Филипп протянул руку, и Джоуэл, заметив этот жест, с явной неохотой отдал боссу бумагу.

Темные брови Филиппа ползли вверх по мере ознакомления с текстом. Очевидно, Одри Флетчер вела двойную жизнь. В списке ее кредиторов значилась фамилия известного дизайнера по интерьерам, перечислялись и особого рода счета, недвусмысленно свидетельствующие о вечеринках с чрезмерным потреблением алкоголя. Румянец появился на щеках Филиппа, и довольная улыбка, заигравшая на губах, обнажила его ровные, сияющие белизной зубы.

Итак, подчеркнуто невинная манера мисс Флетчер держаться оказалась всего лишь ширмой, как он и подозревал! На секунду Филипп представил, каким ужасным ударом это окажется для Максимилиана, который еще совсем недавно свято верил, что Одри порядочная девушка, придерживающаяся столь милых его сердцу старомодных взглядов на жизнь.

— Ясно, что она сглупила. Но, если ее уволить, Одри вряд ли сможет долго продержаться, — глухо заметил Джоуэл. — К тому же она не имеет отношения к конфиденциальной информации.

— У нее есть доступ.

— Не думаю, что ей хватит ума воспользоваться этой информацией.

Филипп с мрачной усмешкой посмотрел на референта.

— Тебя она тоже одурачила, а?

— Одурачила? — Джоуэл наморщил лоб.

— Теперь я знаю, почему у нее вечно заспанный вид. Слишком много бессонных ночей.

Джоуэл предпринял последнюю отчаянную попытку защитить Одри:

— Полагаю, во время своего следующего посещения мистер Чезлвит весьма расстроится, не найдя ее здесь.

— У Максимилиана не все в порядке со здоровьем. Вряд ли он в ближайшее время появится в Лондоне.

— Грустно это слышать. Я сообщу в отдел кадров, чтобы они подготовили документы Одри.

Чем больше Джоуэл вглядываться в ничего не выражающее лицо босса, тем больше убеждался: чему быть, того не миновать. По правде говоря, удивляться нечему, Филиппа мало чем можно разжалобить. А конкретное доказательство экстравагантного поведения Одри лишь усилило его презрение к ней.

— Нет. Я лично займусь этим делом, — неожиданно возразил Филипп.

— О! — Джоуэлу не удалось скрыть своего изумления.

— Я поговорю с мисс Флетчер в четыре часа, — давая понять, что разговор окончен, сказал Филипп.

— Она очень расстроится.

— Думаю, я смогу это пережить! — насмешливо бросил Филипп, и референт, покраснев, быстро удалился.

Оставшись один, Филипп вновь принялся просматривать список кредиторов, то и дело зло ухмыляясь. Максимилиан весьма привязан к мисс Флетчер, которую мечтает увидеть супругой Филиппа Мэлори. Впрочем, что взять со старого холостяка не от мира сего?

Итак, все встало на свои места. Необходимость признать, что крестный отец неминуемо разочаруется в Одри, воспринималась Филиппом с раздражением и неохотой. Максимилиан всегда глубоко верил и наивно надеялся, что Филипп женится и осядет в Англии. И, конечно, уж тогда-то заживу счастливо, язвительно думал Филипп, вспоминая своих покойных родителей. Его легкомысленная мать-ирландка и не менее легкомысленный отец-француз, оставив позади с полдюжины неудачных браков на двоих и ни в чем не раскаиваясь, молодыми покинули этот лучший из миров.

Внутренне содрогаясь, Филипп размышлял о перспективе брака. По опыту он знал, что не существует проблем, не имеющих решения. Стоит лишь вывести за скобки препятствующие решению проблемы факторы морального характера, оставить ненужные эмоции, и невозможное почти всегда способно стать возможным…

Вне всякого сомнения, Максимилиан лелеял мысль, что его завуалированные намеки, какой прекрасной женой станет Одри Флетчер какому-то счастливцу, слишком туманны. На самом же деле словесные хитросплетения Максимилиана мало чем отличались от прямого высказывания, и, когда Филипп впервые услышал комментарии своего крестного отца по поводу Одри, кроме усмешки они у него ничего не вызвали.

Однако сейчас Филипп с досадой вынужден был признать, что, стоит ему объявить о помолвке с Одри Флетчер, Максимилиан будет на седьмом небе от счастья. Мнение Филиппа об Одри было далеко не радужным, но Максимилиан буквально боготворил ее. А доставлять удовольствие Максимилиану для Филиппа стало необходимостью, поэтому вряд ли имело смысл пытаться убедить другую женщину сыграть роль его невесты.

Филипп раз и навсегда для себя решил: то, чего Максимилиан желает, он имеет право получить.

Мысленно подбирая аргументы о необходимости помолвки с Одри, Филипп мало-помалу начал находить это занятие увлекательным. Максимилиан будет счастлив. К тому же Максимилиан, всегда с трепетом чтящий традиции, едва ли рассчитывает, что его крестник вскоре после помолвки свяжет себя супружескими узами.

А Одри Флетчер? Ну, ей выбирать не приходится. Ей придется сделать то, чего от нее требуют. С боссом она всегда покорна и ласкова, что, впрочем, ей же во благо, ибо Филипп просто задушил бы девицу, посмей она прекословить. Он заставит ее похудеть, обучит приличным манерам, сделает все, от него зависящее, чтобы фиктивная помолвка выглядела настоящей. Да, особых усилий не потребуется…

— В ч-четыре? — запинаясь, переспросила побледневшая как полотно Одри. — Но с чего вдруг мистер Мэлори вызывает меня, как по-твоему, Джоуэл? Неужели из-за того министра, чей телефонный разговор с мистером Мэлори я нечаянно прервала?

— Он об этом не догадывается, — хмыкнул Джоуэл.

— Тогда, наверное, это из-за папки, которую я случайно отдала не по адресу?

— Ты же исправила свою оплошность.

Одри с трудом перевела дух.

— Я все время стараюсь не попадаться мистеру Мэлори на глаза, а он как назло неожиданно появляется в самых неподходящих местах.

— Филипп любит, чтобы его видели. А что за неподходящие места?

— Ну, кухня например, я там на прошлой неделе как раз украшала торт для прощальной вечеринки Джейн. А мистер Мэлори возьми да и зайди туда. — Одри содрогнулась, вспомнив этот эпизод. — Он спросил, не в пекарне ли я, случайно, работаю, а у меня от страха язык отнялся. Вчера он зашел в комнатку, где хранят свои вещи уборщики, и застал меня там спящей… Ох, Джоуэл, мне в жизни не было так страшно!

— Филипп считает, что все его служащие обязаны бодрствовать с девяти до пяти, — с каменным лицом произнес Джоуэл.

Одри, сильно устававшая в последнее время, ибо ей приходилось трудиться на двух работах, чтобы кое-как сводить концы с концами, отрешенно посмотрела на него, в потухшем взгляде голубых глаз застыли тревога и усталость. Вся ее фигурка источала страх. Она не могла похвастаться высоким ростом, но сейчас, сгорбившись и втянув голову в плечи, стала казаться еще меньше. Густые вьющиеся длинные темно-каштановые волосы, рассыпавшись, почти закрывали ее лицо. Филипп Мэлори вселял в нее ужас, и с первых дней работы в непосредственной близости от него девушка знала все места, где она могла спрятаться, чтобы избежать встречи с боссом.