– И вам не приходило в голову позвонить дочери?

– Нет, не приходило. – Тиёко очаровательно улыбнулась. – Откровенно говоря, я о ней совсем забыла. Однако, пока я здесь, думаю разок с ней встретиться.

Помощник инспектора Хибия с удивлением посмотрел на нее, но, будто споткнувшись о спокойное выражение ее лица, в замешательстве задал следующий вопрос:

– Вы позволите мне вернуться к прошлогодним событиям?

– Что ж, пожалуйста…

Расслабившись в кресле, Тиёко и бровью не повела. Коскэ Киндаити напрягся.

– Вы, наверное, помните события минувшего года?

– Постараюсь вспомнить. Если бы не тот несчастный случай, я бы точно ничего не вспомнила.

Внимательно глядя на нее, Хибия начал:

– В прошлом году вы прибыли в здешний отель «Такахара» вечером тринадцатого августа.

– Да.

– На следующий день, вечером четырнадцатого августа, сюда приехал Фуэкодзи. По нашему мнению, он вас преследовал.

– Я же тогда вам говорила, что если он меня и преследовал, то я не представляю, с какой целью. Я и сейчас не знаю этого.

– Залог за него заплатили вы?

– Да. Меня об этом попросила его мачеха.

– Может, он хотел выразить свою благодарность?

– Возможно. Однако, если это и так, он напрасно беспокоился. Я сделала это ради Мися, – холодно сказала Тиёко.

– Вы так и не встретились?

– Нет.

– Он звонил и просил о встрече?

– Да, дважды. Звонил он много раз, но меня не было, и разговаривала я с ним только два раза.

– А вечером пятнадцатого августа?

– В тот вечер в отеле был банкет, на котором присутствовал и Тадахиро-сан. Вскоре после восьми часов раздался звонок. Ведь так, Тадахиро-сан?

Тадахиро обернулся с книгой в руках, не очень убедительно изображая, что он поглощен чтением, и промолчал.

Тогда Тиёко неожиданно сказала:

– Обо всех событиях прошлого года должен иметь представление и Киндаити-сэнсей…

– Если ты так думаешь, то и рассказывай, – несколько сухо ответил Тадахиро, но затем добавил более доброжелательно: – Мы ведь для этого и пригласили Киндаити-сэнсея.

– Я весь внимание, – откликнулся Киндаити и вопросительно посмотрел на Хибия, но тот никак не отозвался: он был настолько погружен в свои мысли, что просто не слышал окружающих.

Тиёко решительно обратилась одновременно к Хибия и Киндаити:

– В прошлом году я не придала кое-чему особого значения и не все рассказала Хибия-сан. Однако недавно я посоветовалась с Тадахиро-сан и решила, что это может быть важно.

– Значит, вы от нас тогда что-то скрыли?

Кровь вновь прилила к щекам помощника инспектора Хибия, и в его глазах появился язвительный блеск.

– Скрыла?… Получается, что скрыла. Но ведь и Тадахиро-сан раньше считал, что нет необходимости об этом рассказывать.

– О чем вы, собственно?

– Во время банкета в ресторане отеля «Такахара» ко мне подошел бой-сан и сказал, что мне звонит этот человек… Фуэкодзи. Я уже говорила с ним по телефону предыдущим вечером и отказалась от встречи. В день банкета он продолжал звонить, но меня в отеле не было…

– Подождите минуточку, – перебил ее Коскэ Киндаити. – В тот день вы куда уезжали?

– Вместе с Тадахиро-сан играла в гольф. В десять часов утра начался турнир по гольфу, который спонсирует Тадахиро-сан. В здании клуба был обед, после чего вновь играли в гольф. Примерно в половине пятого Тадахиро-сан отвез меня в отель. В семь часов он вернулся в отель, и мы пошли на банкет, на который Тадахиро-сан пригласил участников турнира. До банкета Фуэкодзи звонил, но я принимала ванну…

– А когда он позвонил во время банкета, вы с ним разговаривали?

– Да.

– Это было сразу после восьми часов?

– Да, около восьми.

– Простите, что прервал вас. Пожалуйста, продолжайте.

– Взяв трубку, я сразу поняла, что он сильно пьян. Когда я разговаривала с ним в предыдущий раз, он был трезв, и я ему сказала, что нам нет необходимости встречаться. Объяснила, чтобы он не беспокоился о внесенном мною залоге, так как я сделала это ради Мися, а если у него есть ко мне другие дела, то он может сообщить об этом через свою мачеху.

– Это вы о разговоре вечером четырнадцатого числа, то есть сразу после приезда Фуэкодзи в Каруидзаву?

– Да.

– Но ведь для чего-то Фуэкодзи хотел встретиться с вами.

– Я думаю… – Тиёко немного поколебалась и затем все же продолжила: – Вероятно, для того, чтобы попросить денег. В трезвом виде он бывал очень робок, поэтому и не решился попросить по телефону.

– Значит, когда он позвонил вечером пятнадцатого числа около половины девятого, он был сильно пьян?

– Да. Я вновь отказалась от встречи. Он злобно рассмеялся и сказал, что я должна с ним обязательно встретиться, потому что он сегодня виделся с Синдзи Цумура и кое-что узнал.

Хибия встал, вслушиваясь, и не сводил глаз за толстыми линзами с Тиёко.

– И что он мог узнать?

– Этого я не знаю. Даже сейчас.

Глаза Тиёко Отори были ясными, в них даже тени озабоченности не промелькнуло.

– Что было потом?

– Он был абсолютно пьян, а в таком состоянии с ним невозможно иметь дело. Из-за этого его и выгнали со студии. После этого он, по рассказам мачехи, стал пить еще больше. Я как раз хотела повесить трубку, а он все повторял: я только что встречался с Цумура и кое-что узнал, кое-что узнал. Я рассердилась и сказала, что разговор окончен.

Тогда он спросил, можно ли ему встретиться с Тадахиро Асука, на что я ему ответила, что он волен поступать как хочет, и положила трубку.

– Значит, затем он позвонил Асука-сан? – спросил Хибия возмущенно.

– Да, позвонил.

– Асука-сан ответил на этот звонок? – спросил Коскэ Киндаити.

– Нет, Киндаити-сэнсей, я не стал с ним разговаривать, полагая, что в этом нет необходимости. Если бы я тогда с ним поговорил…

– Значит, Отори-сан не сообщила полиции то, что ей сказал Фуэкодзи?

– Это я посоветовал, полагая, что коль скоро Цумура тоже был допрошен полицией, то он может в случае необходимости сам рассказать о своем разговоре с Фуэкодзи. Поэтому я и сказал Тиёко, что нет нужды рассказывать об этом полиции.

– Цумура ничего не говорил о секретном разговоре с Фуэкодзи? – спросил Киндаити, обращаясь к Хибия.