Он умолк, тяжело дыша.

Майор Кроу переминался с ноги на ногу.

— Доказательства против Уилбера Эммета... — Эллиот оборвал фразу. — Ну, если свидетели опознают Эммета в человеке на пленке, говорить больше не о чем. — Он чувствовал себя разбитым и больным, но смотрел в лицо фактам. — Но где доказательства против мисс Уиллс? Мы не можем арестовать ее только потому, что она кричала «Нет! Нет!». Этого недостаточно.

— Доказательство есть, — отозвался Боствик. Поколебавшись, он обернулся и грозно рявкнул: — Хобарт Стивенсон, если вы пророните хоть слово из того, что слышали в этой комнате, я вам шею сверну! И вы знаете, что я говорю серьезно.

— Я не скажу ни слова, суперинтендент, — заверил Стивенсон. — Вот вам крест.

— Если я услышу, что вы это сделали, берегитесь! — Боствик повернулся к остальным: — Я собирался сказать об этом после просмотра пленки. Раньше я ничего не говорил даже майору, так как хотел быть уверенным. Но доказательство существует. Минуту назад вы заявили, сэр, что, кроме врачей, мало кто умеет пользоваться шприцем. Но она умеет. Во время эпидемии гриппа шесть или семь лет назад она помогала доктору Чесни делать прививки. — Он посмотрел на Эллиота: — Вы говорили, что мы не очень стремимся арестовать тех, кто бросает в нее камни. Но это неправда. Если кто-то нарушит общественный порядок, я исполню свой долг, хотя, держу пари, судьи не отнесутся к этому человеку слишком строго. Я сказал вам, что у меня есть доказательство. Что вы думаете об этом?

Достав из внутреннего кармана пиджака конверт, Боствик открыл его и показал всем содержимое. Внутри находился маленький шприц. Никелированный поршень был вставлен в стеклянную трубку, где сохранилось немного бесцветной жидкости. От шприца исходил сильный запах горького миндаля.

В горле у Эллиота пересохло.

— Где вы это взяли? — спросил он.

— У меня привычка всюду совать нос, — отозвался Боствик. — Вот почему я попросил майора прислать сюда за вами мисс Уиллс. Я нашел сей предмет в шкатулке со вторым дном, которая стоит на туалетном столике в ее спальне.

Он передал конверт Эллиоту и скрестил руки на груди.

Майор Кроу прочистил горло.

— Похоже, это решает дело. Что скажете, инспектор? Хотите получить ордер?

— Нет, пока у меня не будет возможности переговорить с мисс Уиллс. — Эллиот глубоко вздохнул. — Но боюсь, что, как вы сказали, это решает дело. Как по-вашему, доктор?

Доктор Фелл со стоном прижал руки к седеющей шевелюре. Лицо его выражало нерешительность.

— Если бы я только мог быть уверен! Если бы мог выкарабкаться из образовавшейся неразберихи! Вся вселенная рушится вокруг меня! Не знаю, что и сказать. От этого дела у меня голова кругом идет. Никогда не думал, что такое может со мной случиться. Вполне вероятно, что они правы...

Надежды Эллиота рушились, как вселенная вокруг доктора Фелла.

— Но конечно, не мешало бы сначала побеседовать с девушкой.

— Побеседовать? — взревел суперинтендент Боствик, утратив наконец свою сдержанность. — Да мы только это и делали! Девушка виновна, как сам дьявол, сэр, и мы это отлично знаем. Видит бог, ей были предоставлены все шансы. Мы не могли бы вежливее обращаться с ней, будь она даже королевой. Ну и к чему это нас привело? Она еще хуже, чем Эдит Томпсон. Что касается Томпсон... — он бросил взгляд на Эллиота, — я слышал, что она пыталась соблазнить детектива, который допрашивал ее после убийства, а история часто повторяется.

В половине пятого доктор Фелл, инспектор Эллиот и суперинтендент Боствик вошли в спальню Марджори Уиллс.

Первые двое только что были на ленче в «Голубом льве». Трапеза проходила в молчании, вызванном присутствием майора Кроу. Хотя майор заявил, что больше не будет участвовать в расследовании, Эллиот не вполне этому верил. Он держался угрюмо, а когда подали мясо, почувствовал тошноту. Недавний разговор с Марджори и ее мольбы о помощи теперь казались ему настолько фальшивыми, что заставляли морщиться, как от горького лекарства. По всей вероятности, ее повесят. Но как, черт возьми, она смогла прочитать его мысли?

Эллиоту доводилось дважды присутствовать при повешении. Он не любил вспоминать подробности.

Когда они прибыли в «Бельгард», Эллиот с чувством колоссального облегчения узнал, что Марджори нет дома. Памела, хорошенькая горничная, сообщила, что хозяйка уехала на машине с Хардингом. В Бат или Бристоль, добавила другая служанка — рыжеволосая Лина. Обе нервничали, как и кухарка, миссис Гринли, поскольку остались в доме одни. Некий мистер Мак-Крэкен, помогавший Эммету в теплицах, обещал наведываться и проверять, все ли в порядке. Доктор Чесни, хотя и ночевал в «Бельгарде», тоже уехал. Ни горничные, ни кухарка ничего не могли добавить к показаниям относительно двух смертей прошлой ночью.

«Бельгард» выглядел приятно и весело при осеннем солнце. Его желтые и голубые кирпичные стены, крутая крыша и аккуратные голландские фронтоны, казалось, не таили никаких секретов. Уилбер Эммет, по-видимому, умер спокойно. Окна его спальни выходили на запад, и бледные солнечные лучи сейчас проникали сквозь щели между портьерами, падая на кровать. Голова Эммета была перевязана, а лицо слегка посинело, но выглядело безмятежным и даже почти привлекательным. Он лежал вытянувшись; покрывало было натянуто до груди, а правая рука с завернувшимся рукавом пижамы оставалась сверху. Доктор Уэст разрешил забрать тело для вскрытия — в данный момент он мог только сказать, что Эммет, вероятно, умер от дозы синильной кислоты, введенной подкожно, по-видимому шприцем. Однако, несмотря на мирную обстановку, даже доктор Фелл, окидывая взглядом освещенную солнцем комнату с ее персиковыми обоями, не мог удержаться от легкой дрожи.

— То-то и оно, — кивнул Боствик, глядя на него. — Сюда, пожалуйста.

Спальня Марджори находилась в передней части дома. Это была просторная и веселая комната с кремовыми обоями, мебелью светлого орехового дерева и золотисто-коричневатыми портьерами на окнах поверх кружевных занавесок. Рядом с кроватью стояла полка примерно с двадцатью книгами, и Эллиот пробежал глазами названия. Серия путеводителей по Франции, Италии, Греции и Египту. Французский словарь и самоучитель итальянского языка в бумажной обложке. «Море и джунгли»[27]. «Где начинается небо»[28]. «Шутовской хоровод»[29]. «Портрет Дориана Грея»[30]. «Пьесы Дж.М. Барри»[31]. «Сказки Ханса Кристиана Андерсена». И — Эллиота интересовало, заметил ли их Боствик, — несколько учебников по химии.

Боствик их заметил.

— Взгляните на нижнюю полку, — посоветовал он.

— Хм, хе. Довольно разнообразный ассортимент, не так ли? — пробормотал доктор Фелл, глядя через его плечо. — Характер молодой леди начинает казаться более интересным, чем я полагал.

— Для меня он уже достаточно интересен, — мрачно промолвил Боствик. — Посмотрите сюда.

Между окнами находился туалетный стол, посреди которого, возле круглого зеркала, стояла на четырех коротких ножках узорчатая золотистая шкатулка с закругленными боками, размером около пяти квадратных дюймов. Шкатулка была итальянской работы, с цветным изображением Мадонны с Младенцем на крышке. Второе дно, глубиной менее четверти дюйма, было искусно спрятано и открывалось с помощью пружинного механизма в одной из ножек. Боствик продемонстрировал его действие.