно забавлялись с ним Луиза и маленькая Мария. Оно очень привыкло к нам и спало на коленях детей, как прирученная мышь.

XXX. Дикобраз

Мы решили заняться и рыбной ловлей. Куджо обнаружил, что в ручье водятся много видов различных рыб, ему даже не раз удавалось ловить их. Они совершенно отличались от обыкновенных рыб, но их мясо было очень вкусно.

Куджо было известно одно место, очень богатое рыбой. Мы подготовили себе леску из дикого льна, растущего в нашей долине. Это растение встречается в окрестностях, прилегающих к Скалистым горам. Палочки для удочек мы сделали из камыша, в изобилии растущего в этих местах. Крючками служили нам изогнутые иглы, а приманкой - различные травы.

Мы отправились на рыбную ловлю. Франк и Генрих тащили все принадлежности. Куджо и я несли на руках детей, а Мария всю дорогу рассматривала попадавшиеся ей растения. Кастор и Поллукс, понятно, тоже следовали за нами. Куджо служил нам проводником. Он вел нас лесом к облюбованному им месту, которое он выбрал для рыбной ловли. Мы шли уже около четверти часа. Вдруг раздался голос моей жены. Все остановились. Мария пальцем указывала на одно из деревьев.

- Что такое, мама? - спросил Генрих.

- Я вижу, - ответила моя жена, - что эти места посетило животное, которое любит все разрушать. Посмотрите сюда.

Мария указала нам на группу молодых хлопчатников, у которых кора и листья были обгрызаны. Можно было подумать, что их обгрызли козы. Некоторые из этих кустов уже завяли, другие, недавно, по-видимому, обгрызанные, слегка подвяли, но видно было, что скоро они разделят участь первых.

- Мама, я понимаю, что ты хочешь сказать, - обратился к ней Генрих, - это работа какого-нибудь грызуна... Но что это может быть за грызун? Бобры не лазят по деревьям, и я уверен, что ни белки, ни опоссумы не могут привести кору дерева в такое состояние.

- Это действительно не они, ваш отец скажет, какое животное могло так разрушить эти молодые деревца, которые, как вы видите, составляют самый красивый вид хлопчатников.

Мы обошли кругом обгрызанный кустарник. Очень скоро на земле показалось животное, которое мы искали. Оно имело около трех футов в длину, было довольно толстым и широким сзади, спина его выдавалась. Голова и нос были очень малы по сравнению с размерами его тела. Его короткие и крепкие лапы с длинными когтями виднелись из-под густой шерсти. Зверь ползал по земле и, по-видимому, заметил, что мы приближаемся к нему, ибо хотел скрыться в нору, но он бегал не так быстро, чтобы ускользнуть от нас.

Как только я заметил зверька и увидел, что он на земле, а не на ветвях, где я ожидал его найти, я повернулся для того, чтобы удержать собак. Но было уже слишком поздно. При приближении собак животное остановилось, уткнуло голову в грудину и вдруг сделалось вдвое больше, чем в своем естественном состоянии. В грозном возбуждении оно вертело густым хвостом из стороны в сторону.

Тогда мы увидели, что то, что мы раньше приняли за густую шерсть, было настоящей броней из длинных игл, и Генрих закричал:

- Дикобраз! Дикобраз!

Собаки, к своему несчастью, не знали, что это такое. Они вернулись к нам, испуская жалобный вой. Их ноздри, губы и челюсти были усеяны острыми колючками! Однако, дикобраз все время отступал и, добравшись до одного дерева, стал взбираться наверх. Но Куджо, рассерженный тем, что его любимым собакам досталось от дикобраза, бросился за ним и уложил его на месте своим копьем.