Сквозь белое марево крутящегося снега Конан увидел темное пятно между двумя склонами и бросился туда. Волки уже настигали его. И все же он успел проскользнуть в щель. За ним прыгнул волк, крупный рыжеватый самец, но его челюсти схватили только холодный воздух.

Что дальше?

Конан ощупал камни вокруг, ища что-нибудь, что можно было бы использовать как оружие. Волки тяжело дышали у входа в пещеру после долгого бега и в досаде кусали стебли сухой прошлогодней травы.

Голодные звери чувствовали затаившуюся добычу. Но ни один не полез в пещеру, как будто их что-то пугало в ней. Конан не понимал, что могло остановить хищников…

Скоро он обнаружил, что находится в узком проходе. Там было темно. Только призрачный свет, струящийся через расщелину, позволял что-то увидеть. Неровный пол пещеры был усыпан мусором, скопившимся за столетия, принесенным ветром и животными: хвойные иголки, листья, ветки, несколько обглоданных костей и обломки скал. Во всем этом хламе не было ничего, что он мог бы использовать для боя.

Вытянув руку как можно дальше, Конан стал на ощупь, словно слепец, исследовать стену. Вскоре он наткнулся на другой ход, ведущий куда-то в кромешную тьму. Под пальцами был не обычный камень, а камень, обработанный резцом. У самого входа он нащупал нечто, что можно было принять за вырезанную в скале надпись. Но Конан не умел читать –как всякий юноша северных варваров, он презирал учение и поклонялся силе.

Конану пришлось согнуться вдвое, чтобы пролезть во внутренний ход, но, миновав дыру, он снова мог выпрямиться в полный рост. Ступив на пол галереи, он замер, напряженно вслушиваясь в темноту. Было тихо, но инстинкт предостерегал его, подсказывая, что он не один. Конан ничего не видел, не различал никаких запахов, но ему казалось, что здесь кто-то присутствует. Нечто, отличное от всего, что он встречал ранее.

Тренированный слух киммерийца ловил отзвуки малейших шорохов. Эта пещера была большой, намного больше первой. Здесь пахло пылью и пометом летучих мышей. Звуки отражались от монолита посреди пещеры. Воображению подростка представлялось, будто все предметы в этом месте сильно отличаются от виденных им снаружи.

Конан сделал большой шаг вдоль стены и наступил на что-то в темноте. Вещь раскололась под его тяжестью. Сучок от сломанного дерева поранил кожу, добавив еще одну царапину к тем, что уже имелись от веток елей и волчьих челюстей и когтей. Конан выругался и, нагнувшись, тронул рукой разрушенный предмет. Им оказался стул, настолько прогнивший и ветхий, что не выдерживал прикосновения.

Исследования свои подросток продолжил более осторожно. Его вытянутые руки встретили другой, большой предмет, опознанный им как колесница. Колеса были давно разрушены временем, а сама корзина лежала на полу среди обломков ободов и спиц.

Затем руки Конана наткнулись на что-то твердое и холодное. Он решил, что перед ним скорее сего какая-то металлическая часть колесницы. Это навело его на мысль.

Во внешней пещере, где, по сравнению с внутренней, было намного светлее, Конан собрал хворост и, найдя подходящий камень, вернулся к обломкам. Сложив хворост в кучу, он что есть силы ударил камнем по металлу. После нескольких неудачных попыток юноше удалось разжечь огонь. Вскоре он раздул маленький чадящий костер и стал кормить его деревом от сломанного стула и обломками колесницы. Теперь можно было прийти в себя после утомительного бегства через суровую страну и согреть свое замерзшее тело. Пламя остановит волков, вздумай они сунуться в пещеру. Но, похоже, они к этому не очень стремятся –думал он. Огонь дал телу тепло, желтый свет затанцевал на грубо обработанных каменных стенах. Конан осмотрелся более внимательно. Помещение было квадратным и гораздо просторнее, чем показалось сначала. Высокий потолок исчезал в густых тенях и клочьях паутины. Несколько древних колесниц стояли у стен, рядом с ними громоздились лопнувшие сундуки, где когда-то, наверное, хранили одежду и оружие. Огромная каменная комната дышала смертью и тленом.

Вдруг волосы Конана поднялись дыбом, и он почувствовал, что вся его кода покрылась пупырышками страха: в углу помещения на огромном каменном троне возвышалась фигура воина, на коленях которого лежал меч. Высохшее лицо человека было повернуто в сторону Конана, и на мгновение ему показалось, что в глубине глазниц мертвеца горят зловещие огоньки. Или это всего лишь отблески костра?

Рассмотрев гиганта, Конан понял, что тот мертв уже в течение долгих веков. Кожа огромного тела стала коричневой и высохла. На торсе она сморщилась и висела лохмотьями, обнажая ребра.

Мертвец! Подростка охватил ужас. Он не боялся войн, схваток и поединков, был готов вступить в бой с любым человеком или диким зверем. Ничто его не пугало. Но он был варваром с северных земель далекой Киммерии. Как и все варвары, он опасался сверхъестественного. Он боялся ужаса могил и темноты со всеми ее страхами, демонами и чудовищами, порожденными Древней Ночью и Хаосом. Все это было по ту сторону бесхитростного костра варваров. Конан предпочел бы встретиться с голодными волками, чем остаться наедине с мертвецом, который, казалось, смотрит на него со своего каменного трона, оживая в колеблющемся свете, двигающем тени в пустых глазницах.