За кафедру с чудом сохранившимся барельефом герба СССР, стоящую на невысокой сцене вышел Рыков. Он около минуты рассматривал собравшихся и, наконец, начал:

– Дамы и господа! Сегодняшний день является знаменательным по многим причинам. Одной из них является та, что этим вечером нас посетили последние из оставшихся неохваченными Учением Космической Этики. И я лелею надежду, что они пребудут с нами до конца нашего пути. Поприветствуем же их!

Поняв, что речь идет о нем, Корень встал. Но вместе с ним поднялось еще несколько человек, среди которых Репнев узнал двух Депутатов Государственной Думы и владельца крупнейшей звуко– и видеозаписывающей студии «Союзник».

В зале раздались на удивление искренние аплодисменты.

– Второй причиной является та, что мы полностью подавили сопротивление всех противников нашего Учения и отныне никто и ничто не сможет помешать нашему экспоненциальному развитию на благо всех живущих!

На сей раз хлопки были активнее и дольше.

– И последнее, сегодня всех вас ожидает окончательное посвящение в Великие Таинства Комической Этики. Но, как вы понимаете, это не будет простым посвящением, которому подверглось большинство населения. Вы – люди обличенные мирской властью. Вы обладатели мощнейших инструментов влияния на все общество и было бы банальным расточительством применять к вам те методики, которые мы применяем к простому электорату.

После сегодняшнего посвящения власть ваша возрастет неизмеримо. И мы рады, что вы употребите ее для полного торжества идей Космэтики во всем мире...

За многие годы работы Пономарь «оброс» тоннами записных книжек и связей. По некоторым из имевшихся у Игоря Сергеевича телефонов он не звонил ни разу в жизни, но они, владельцы этих номеров были чем-то обязаны Дарофееву. Большей частью, здоровьем друзей и близких, но имелись и такие, кому именно Пономарь помог сделать карьеру или приобрести материальное благополучие. И среди таких, более чем обязанных целителю, были и священнослужители. Один из них, отец Евлампий, пришел в Центр Традиционной медицины в поисках средств на восстановление в своем приходе часовенки ХVII века. Игорь Сергеевич в тот момент уходил с работы и в дверях центра столкнулся с молодым священником. Тот принялся спрашивать, к кому бы здесь обратиться по поводу пожертвований.

– Зачем, вам, батюшка, пожертвования, когда вы злато ногами попираете? – Дарофеев сам не знал, что на него нашло в тот момент. Лишь через мгновение, уже произнеся эту, совершенно нетипичную для себя фразу, целитель понял, что сработало спонтанное ясновидение.

Отец Евлампий явился буквально через день, нашел Игоря Сергеевича и, не взирая на протесты, вручил тому огромный золотой крест на массивной цепи. Оказалось, что под порогом разрушенной часовни был зарыт богатейший клад золотых монет и церковной утвари. Денег хватило не только на реставрационные работы, но и на модернизацию храма по последнему слову техники. Отец Евлампий обзавелся компьютером, сотовым телефоном и отныне проводил службы под благовест с компакт-дисков.

Дарофеев присутствовал при освящении новоотстроенного храма, лобызался с отцом Евлампием и принимал уверения в вечной любви и дружбе. И теперь пришло время эти слова проверить на практике.

Обнаружив, наконец, номер священника, целитель набрал одиннадцать цифр и через мгновение услышал ясный тенор отца Евлампия:

– На проводе.

– Рад слышать вас в добром здравии, отче!

– Ах, ты, Господь мой, Игорь Сергеевич! – Восторженно закричал священник. – Куда ж это вы запропали?

– Да все туда же... Лечу, с Божьей милостью...

– А я-то про вас все какие-то страсти в газетах читаю. Вот намедни открываю одну, а там заглавие «Экстрасенс Дарофеев признался в разведдеятельности в пользу Гондураса»! Слово-то какое, прости Господи!

Пономарь знал, что отец Евлампий шутит. Священник не только знал, что такое Гондурас, но и, наверняка без запинки мог выговорить название столицы этого государства.

– Ох! – Рассмеялся целитель. – Не бывать мне в Тегусигальпе!

– Отчего же? На все Божья воля...

– А я к вам, собственно, по делу...

– Слушаю, сын мой.

– Надо даровать покой мученику...

В нескольких словах Игорь Сергеевич обрисовал ситуацию, не вдаваясь в лишние детали. Священник ненадолго задумался.

– Значит, невинно убиенный... – Сказал он после минутного молчания. – Что ж... Привози завтра мощи. Проведу я обряд.

– Спасибо, вам, святой отец!

– Спасибо потом говорить будешь. – Отец Евлампий опять ненадолго замолчал. – А можешь ли ты мне растолковать одну загадку?

– Попытаюсь.

– Вот, скажи, почему неделю назад мы все пели анафему сектам. А прошлого дня пришла новая директива: отслужить молебен во здравие братьев наших по Космической Этике. Это тех самых, кого...

– Отец Евлампий! – Перебил священника Дарофеев. – Извините, что прервал. Я понял, о чем вы говорите и расскажу все, что знаю. Но завтра. И не по телефону.

– Смиряюсь и смиренно жду...

Рыбак вдруг внутренне сжался. Тело среагировало автоматически, прыжок в сторону, кувырок. А через мгновение в асфальт, в то место, где только что стояли ноги наркобарона, вонзилась стрела. Две другие тоже нашли свои мишени и теперь по одной торчали в глазницах его телохранителей.

В следующую секунду пустынный ночной двор заполонили вооруженные «калашами» наркобоевики. Они, как на маневрах, прятались за всеми возможными укрытиями, озирались по сторонам, но вокруг все было тихо. Яркий свет заливал площадку перед офисом наркомафии, и никто не мог разглядеть, что же творилось там, в темноте, за пределами освещенного пространства.

Встав с земли и отряхнувшись, Зарайский, поняв, что больше никаких происшествий быть не должно, подошел к трупам телохранителей. Но заинтересовали его не они, а та стрела, что торчала из земли.

Меткость злоумышленников, угробивших двух чернопоясных профессионалов Вин Дао-Ян, не оставляла сомнений в том, что Владимира Ивановича пощадили умышленно. Он выдернул стрелу. Та поддалась с трудом, вместе с четырехгранным наконечником отколупнулся небольшой кусок асфальта.