VI

Однажды франт в венгерке посетил барона, как тот только вставал с постели и распечатывал письмо, принесенное с почты.

- Извините, я вам, кажется, мешаю.

- Ничего-с.

- Ну, если позволите... Прикажите подать трубочку.

- Яков! Подай трубку.

Яков сердито всунул трубку франту и хлопнул дверью.

Барон прочитал письмо и улыбнулся.

- Из Петербурга изволили получить?

- Да.

- От родственников?

- Нет, от знакомой дамы.

- А! Верно, по-французски?

- Нет, по-русски.

- Ах! Это любопытно; желательно бы знать, как петербургские дамы пишут. Секретов нет-с?

- Никаких.

- Ах! Так позвольте взглянуть.

- Да на что вам?

- Из любопытства-с.

- Читайте, пожалуй.

Франт с жадностью схватил письмо и осмотрел его со всех сторон.

- Как пахнет! - сказал он. - Что за прелесть! Сейчас видно, что из столицы. А в углу это что?

- Герб графини.

- Ах, проказники какие! Чего не выдумают! Бумага с серебром; это графская корона?

-Да.

- Я еще не видывал такой. Очень мило!

Он начал читать.

"Я обещалась писать к вам, но так как письмо - дело опасное, то не взыщите, если я буду вам писать по-русски: оно менее компрометирует, и никто еще, я думаю, не употреблял во зло письма, писанные по-русски.

Спасая таким образом конвенансы, я предаюсь удовольствию писать вам. Мы вас очень сожалеем и грустим, что не можем более вас слышать, говорить и шутить, по обыкновению нашему. Что вы делаете в вашей скучной провинции, грозный наш лев? Мы все о вас плачем. Без вас скучно. Вчера мы танцевали на водах, были ужасные фигуры. То ли бывало в старину! Порядочные кавалеры становятся чрезвычайно редки. Вот до чего мы дожили: львицы окружены чуть ли не детьми. Острова совершенно пусты. Всего нас три или четыре женщины.

Погода хорошая. Что вам еще сказать? В Павловский вокзал ездят теперь что-то немного. Муж мой уехал в деревню хозяйничать и предлагал мне взять меня с собою. Только я ужасно боюсь провинции и воображаю себе что-то ужасное. Какие, я думаю, там чепцы и шляпки носят - просто надо умереть со смеху, и какие щеголи, всё к ручке подходят, и какие женщины, какие претензии - верно, очень смешно. Приезжайте-ка поскорее да расскажите нам, что вы видели, чтоб было над чем посмеяться, а там поедемте за границу, в Париж. Я с нетерпением того ожидаю: нам там будет очень весело вместе. Здешних новостей мало. Ваши знакомые и приятели вздыхают каждый у ног своей красавицы, а я совершенно одна. Может быть, оттого, что вас ожидаю.

Смотрите же, с вашей стороны не влюбитесь в какуюнибудь жену этих монстров, которых Я видела в "Ревизоре". Мы делали на днях partie de plaisir [Увеселительная прогулка (фр.)], ездили все в русский театр. Право, не так дурно играют. Вообразите, я была в первый раз в жизни в русском театре! "Ревизор", сочинение какого то Гоголя. Довольно смешно, только mauvais genre [Дурного вкуса (фр.)], как вы себе можете представить.

Прощайте и не забудьте, что мы нетерпеливо вас ожидаем. Я жду от вас письма и, как вы обещались, подробного описания карикатур, с которыми вы живете..."

- Прекрасно написано! - сказал с восторгом франт. - Ведь, кажется, ничего, а прелесть! У этих светских людей все это так кстати, так прилажено - что значит манера! И, верно, красавица-с? - продолжал он, лукаво улыбнувшись...

- То есть не дурна, а впрочем...

- Ну-ну-ну, полноте скромничать! Из всего видно, что должна быть красавицей. Да иначе быть не может.

Ну, счастие вам-с, господин барон.

- Право, ничего нет особенного.

- Да уж вы, разумеется, не расскажете. А позвольте попросить еще трубочку.

Выкурив еще две трубочки и заметив, что нового ему нечего добиваться, франт раскланялся, улыбнулся и отправился прямехонько в аптеку. Там, по-видимому, все было тихо и благополучно. Шарлотта Карловна сидела у окна и смотрела, не идет ли кто по улице, а Франц Иванович в демикотоновом халате читал старую немецкую газету.

- А я сейчас от барона, - сказал франт. - Какой славный молодой человек!

Шарлотта поспешно к нему обернулась; Франц Иванович кивнул головой.

- Да, человек, кажется, хороший!

- Просто чудо, что за малый! И откровенный, веселый какой! Вообразите, мы уж с ним совершенно подружились.

- Право?

- Знаете что, только, пожалуйста, это между нами:

он мне признался, что у него в Петербурге есть кое-какие знакомства понимаете?.. Гм...

- Неправда! - воскликнула, побледнев, аптекарша.

- Неправда? Вот хорошо! А как же я сейчас читал письмецо... Ну уж письмецо! Нечего сказать, прелесть!

- От женщины? - спросила Шарлотта.

- От кого же? Да еще от какой!.. Он мне сам признался, что красавица понимаете? Столичная красавица, не то что наша какая-нибудь уездная.

- А что ж она пишет? - спросил Франц Иванович.

Аптекарша вся обратилась во внимание и старалась отгадывать то, чего не могла понять.

- Вот в том-то и штука, что пишет. Только, смотрите, чур не пересказывать. Мне-то показано под большим секретом.

- Хорошо, скажите только.

- Во-первых, - сказал таинственно рассказчик, - - несколько слов я не понял... Что значит конвенансы?

- Приличия, - сказал аптекарь.

- Ага, вот что! А барон-то, кажется, с дамами мастер своего дела. У! Как они к нему пишут.

- Да письмо... письмо, - сказала умоляющим голосом аптекарша.

- Как бы припомнить... да... "Я не знаю,, как спасти конвенанс...", то есть, известное дело, приличие, "но я предаюсь удовольствию к вам писать. Зачем вы уехали?.. Я о вас плачу... Вы лев..." Вероятно, он с ней поступил неделикатно... "То ли было в старину... Там ходят львицы с своими детьми. Поедемте за границу, там мы будем счастливы..." А?.. Каков?.. Не в бровь, а прямо в глаз, просто похищение!.. Да то ли еще. "В вашей провинции должны быть ужасные карикатуры..." Это о нас, кажется... Неучтиво немножко, да ничего... "Приезжайте поскорее, чтоб было чему посмеяться, а женщины и чепчики у вас там, верно, преуморительные. У других женщин есть свои вздыхатели. Но я вас ожидаю. Не влюбитесь в жену какого-нибудь монстра..." Что такое монстр?

- Чудовище, - сказал аптекарь.

- Это уж я не знаю, на чей счет сказано. "Мы все вас ожидаем..." Каково? О нем там плачут... а он живет себе у нас в уездном городе, как будто наш брат какой; вас иногда навещает, а со мною очень дружен...