Пытаясь спасти, что только возможно, Корень работал уже целый день, не давая себе времени передохнуть ни на минуту. Но, залатав одну пробоину, он тут же получал еще несколько.

Под вечер Николай Андреевич измотался настолько, что махнул на все рукой, отключил мобильник и поехал к Драйверу. Подвал компьютерщика казался Репневу единственным оставшимся на этой земле спокойным местом.

Машин и людей на улицах заметно поубавилось. Москва словно вымерла, а улицы напоминали декорации фильма-катастрофы. Прямо на проезжей части стояли разбитые и брошенные машины, некоторые из них горели или дымились. Прямо на тротуаре лежал перевернутый автобус, въехавший в витрину бутика, и из этого пролома то и дело выбирались какие-то люди с сумками, явно не покупатели.

На Садовом оказалось не лучше. Какой-то водитель на стареньком «Запорожце» попытался взять машину Репнева на таран. Но только сам разбился в лепешку о бронированный БМВ и остался гореть, отброшенный на разделительную полосу.

В остальном Николай Андреевич доехал без приключений. Но у входа в компьютерную его ожидал сюрприз: дверь не пожелала открываться на его голосовую команду. Мало того, за спиной Корня со звонким щелчком отодвинулись заслонки, за которыми находились форсунки, распыляющие слезоточивый газ. Ретировавшись, мафиози позвонил Драйверу и вскоре тот, извиняясь, появился на улице:

– Я полностью изменил схему защиты. Оказалось, что ее знают космэтисты...

– Но мой-то голос мог бы и оставить. – Напустился на него Николай Андреевич.

– Есть подозрение, что ваш голос с кодовой фразой уже записан на пленку... – Пояснил компьютерщик, и Репнев кивком вынужден был признать его правоту. – Через час мы поставим систему по сканированию глазного дна. И тогда чужак может пройти, только вытащив у вас левый глаз. Постарайтесь этого не допустить.

Не отреагировав на грубоватую шутку, мафиози вошел в компьютерную. Коридор, который вел к основным помещениям, оказался непривычно темным.

– Что тут случилось? – Спросил Корень.

– Мы работаем на дизеле. На подстанции замыкание, ребята чинят, но когда закончат – пока непонятно. Мешают.

– Космэтики?

– Скорее всего они...

Репнев не сдержался и от души выматерился.

– ...Никуда от них не денешься. – Завершил он свою тираду.

– Тут сведения интересные есть... – Промолвил Драйвер. – Но...

– Ну, договаривай!

– В общем, Палтус целиком под Космэтикой. Там же Пятак, Колян Коцаный, Дрыня, хумские, солнцевские, люберецкие, центровые, чечены, якудза, вьетнамцы... – Начал перечислять компьютерщик.

– Постой! – перебил его Николай Андреевич, – Это что же? Все?..

– Ну... – Замялся Драйвер. – Не совсем все. Еще остались кожуховские, энские... Рыбак и мы...

– Что-о-о??!! – Взревел Корень. – Ты догоняешь, что вякнул?

Компьютерщик помолчал и лишь незаметно сместился на полшага назад, чтобы не попасть случайно под кулак разбушевавшегося хозяина.

– Все! Все продались, сучары! Нет, ты объясни, почему? Чем эти паскуды их купили? Чем?! Отвечай!!

– Безопасностью.

– Какой такой безопасностью? – Репнев уже начал думать над смыслом этого слова и понял все сам, еще до того, как Драйвер сформулировал свой ответ:

– Когда у них неприятности, разборки, там, они молятся Космэтике и она делает их неуязвимыми.

– Благодать?

– Она.

Мафиози снова выругался:

– Так теперь они и на меня насядут? Разорвут на части... Уничтожат...

– Уже рвут. – Осторожно вставил компьютерщик. – Но есть и одна хорошая новость.

– Какая? – Буркнул Репнев уже почти полностью погрузившись в свои мысли.

– Есть люди, которые не поддаются влиянию Космэтики...

Около недели ушло на подготовку этой дюжины экстрасенсов. Мужики попались Грибоконю хотя и не слишком толковые, но зато старательные. Они педантично выполняли все надиктованные Михаилом Львовичем упражнения, и уже через день-другой у них получались элементарные манипуляции со своей биоэнергией. А к исходу шестых суток им начали удаваться и простейшие ясновидческие прозрения. Шаман гордился своими учениками, но пока за ними не стояло никакой реальной силы и, соответственно, противопоставить блатным они ничего не могли. Все это время, контролируя и направляя усилия своей группы, Грибоконь пытался придумать, где же можно провести сам ритуал. Клуб, столовая, прачечная или баня не подходили. Несмотря на то, что за некоторую плату их можно было как бы арендовать, все равно был риск, что туда в самый неподходящий момент притащатся вертухаи.

Уже отчаявшись что-либо придумать, Михаил Львович внезапно вспомнил, что у здания, где живут зеки, четыре этажа и чердак, а отряды располагаются только на первых трех. Но входы на последний этаж все были наглухо замурованы. Даже окна четвертого этажа заложили кирпичами. Так что с первого взгляда попасть туда не представлялось реальным.

Домина эта, бывшие сестринские палаты монастыря, в котором теперь располагалась зона, казалась очень древней. А припомнив все, что Шаман когда либо читал про такие старинные монастыри, он предположил, что и здесь в толстых кирпичных стенах могут быть тайные проходы.

В первый же вечер после того, как Грибоконя осенила эта догадка, он после смены решил все проверить. Пока большая часть зеков торчала в комнате ПВР, Михаил Львович, простимулировал себя чифирем и начал сеанс ясновидения.

Первые минут пятнадцать у него ничего не выходило. Мощный черный энергетический фон зоны, накапливавшийся десятилетиями, не позволял Михаилу Львовичу отделить тонкое тело. Но вскоре крепкая заварка подействовала и чай возбудил Шамана настолько, что его астральный двойник буквально выпорхнул из тела и завис в метре от пола.

Не долго думая, Грибоконь полетел вертикально вверх. И оказался в такой же секции. Но отличия были и весьма значительные. Все помещение оказалось разделено тонкими кирпичными перегородками, которые давно были снесены на нижних этажах. Если когда-то и были двери, закрывающие входы в эти кельи, то теперь от них остались лишь проржавевшие петли да кое-где прилепившиеся к стенам остатки косяков. Повсюду лежал толстый слой пыли, из-под которого проступали битые кирпичи и какие-то непонятные предметы.