— Я думаю, что вам придется выбрать что-то одно, сэр.

— О чем вы?

— Ну, сэр, вы говорите, дело закончено. — Эллиот с трудом удерживался от крика. — Но в чем оно заключается? Сначала Марджори Уиллс, по-вашему, совершила убийство в одиночку, потом вместе с Эмметом, а теперь выходит, что она убила Эммета и действовала совместно с Хардингом. Ради бога, будьте благоразумны! Не может же она водить хоровод убийств вокруг розового куста с каждым встречным!

Боствик лениво сунул руки в карманы.

— Ну и что вы под этим подразумеваете?

— Разве я не ясно выразился?

— Боюсь, что не слишком ясно. Вы говорите так, будто все еще не верите в виновность молодой леди.

— Вообще-то вы правы, — признался Эллиот. — Я все еще этому не верю.

Послышался негромкий звук. Доктор Фелл, всегда отличавшийся неуклюжестью, сбросил флакон духов с туалетного стола Марджори. Нагнувшись и убедившись, что флакон цел, он выпрямился с удовлетворенным видом. Чувство облегчения исходило от него, как пар от топки.

— Ха! — Доктор Фелл хлопнул себя по груди, как Тарзан, потом указал на окно. — Нам лучше продумать план кампании. Нужно решить, кого атаковать, где и почему. Мисс Уиллс, мистер Хардинг и доктор Чесни в настоящий момент подъезжают в автомобиле. Следовательно, предстоит небольшая causerie[32]. Но одно могу сказать сразу же, Эллиот, мальчик мой. Я очень рад тому, что услышал от вас.

— Рады? Почему?

— Потому что вы абсолютно правы, — просто ответил доктор Фелл. — Девушка имеет не большее отношение к этим преступлениям, чем мы с вами.

Последовало молчание.

Чтобы скрыть охватившее его смятение, Эллиот раздвинул портьеры на ближайшем окне и выглянул наружу. Внизу находилась аккуратная передняя лужайка «Бельгарда» с гравиевой подъездной аллеей и каменной оградой у дороги. Открытый автомобиль с Хардингом за рулем только что свернул в ворота. Марджори сидела рядом с Хардингом на переднем сиденье, а доктор Чесни расположился на заднем. Даже на таком расстоянии Эллиот заметил гротескный штрих — белый цветок в петлице темного костюма доктора Джо.

Эллиот старался не смотреть на лицо Боствика.

— Вот в чем состоял ваш план, — продолжал доктор Фелл, обращаясь к суперинтенденту. — Вы собирались с грозной ухмылкой наброситься на Марджори Уиллс, размахивая шприцем у нее перед носом, и орать на нее, пока она не признается, — короче говоря, взять ее на испуг, надеясь, что она допустит оплошность. Мой вам совет: не делайте этого. Помимо того, что она невиновна...

Боствик мрачно уставился на него.

— И вы туда же? — осведомился он.

— Да! — подтвердил доктор Фелл. — И я! Моя задача — следить, чтобы не причиняли вреда хромым, слепым и немощным, иначе я в этом мире не буду стоить и ломаного гроша. Засуньте ваше обвинение в трубку и зажгите ее. Предупреждаю: если вы не угомонитесь, то будете иметь на вашей совести самоубийство. И это весьма прискорбно, так как девушка невиновна и я могу это доказать. Нас ввели в заблуждение, как последних... не важно, как кого; вы и так поймете. Забудьте про ваши чертовы лаборатории. Марджори Уиллс тут ни при чем. Она не воровала, не просила и не брала никакой яд в лаборатории Хардинга, чего не делал — говорю это почти с сожалением — и сам Хардинг. Вам все ясно?

Так как от возбуждения доктор все время жестикулировал, поглядывая в сторону окна, остальные обратили внимание на происходящее внизу.

Автомобиль лениво полз по подъездной аллее футах в двадцати от ворот. Хардинг смотрел на покрасневшую Марджори и что-то говорил ей, не глядя в зеркальце — собственно, у него не было причин это делать — и потому не видя того, что творится позади. Доктор Джозеф Чесни склонился вперед на заднем сиденье, положив руки на колени и глупо улыбаясь. Зрители четко видели все детали: мокрую от дождя лужайку, каштаны с желтыми листьями у дороги и улыбку, свидетельствующую, что доктор Чесни слегка пьян.

Бросив взгляд на дом, доктор Чесни вытащил из петлицы белый цветок и бросил его на аллею, потом сунул руку в карман пиджака и достал револьвер 38-го калибра. Улыбка не сходила с его веснушчатого лица. Опершись локтями на спинку переднего сиденья, он прижал дуло револьвера к затылку Хардинга и спустил курок. Птицы испуганно вспорхнули с веток при звуке выстрела, а мотор стал кашлять и заглох.

Суперинтендент Боствик был на добрых двадцать лет старше Эллиота, но оказался внизу лишь на пару секунд позже последнего. В первый момент Эллиот подумал, что увиденное им было всего лишь миражем, наподобие иллюзий Маркуса Чесни. Но то, что Хардинг с криком соскользнул с водительского сиденья, иллюзией, безусловно, не было.

Машина с заглохшим мотором неминуемо врезалась бы в ступеньки крыльца, если бы Марджори не хватило присутствия духа дернуть ручной тормоз. Когда Эллиот подбежал к машине, доктор Чесни приподнялся на заднем сиденье, очевидно сразу протрезвев. Эллиот ожидал найти Хардинга, свесившегося через борт машины с пулей в голове. В действительности он застал Хардинга, умудрившегося открыть дверцу и ползущего на четвереньках по гравию к траве, где он и свалился. Его плечи были подняты до ушей. Кровь стекала из затылка за воротник, пугая беднягу до смерти. Слова, которые он произносил, в других обстоятельствах могли бы вызвать смех.

— Боже мой, меня застрелили! — лепетал Хардинг.

Потом он начал сучить ногами и корчиться на траве, благодаря чему Эллиот понял, что имеет дело не с трупом и даже не с полутрупом.

— Лежите спокойно! — приказал он.

Жалобы доктора Чесни звучали не более вразумительно.

— Оно выстрелило, — бормотал он, протягивая револьвер. — Оно выстрелило!

— Мы это заметили, сэр, — отозвался Эллиот и повернулся к Хардингу. — Да, в вас выстрелили, но вы не умерли. Вы ведь не чувствуете себя мертвым, верно?

— Я...

— Дайте взглянуть. — Эллиот схватил за плечи Хардинга, который уставился на него остекленевшими глазами. — Вы практически даже не ранены. Должно быть, у него дрогнула рука, и пуля всего лишь сорвала кожу на затылке. Вы отделались ожогом и царапиной глубиной менее одной десятой дюйма. Вы не пострадали, слышите?

— Не важно, — бормотал Хардинг. — Нет смысла жаловаться — нужно смотреть фактам в лицо. Выше голову! — Хотя он произносил слова рассеянным тоном, у Эллиота создалось впечатление, что его быстрый ум ухватился за утешительный диагноз, и Хардинг, поняв, что выглядит дураком, тут же стал разыгрывать комедию.

Эллиот отпустил его плечи.

— Вы позаботитесь о нем? — спросил он доктора Чесни. Тот судорожно глотнул и указал на входную дверь.

— Принесите мой черный саквояж — он стоит в холле под лестницей.

— Ха-ха-ха! — Хардинг сидел на траве и смеялся.

Эллиот невольно восхищался им.

Однако ожог порохом был очень болезненным, а царапина сильно кровоточила — будь она глубже на полдюйма, это означало бы смерть. Но Хардинг, хотя еще бледный, казалось, наслаждался ситуацией.

— Вы паршивый стрелок, доктор Джо, — заметил он. — Если вы умудрились промазать на таком расстоянии, вам не добиться успеха. А, Марджори?

Девушка выбралась из машины и побежала к нему. Доктор Чесни, столкнувшись с племянницей, остановился, не успев сойти с подножки.

— Господи, вы же не думаете, что я сделал это нарочно?

— Почему бы и нет? — усмехнулся Хардинг. — Осторожно, Марджори. Не испачкайся кровью. — Взгляд его был неподвижным, но он говорил весьма оживленно, похлопывая девушку по плечу. — Нет-нет, простите, я знаю, что вы этого не хотели. Но не слишком приятно, когда тебе стреляют в затылок.

Больше Эллиот ничего не слышал, так как отправился в дом за докторским саквояжем. Когда он вернулся, перепуганный доктор Чесни приставал с тем же вопросом к Боствику:

— Вы не думаете, что я сделал это намеренно?

— Не знаю, о чем вы, сэр, — мрачно отозвался Боствик и указал на окно. — Я стоял у того окна и видел, как вы достали из кармана револьвер, приставили его к затылку мистера Хардинга и...