Ноэль сделала шаг назад. Ее не покидало ощущение, что ее преследуют, но при этом не возникало желания спрятаться. Что-то в его глазах обещало ей, что он не предпримет неприятных ей действий. Уверенности в том, что она может доверять этому обещанию, не было, но странно — при его приближении она обнаружила, что с этим человеком готова рискнуть привычной безопасностью. И потому она просто ждала. Молча, с любопытством ждала его следующего шага.

— Я вам кое-что принес, — проговорил Кит и вытянул вперед руку, которую до сих пор прятал за спиной. Перехваченные бледно-сиреневой лентой, в его пальцах ярким лиловым огоньком вспыхнули фиалки.

Ноэль долгим неотрывным взглядом смотрела на цветы, в точности повторявшие оттенок ее глаз.

— Как?

Он улыбнулся тому, как она разглядывала букет, как произнесла одно-единственное слово. Она такая таинственная. Полная противоположность всему, что за свою жизнь он узнал о прекрасной половине человечества.

— Другая поблагодарила бы или спросила — зачем. Но не «как»?

Она подняла на него глаза, слегка нахмурившись от этого замечания. А потом увидела в его взгляде блеск одобрения. Морщинка на ее лбу углубилась, только на этот раз по другой причине. Ее странности всегда вызывали у родных неодобрение и непонимание, пусть и смешанное с нежной любовью. К этому она привыкла. А чужие люди просто-напросто не приближались к ней так близко, как Кит.

Кит молчал, позволив ей как следует обдумать ту мысль, что затуманила эти прекрасные черты. Она казалась встревоженным ангелом. Ему хотелось утешить ее, но он ждал, не двигаясь с места.

Наконец Ноэль кивнула, ее пальцы неуверенно потянулись к букету, погладили бархатистый лепесток одного цветка. Ее несказанно тронул этот подарок и сам жест Кита. Наверняка ему пришлось побегать, чтобы найти цветочный магазин, где в такое время года продавались бы фиалки.

— Как вы их нашли? — расшифровала она свой предыдущий вопрос.

— Удача. Судьба. Провидение. Какая разница? Я достал их для вас. — Он надеялся, что она возьмет цветы из его руки, но, не дождавшись, свободной рукой сам обвил ее пальцы вокруг букета.

Ноэль все никак не могла оторвать глаз от крошечных фиолетовых цветов. Мужчины обычно преподносили ей розы и орхидеи — царственные, изысканные. Родители дарили драгоценности. От друзей она получала всевозможные подарки — Любые проявления внимания были для нее ценны, но ни одно не спутало до такой степени ее мысли, ни одно не заставило ее почувствовать себя ранимой и слабой, ни одно не вызвало желания шагнуть поближе — просто для того, чтобы ее обняли с той же нежностью, с какой протянули цветы.

— Нравятся? — мягко спросил Кит. От него не укрылся ни фейерверк эмоций в ее глазах, ни такое же множество вопросов, пока еще не заданных. Придет время и для этих чувств, и для вопросов. Ну а пока ему хотелось увидеть ее улыбку, услышать тихую радость в ее голосе.

— О да, — едва слышно отозвалась она. Потом подняла голову, и улыбка, тронув уголки губ, осветила ее глаза. — Они прекрасны.

— Они вам идут. — Кончиком указательного пальца он легонько прикоснулся к ее щеке, очертил мягкие линии улыбки, на которую так рассчитывал — Обычно цветы приносили ему поцелуй женщины, впрочем, чаще даже больше чем поцелуй. Но улыбка Ноэль, не уступающая в нежности лепесткам прелестных цветов, прижатых к ее груди, являлась гораздо большим вознаграждением. Преподнести розы или орхидеи было бы просто. А вот отыскать среди зимы фиалки или добиться улыбки от его принцессы… совсем нет.

Ему удалось и то и другое.

— Правда? — шепнула она.

Он кивнул и медленно наклонил голову, не сводя взгляда с ее губ. Один глоток этой улыбки. Он будет осторожен, в душе обещал себе Кит. Его пальцы соскользнули с ее щеки, обласкали прозрачную кожу шеи.

Ноэль сделала глубокий вдох, чувствуя, как от его прикосновений ее охватывают странные ощущения.

— Кит?

— Один поцелуй, Ноэль. Одно прикосновение. — Он поднял вторую руку, взял лицо Ноэль в ладони, заглянул в устремленные на него глаза. — Не отказывай мне в этом, пожалуйста. — Он стоял так близко, что мог вдыхать аромат цветов и Ноэль, так близко, что ощущал биение ее сердца — быстрые толчки, словно приковывающие его к ней невидимой цепью.

— Поцелуй?

— Да.

Ноэль быстро втянула воздух сквозь полураскрытые губы. Потом прошлась по ним языком, возвращая розовым изгибам влагу.

— Ладно, — согласилась она хрипло и едва заметно напряглась в ожидании.

Его улыбка была быстрой, довольной, облегченной. Ни намека на триумф не проскользнуло в дрогнувших линиях его рта, ни единый проблеск победителя не сверкнул в зелени глаз. Сама того не заметив, приподнимая лицо навстречу его поцелую, Ноэль отбросила еще одно сомнение.

— Прелесть. Просто прелесть, — глухо пробормотал он, прежде чем прильнуть губами к ее губам. Он наслаждался первым вкусеом Ноэль как глотком вина, слишком драгоценного, чтобы выпить его залпом. Он позволил аромату ее губ проникнуть в него, заполнить все его существо, пока его пальцы с нежностью изучали тонкие линии ее лица.

От первого прикосновения его губ Ноэль чуть слышно ахнула. Мужчины целовали ее и раньше, в лихорадочной спешке, стремясь завоевать, а не добиться. В этих схватках он;

выходила победителем. Победителем с заледеневшим и телом и душой, что отталкивало всех пришельцев. В этот раз все было не так. Кит не нападал. Он не ставил себе целью что-то украсть. Наоборот, он предлагал. Нежность, деликатность, огонь. Его губы манили. Они без слов шептали о его восхищении ею. Он прикасался к ней с той же осторожностью, с какой протягивал в подарок цветы. Когда он поднял голову, она взглянула на него, со всей очевидностью увидев то, чего до сих пор не замечала. Да, в нем был характер. Немалый. И подспорьем к характеру в его лице читалась сила. Но только на поверхности. Под ними ощущалось нечто большее. Значительно большее. Проницательность, утонченность.

— Я доставил вам удовольствие? — голосом, похожим скорее на шелест морского .прибоя, спросил он.

— Да.

Его улыбка стала ей наградой за то, что не побоялась рискнуть.

— Голод не прошел? — тем же тоном добавил он.

Ноэль моргнула, обдумала вопрос, а затем заглянула ему в глаза.

— Вы об ужине? — осторожно уточнила она.

Кит рассмеялся. Его ладони тихонько соскользнули с ее лица, и он неохотно отступил, лишая себя тепла ее тела.

— Об ужине, — с легкостью обошел он простор для двусмысленности, невольно предоставленный ею. Сексуальные намеки подобного рода не для Ноэль. — Вы хотите взять их с собой, приколоть или оставить здесь?

— А что, можно приколоть? — Она опустила глаза на букет и только сейчас заметила что искусная хрустальная заколка превращала букетик в украшение. — С удовольствием.

— А платье не испортится?

— Нет, я аккуратно. — Она отвернулась от него и подошла к зеркалу, чтобы приколоть букетик к лифу платья.

Кит, прислонившись к стене, следил за ней и в душе удивлялся, насколько легко ему находиться рядом с ней, даже несмотря на то, что от неудовлетворенного желания ныло все тело. Он мог бы предложить ей помощь и приколоть букетик собственными руками, но в который раз отказался от своих изощрённых уловок. Он знавал их немало, годами оттачивал свое умение и всегда был искренен с женщиной. Не в его правилах было использовать слова ради обмана или совращения. Для этого он слишком ценил и уважал женщин. Но он умел и подыгрывать им, находя удовольствие в поддразнивании, в скрытых выпадах и уколах, из которых и сплетается нить любовной игры. Но все эти игры Ноэль не подходили. Как и те цветы, что стали украшением ее платья, она слишком легко уязвима. Чтобы расцвести в полную силу, ей, как и этим фиалкам, нужны бережность и ласка.

— Как они смотрятся? — Ноэль, взметнув облака шифона и шелка, развернулась к нему.

— Прекрасно. — Кит оттолкнулся от стены и вмиг преодолел разделявшее их расстояние. — Я счастлив, что они доставили вам радость. — Он взял ее руку и опустил ее на свой согнутый локоть. — Готовы? Умираю с голоду.