– Что это за телефоны? – спросил Паоло, оглядывая кучу телефонов на полу.

– Это на экспорт, – пояснил Фредди. – Если хочешь приобрести одну штучку – самое время. Они прочные, ведь немцы громко разговаривают!

Отойдя от бильярда, Франк принялся мерить широкими шагами комнату. Лиза не спускала с него глаз. Она встревоженно соображала, что же Паоло мог сказать Франку. "Наверное, – подумала она, – что-то серьезное".

Комиссар резко бросил телефонную трубку и, нахмурив брови, оглядел своих инспекторов. Он был толстым блондином с бледным незапоминающимся лицом.

– Когда фургон выезжал из тюрьмы, у него не было никакого сопровождения, – сказал он. – В этом деле есть что-то темное.

– Что будем делать? – спросил инспектор, побывавший в туннеле по поводу брошенных мотоциклов.

– Директор Альтонской тюрьмы звонит своему коллеге в Люнбургскую тюрьму, чтобы выяснить, привезли ли заключенного.

Комиссар взглянул на мраморные часы, стоявшие на его столе.

– Фургон выехал из тюрьмы около шести часов и уже должен был прибыть на место.

Он достал из стоявшего перед ним ящичка громадную сигару, маленьким хромированным ножичкам отрезал ее острую часть и с тщательностью хирурга ввернул в сигару половину спички.

Подчиненные следили за его действиями с видом самого глубокого уважения. Комиссар был требовательным человеком, а его нечеловеческое спокойствие обдавало ледяным душем всякого, кто приближался к нему.

Комиссар зажег сигару другой спичкой – как будто опаливал на огне курицу – и принялся с наслаждением раскуривать ее. Когда он выпустил дым, зазвонил телефон.

Он передвинул сигару в уголок рта и ответил своему телефонному собеседнику.

Разговор длился совсем недолго. Повесив трубку, комиссар заявил внимательно слушавшим его инспекторам:

– Тюремный фургон не прибыл в пункт назначения. Хотя пока еще можно не тревожиться, но волноваться уже можно начинать.

Он посмотрел на часы; они показывали без двух минут семь.

– В конце дня всегда бывают пробки, – заметил один из инспекторов.

– Все правильно, – признал комиссар. – Но у меня уже сложилась уверенность...

Его зубы сжали спичку, засунутую в сигару.

– В этом лифте что-то произошло, – мрачно сказал он. – Пойдете по следам фургона, начиная с Эльбтуннеля. Возьмите всех свободных людей – и немедленно на охоту.

– Вы считаете, что речь идет о побеге, герр комиссар? – спросил один из инспекторов.

– Да, считаю, – ответил комиссар. – Заключенный, которого перевозили в фургоне, опасный французский гангстер. Он был приговорен к пожизненному заключению. За убийство полицейского в Гамбурге.

Вынув сигару изо рта, он осторожно стряхнул пепел в пепельницу.

– Если он сбежал, мы найдем его. И тогда ему не поздоровится. За дело!

Франк достал из кармана фальшивый паспорт и принялся листать его, близко держа перед глазами, как близорукий.

– Кстати, а где же я родился? – в шутку спросил он. Лиза вытащила из кармана своего плаща черный футляр и протянула его своему дружку.

– Все правильно, – сказала она, – а я чуть не забыла отдать их тебе.

Узнав протянутый ему предмет, Франк растрогался.

– А-а! Все-таки вспомнила!

Он достал из футляра очки. Дедовские очки в железной оправе. Нацепив их себе на нос, Франк принялся оглядываться, чтобы привыкнуть к ним. В этих допотопных окулярах он немного напоминал какого-то ученого. "Он похож, – подумала Лиза, – на русского философа". Его лицо внезапно изменилось, став решительным и внушающим тревогу. Такие лица были у интеллектуалов, живших до Первой мировой войны, не скупившихся ни на идеи, ни на бомбы.

– Очень любезно с твоей стороны, что ты и об этом позаботилась, Лиза, – поблагодарил он. – Знаешь, мне в них лучше...

Поцеловав ее, он снова уселся рядом с Гесслером, изучая свой паспорт. Сейчас он держал его подальше от глаз.

– Теперь я гораздо лучше вижу, – заметил Франк.

Он прочитал первую страницу документа.

– Гораздо лучше.

Затем он обратился к Гесслеру.

– С возрастом, – сказал он, – у нас становится все больше болячек. Только близорукость исчезает.

Резко захлопнув паспорт, он сунул его в карман.

– Месье Гесслер, – внезапно атаковал адвоката Франк, – зачем вы только что наплели нам целую историю о полицейских кордонах? Паоло выходил наружу, там все спокойно.

От его резкого тона Лиза вздрогнула. Фредди подошел поближе, нижняя губа у него отвисла, что придавало его лицу совершенно безобразный вид. В обеих руках он держал по телефонному аппарату.

– Все совершенно спокойно, – подтвердил Паоло. Он стоял, прислонившись к железной опоре, совсем близко от адвоката.

Молчание длилось нескончаемо долго. Варнер читал газету с комиксами, которые так интересовали Паоло до появления Франка. Баум дремал в расшатанном кресле. Оба немца и не почувствовали внезапно возникшего напряжения.

– Не очень-то любезно с вашей стороны так пугать нас, – проскрипел Фредди, нагибаясь к адвокату.

Совершенно выбитый из колеи Гесслер инстинктивно выпрямился. Хмурое выражение исчезло с его лица. Медленным жестом он отодвинул в сторону Фредди. Лиза, Франк и Паоло не сводили с адвоката глаз. Лиза чувствовала, как сильно и беспорядочно бьется ее сердце.

– Я понимаю, что это может вам показаться удивительным, – вздохнул адвокат, – но мне не хватило мужества уйти.

– А я вот считаю, что мужество нужно, чтобы остаться здесь, – возразил беглец. – Причем отчаянное мужество!

Варнер, напевая какую-то песенку, перелистывал газетные страницы. Баум крепко спал, временами всхрапывая.

– Паоло, Фредди! – позвал Франк.

Те приблизились.

– Не могли бы вы спуститься на минуточку на склад вместе с мэтром Гесслером?

Франк произнес эту фразу медленно, без всякого раздражения, абсолютно спокойно, но смысл сказанного был совершенно недвусмысленным. Впрочем, неотрывный взгляд Франка выдавал смятение, царившее в его голове.

Фредди выпустил одновременно оба телефонных аппарата. Они упали на пол, как спелые груши.

– Франк, – пробормотала Лиза, – что все это значит?

– Я скажу тебе, только дождусь, когда мэтр Гесслер спустится на склад.

– Я ничего не понимаю, – сказал Гесслер.

– Я тоже ничего не понимаю, – ответил Франк, – но мы постараемся понять. Который час, Паоло?

– Ровно семь часов! – объявил тот.

Стоило ему произнести эти слова, как где-то вдали, на другом берегу реки, раздались редкие удары колокола. Паоло поднял палец, чтобы привлечь внимание своего друга.

– Ты представляешь себе, как мы сейчас хорошо ладим с Германией? – мрачно пошутил он. – Даже наши часы идут в такт!

Резким жестом Франк приказал увести Гесслера.

Фредди мягко положил руку на плечо адвоката и подтолкнул его к двери склада, шепнув с двусмысленным видом:

– Ну, пора спускаться.

Прежде чем выйти из кабинета, Гесслер обернулся. На мгновение Лиза подумала, что адвокат сейчас взорвется, но он сгорбился и исчез за порогом.

Варнер опустил газету. Этот внезапный уход сразу трех человек заинтриговал его. Он позвал Паоло.

– Что ему надо? – спросил тот.

– Он спрашивает, куда вы идете, – мрачно перевела Лиза.

Паоло чихнул.

– Мы идем пописать, корешок! – ответил француз, прежде чем выйти.

Его веселый голос успокоил Варнера, и он снова принялся за чтение. Франк смотрел на Лизу, не говоря ни слова.

– Что с тобой приключилось, Франк? – настойчиво спросила молодая женщина.

Тайный ледяной страх снова возвратился к ней. Ее колотило.

Франк указал на дверь, через которую вышли трое мужчин.

– В каких вы отношениях, ты и он?

– Да что ты плетешь?

Лиза была вынуждена сесть, потому что ноги у нее подкашивались. Она увидела, как во сне, что к ней подошел Франк – руки в карманах, улыбающийся, раскованный. Наклонившись, он поцеловал ее, слегка укусив в нижнюю губу. Он вкусил страх Лизы.