— Боже мой! — вскричалъ Вальтеръ, — неужели онъ боленъ?

— Голубчикъ! — воскликнула Сусанна, ломая руки, — забралъ себѣ въ голову посмотрѣть на старую кормилицу, a я и вызвалась съѣздить за м-съ Стаггсъ, въ сады Полли Тудль!.. Эй! кто-нибудь! куда проѣхать къ Стаггсовымъ прудамъ?

Узнавъ теперь, въ чемъ дѣло, Вальтеръ иринялъ такое жаркое участіе въ хлопотахъ Сусанны Нипперъ, что извозчичьи клячи едва поспѣвали бѣжать по его слѣдамъ. Онъ метался изъ стороны въ сторону, какъ угорѣлый, и спрашивалъ всѣхъ и каждаго, гдѣ дорога къ садамъ Стаггса.

Не было въ Лондонѣ ничего, похожаго на сады Стаггса: они исчезли съ лица земли. Тамъ, гдѣ прежде торчали гнилыя бесѣдки, теперь великолѣпные дворцы до облаковъ поднимали свои головы, и гранитные колонны гигаитскаго размѣра красовались передъ самыми рельсами. Жалкій, ничтожный пустырь, заваленный всякою дрянью, пропалъ, сгинулъ, и вмѣсто его, какъ изъ земли, выросли длинные ряды амбаровъ и магазиновъ съ дорогими и рѣдкими товарами. Прежнія захолустья превратились въ шумныя улицы, набитыя народомъ и разнообразными экипажами; какъ будто, по всесильному мановенію волшебницы, возникъ изъ ничтожества цѣлый городъ, откуда со всѣхъ сторонъ стекались жизненныя удобства, о которыхъ прежде никому и не грезилось. Мосты, ни къ чему прежде не нужные, вели теперь въ прекрасныя дачи, сады, публичныя гулянья. Остовы домовъ и новыхъ улицъ растянулись за городъ чудовищною цѣпью и помчались во всю прыть по слѣдамъ паровоза. Бойкіе жители глухого околотка, не признававшіе желѣзной дороги въ бѣдственные дни ея борьбы, раскаялись давнымъ-давно съ христіанскимъ смиреніемъ и гордились теперь своею могучею сосѣдкой. Все и всѣ заимствовали новый титулъ отъ желѣзной дороги. Появились желѣзнодорожные магазины, журналы, газеты, гостиницы, кофейные дома, постоялые дворы, рестораны, желѣзнодорожные планы, ландкарты, виды, обертки, бутылки, кареты, извозчичьи биржи, желѣзнодорожные омнибусы, дилижансы, рельсовыя улицы и зданія, даже спеціальные зѣваки, пролазы, льстецы, имъ же нѣсть числа. Самое время измѣрялось по часамъ желѣзной дороги, какъ будто и солнце уступило ей свое мѣсто. Заносчивый трубочистъ, старинный нашъ знакомецъ, закоснѣлый невѣръ между всѣми вольнодумцами садовъ Стаггса, изволилъ теперь жительствовать въ оштукатуренномъ трехэтажномъ домѣ, и на вывѣскѣ его красовались огромныя золотыя буквы, гласившія: "Подрядчикъ для очищенія машинами трубь на желѣзной дорогѣ".

День и ночь отъ сердца этого могучаго богатыря съ шумомъ и съ ревомъ отплывали огромные потоки, увлекавшіе чудовищныя массы. Толпы народу и цѣлыя горы товаровъ, отвозимыхъ и привозимыхъ, производили на этомъ мѣстѣ безпрестанное броженіе, ни на минуту неумолкавшее въ продолженіе сутокъ. Самые домы какъ будто укладывались и сбирались прокатиться по быстрымъ рельсамъ. Мудрые члены парламента, которые не далѣе какъ лѣтъ за двадцать, вдоволь потѣшались надъ д_и_к_и_м_и теоріями инженеровъ, предстоявшихъ на экзаменѣ иередъ грозными очами, изволили теперь отправляться къ сѣверу съ часами въ рукахъ, доложивъ напередъ о своемъ путешествіи посредствомъ элекрическаго телеграфа. День и ночь побѣдоносные паровозы ревѣли изо всѣхъ силъ и, совершивъ богатырскую работу, вступали, какъ ручные драконы, въ отведенные уголки, выдолбленые для ихъ пріема не болѣе какъ на одинъ дюймъ: они кипѣли, бурлили, дрожали, потрясали стѣны, какъ будто сознавая въ себѣ присутствіе новыхъ великихъ силъ, которыхъ еще никто не открылъ въ нихъ.

Но сады Стаггса… увы, увы! — нѣтъ болѣе садовъ Стаггса! Безжалостная сѣкира уничтожила ихъ съ корнями и вѣтвями, и ни одинъ клочекъ англійской земли не напоминалъ объ ихъ существованіи.

Наконецъ, послѣ многихъ безполезныхъ поисковъ, Вальтеръ, сопровождаемый кучеромъ и Сусанной, наткнулся на одного человѣка, сохранившаго смутное воспоминаніе о садахъ Стаггса. Это былъ опять-таки нашъ старый знакомецъ, рельсовый трубочистъ, который теперь пополнѣлъ, потолстѣлъ и сдѣлался человѣкомъ очень порядочнымъ.

— Тудля вы спрашиваете? Знаю. Служитъ при желѣзной дорогѣ?

— Да, да! — вскричала Сусанна, высовываясь изъ кареты.

— Гдѣ онъ теперь живетъ? — торопливо спросилъ Вальтеръ.

— Въ собственныхъ заведеніяхъ компаніи, второй поворотъ направо, пройти дворъ, повернувъ опять направо. Номеръ одиннадцатый. Ошибиться нельзя. Не то — спросить, гдѣ живетъ Тудль, паровой кочегаръ. Всякій скажетъ.

При этомъ неожиданномъ успѣхѣ, Сусанна Нипперъ выскочила изъ кареты, схватила Валыера за руку и побѣжала во всю прыть, приказавъ извозчику дожидаться.

— Давно ли, Сусанна, боленъ бѣдненькій мальчикъ? — спросилъ Вальтеръ.

— Онъ ужъ давно захирѣлъ, м-ръ Вальтеръ, да только никто не зналъ. Охъ, ужъ эти мнѣ Блимберы?

— Какъ Блимберы?

— Да такъ. Если бы они попались въ мои когти, я бы выгнала всю эту шайку на большую дорогу копать ямы и заставила саму докторшу возить кирпичи. Да только теперь не до того. Сердце надрывается, когда смотришь на этого мальчика, a онъ бѣдненькій ни на кого не жалуется и всѣми доволенъ.

Миссъ Нипперъ пріостановилась на секунду перевести духъ и потомъ помчалась еще быстрѣе. Вальтеръ тоже бѣжалъ изо всей мочи и уже не дѣлалъ болѣе никакихъ вопросовъ. Наконецъ, они постучались y дверей и вошли въ маленькую опрятную гостиную, наполненную множествомъ дѣтей.

— Здѣсь ли м-съ Ричардсъ? — воскликнула Сусанна, озираясь вокругъ. — Ахъ, м-съ Ричардсъ, пойдемъ со мной, пойдемъ!

— Какъ, это вы Сусанна? — съ изумленіемъ вскричала Полли, выставляя свое честное материнское лицо изъ-за группы маленькихъ дѣтей.

— Да, м-съ Ричардсъ, это я, — сказала Сусанна, — хотя оно бы, можетъ, лучше, если бы не я, да только нашъ маленькій м-ръ Павелъ боленъ, очень боленъ и сегодня сказалъ своему папа, что онъ желаетъ взглянуть на лицо своей кормилицы, и онъ, и миссъ Флой надѣются, что вы поѣдете со мной и съ м-ромъ Вальтеромъ; a про старое забудьте, пожалуйста, м-съ Ричардсъ, и сдѣлайте одолженіе нашему голубчику. Онъ увядаетъ, м-съ Ричардсъ, ахъ Боже мой, какъ онъ увядаетъ!

Сусанна Нипперъ зарыдала, Полли расплакалась, младенцы запищали, дѣти разинули рты и съ изумленіемъ смотрѣли на мать. М-ръ Тудль, только что воротившійся изъ Бирмингама и усѣвшійся за свой обѣдъ, бросилъ ножикъ и вилку, накинулъ шаль на плечи жены, поправилъ чепчикъ, хлопнулъ ее по спинѣ и сказалъ съ выраженіемъ отеческаго чувства:

— Полли! живѣй!

Вся компанія подступила къ извозчичьей каретѣ гораздо скорѣе, чѣмъ ожидалъ кучеръ. Усадивъ Сусанну и м-съ Ричардсъ въ карету, Вальтеръ занялъ мѣсто подлѣ извозчика, чтобы не сбиться съ дороги, и, наконецъ, цѣль путешествія была достигнута. Молодой человѣкъ проводилъ своихъ дамъ въ залу м-ра Домби, гдѣ, мимоходомъ, онъ увидѣлъ съ нѣкоторымъ изумленіемъ возлежавшій на столѣ великолѣпный букетъ цвѣтовъ, напомнившій ему таковой же, пріобрѣтенный поутру капитаномъ Куттлемъ. Ему очень хотѣлось освѣдомиться о юномъ страдальцѣ и оказать какую-нибудь услугу, но, не смѣя болѣе медлить, чтобы не раздражить такою навязчивостью м-ра Домби, онъ потихоньку побрелъ домой, грустный и съ растерзаннымъ сердцемъ.

Не прошло пяти минутъ, какъ лакей догналъ его и попросилъ воротиться отъ имени м-ра Домби. Вальтеръ ускорилъ шаги, какъ только могъ, и вошелъ въ печальный домъ съ горестнымъ предчувствіемъ.