В кабинете шефа их ждал Лэквуд. Это неприятно покоробило Карен. До сих пор их отношения были тайной для окружающих. И вдруг Фрэнк здесь, согласился участвовать в этом, как выразился Грабли, интимном разговоре. Выглядит, как маленькое предательство. Карен вздохнула и присела в кресло, сплетенное из стеклянных нитей. Мужчины медлили начать разговор.

Фирма, которой теперь, по настоянию Фрэнка, отдавала все свои усилия мисс Бритт, организовалась недавно. Лакированные обложки своих проспектов и каталогов она украсила стилизованным изображением черепа с двумя бронзовыми жуками в пустых глазницах. Такой несколько мистический товарный знак имел своим назначением сообщать urbi et orbi - городу и миру, что фирма намеревается выпускать на благо человечества инсектициды и зооциды химические средства борьбы с вредными насекомыми и грызунами.

Когда вас пропускали за ограду Пайн-Блиффа, вам сразу же бросалось в глаза сооружение в виде белоснежного абсолютно правильного куба, каждая грань которого простиралась в длину по крайней мере на семьдесят футов. Ослепительно сияющее под лучами южного солнца здание без единого окна сразу же наводило на мысль о таинственной и колоссальной научной аппаратуре, упрятанной внутри куба. Когда же служащий фирмы объяснял вам, не очень, впрочем-то, охотно, что гигантский куб - это всего-навсего бункер, в котором хранится запас кормов для лабораторных животных, священный трепет перед тайнами науки сменялся еще более священным трепетом перед деловым размахом фирмы.

Что касается Карен, то она имела большее, чем кто-либо, основание гордиться своей работой. Лэквуд не обманул ее. Подписывая контракт, она увидела цифры, которые внушили ей уважение к самой себе. Правда, многообещающие нули должны были перекочевать со страниц контракта на ее текущий счет только в случае успешного завершения ее эксперимента. Правда и то, что сумма ежемесячного вознаграждения выглядела довольно скромно. Впрочем, Карен впервые в жизни предложили солидную работу. И ее радовали все возрастающая нежность и трогательное внимание Франка.

День, когда Карен первый раз пришла в лабораторию группы "Д", они отпраздновали вместе, пустили благоразумие на ветер и поплыли на корабле, уносимом в счастливое и тревожное плаванье.

Лаборатория требовала наивысшего напряжения интеллектуальных и физических сил. Фирма не считала, что слишком много поваров могут испортить бульон. Напротив, Карен поставили в известность, что над решением проблемы управления реактором работает еще несколько групп. Более того, каждый шаг вперед повторял неизвестный ей экспериментатор, каждая мысль проверялась дважды и трижды за стенами ее лаборатории. Ежедневно и ежечасно шло соревнование с незримым соперником, схватка с призраком. Все это подстегивало Карен, но отнюдь не уменьшало ее уверенности в успехе. Она обладала редким даром заставлять людей радоваться чужим удачам и теперь в группе "Д" не знали "чужих" успехов, любая удача принадлежала всем, и в первую очередь дорогой и уважаемой мисс Брит.

- Арчи, - говорила Карен, входя утром в лабораторию, - я видела твою новую шляпу. И тебя вместе с ней. Если бы иллюстрированный журнал поместил вас обоих на обложке, девушки всего побережья прислали бы редактору письма, требуя твой адрес. Рон, почему ты грустишь? Твой отец выздоровеет. Я говорила с доктором Футом из отдела медицинского обслуживания. Он обещал достать чудодейственное лекарство. Все будет отлично, Рон!

И молодые лаборанты готовы были следовать за Карен в огонь и воду.

- А теперь, мальчики, займемся нашим Могучим Младенцем...

Могучий Младенец уже ждал их. Он стоял посредине лаборатории на подставке из букового дерева и каучука. Две недели монтажники пробивали пневматическими молотками междуэтажные перекрытия, и теперь подставка опиралась на мощную колонну, уходящую в землю на пятнадцать футов. На специально приспособленном грузовом лифте доставили свинцовый колпак, облитый медью, чтобы предохранить Младенца от возможных излучений и радиоволн. Могучий Младенец требовал абсолютного покоя и строгой изоляции. Внутри него циркулировала кровь. Несколько унций настоящей человеческой крови. Она сочилась сквозь перегородки из микропористого тефлона и магнитные фильтры, насыщалась кислородом, и очищалась от невидимых примесей. Ее подогревали и непрерывно анализировали, подталкивали вперед насосами из нежнейшей резины, которую заставляли ритмично пульсировать металлические пальцы, бегающие по гуттаперчевым трубкам, как пальцы пианиста по клавишам инструмента.

Но вся эта овеществленная симфония из семи тысяч кварцевых, резиновых, танталовых, медных и тефлоновых деталей была только прелюдией к основному, к тому главному, ради чего построили Могучего Младенца. Струйка крови проходила сквозь узкий кварцевый цилиндр. Здесь ее подстерегали пять миллионов электродов - металлических нитей, каждая тоньше миллионной доли миллиметра. И каждая нить отыскивала в красном потоке только один эритроцит. Металлический волос, по сравнению с которым усик муравья выглядел бы телеграфным столбом, улавливал электромагнитное поле одного-единственного эритроцита. Пять миллионов электродов, пять миллионов похожих и непохожих друг на друга электрических импульсов, разных, как узоры калейдоскопа. Импульсы направляли в усилители, они в тысячи и тысячи раз умножали мощь Младенца, увеличивали электромагнитные поля красных кровяных телец до ощутимых, производственных размеров, и эти мощные дубликаты полей управляли всеми процессами в гигантской башне реактора. Причудливый, неповторимый и, главное, надежно выверенный за миллионы лет эволюции внутренний механизм кровяного потока дублировался в реакторе, гарантируя бесперебойную его работу. Так в идеале виделся Карен итог работы группы "Д".

А сейчас ее привел к себе мистер Грабли, она сидела в кресле из стеклянных нитей и ждала, когда шеф заговорит. Но первым начал Лэквуд.

- Карен, - Лэквуд коснулся ее руки, - ты на грани большого успеха. Фирма настолько уверена в блистательном завершении твоих опытов, что приступила к строительству новых реакторов. Контракты и сроки, сроки и контракты! Все реакторы намечено управлять аппаратами типа "Могучий Младенец". Но есть и огорчительные новости. Другим лабораториям не удается наладить работу своих Младенцев.