Доктор Ветцель

См.: Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов. Том 3. Кн. 1. Крушение «Блицкрига». 1 января — 30 июня 1942 года. М., 2003. С. 588–590.

Письмо Г. Гиммлера У. Грайфельду об осуществлении в Прибалтике генерального плана «Ост» (12 июня 1942 года)

По вопросу: Генеральный план «Ост» — правовые, экономические и территориальные основы преобразования восточного пространства.

Дорогой Грейфельд!

Я ознакомился с генеральным планом «Ост», который мне в целом нравится. В подходящий момент я хотел бы представить этот план фюреру. Для этого необходимо, однако, чтобы мы подготовили сводный план колонизации, который обобщал бы ранее составленные планы для Западного Данцига, Пруссии, Вартского округа и Верхней Силезии, Юго-Восточной Пруссии, а в общих чертах для Богемии и Моравии, равно как для Эльзас-Лотарингии, Верхней Краины и Южной Штирии. Все это нужно объединить в общем плане, в частности также в целях изготовления карт и производства общих расчетов.

Мне кажется, что в одном пункте меня неправильно поняли. Этот двадцатилетний план должен включать в себя тотальное онемечивание Эстонии и Латвии, а также всего генерал-губернаторства.

Мы должны осуществить это по возможности за 20 лет. Я лично убежден, что сделать это возможно.

Теперешнее положение покрыть территорию генерал-губернаторства и всего Остланда только опорными пунктами не соответствует моим мыслям и желаниям. Сложнее обстоит дело с Литвой. Здесь мы меньше сможем рассчитывать на онемечивание имеющегося населения. Правильнее разработать общий план колонизации и заселения этих территорий. И это должно быть сделано.

До того как мне будет представлен сводный план в той же форме, что и генеральный план «Ост», я прошу переслать мне для ознакомления проект, из которого была бы ясно видна наша потребность в людях, рабочей силе, денежных средствах и т. д. и, кроме того, указывалось, сколько и чего нам понадобится в каждом из годов четырехлетнего плана. Лишь после этого мы сможем решить, от чего можно отказаться, если что-либо окажется неосуществимым.

Хайль Гитлер!

Ваш Генрих Гиммлер

См.: Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов. Том 3. Кн. 1. Крушение «Блицкрига». 1 января — 30 июня 1942 года. М., 2003. С. 625–626.

Согласно нацистской науке о человеческих расах, необходимо различать расовые и филологические признаки, которые зачастую могут не совпадать. Ведущий немецкий расовый теоретик Ганс Гюнтер писал: «Есть германские, романские и славянские языки, но нет германской, романской или славянской расы… Языковые границы никогда не являются расовыми… Раса и народ не совпадают… В расы следует объединять лишь такие группы людей, которые всегда воспроизводят себе подобных» [159].

Гюнтер и другие ученые, занимавшиеся расовыми проблемами в нацистской Германии, не раз подчеркивали, что, во-первых, в Европе нет «чистых», с расовой точки зрения, народов. Во-вторых, все народы, включая и немцев, представляют собой расовые смеси; и, в-третьих, ценность расы определяется не по тому, насколько она «полноценна» или нет, а по тому, насколько она «ценна» для определенной цивилизации [160]. Например, нордическая раса, по классификации Гюнтера, представляет ценность для европейской цивилизации. Она явилась духовно-творческим стержнем, повлиявшим на развитие Европы. Евреи, как представители переднеазиатской и ориентальной рас, не стояли у истоков европейской культуры, напротив, их появление в Европе было связано с ее упадком. Для немецкого народа, чья кровь и без того несет в себе компоненты других европейских рас (западной, динарской, восточной), — смешение с евреями нежелательно. Кровь евреев неевропейского происхождения, и поэтому она может так изменить облик немецкого народа, что получится «европейско-азиатско-африканское расовое болото, как в гниющей Римской империи» [161].

Касались немецкие ученые и «славянского вопроса». В частности, в 1938 году в Штутгарте вышла книга доктора философии, ассистента Антропологического института при Университете Бреслау Ильзе Швидецки «Расология древних славян». Это исследование, опиравшееся на богатый научный материал, в том числе и советских антропологов, давало беспристрастную оценку тому, кто такие славяне, и было полностью лишено какой-либо славянофобии. Швидецки писала: «…общий вид расовой картины славянских народов современности ясно обозначен уже в древнеславянское время. Хотя большая временная близость к индогерманско-праславянскому происхождению еще отчетлива, и именно — благодаря высокой доле присутствия нордического компонента, тем не менее в процессе распространения восточноевропеоидов во всех племенах особенный характер славян среди семьи индогерманских народов уже ярко выражен» [162]. Таким образом, Швидецки пришла к заключению о принадлежности славян (а стало быть, и русских) к белой европейской цивилизации. «Низшей» расой она их не считала.

Объективно говоря, в отношении практических выводов большинство ученых германской расологической школы того периода были более чем сдержаны в своих оценках. Например, глава расового ведомства НСДАП, профессор Вальтер Гросс в открытой партийной прессе настаивал на том, что никаких «высших» и «низших» рас не существует, кроме того, указывал, что, упирая на нордическую тему, нужно быть максимально сдержанным и корректным [163].

Возникает вполне закономерный вопрос: насколько руководители Третьего рейха и, в частности, Гитлер, прислушивались к мнению исследователей расовых проблем? Как видно из документов, расовые наработки германских ученых оказались востребованными при составлении, например, «Закона о гражданстве Рейха и Закона о защите германской крови и германской чести» (от 15 сентября 1935 года). Позволим себе процитировать один из отрывков: «Германская кровь не образует своей расы. Германский народ состоит из представителей разных рас. Но всем этим расам свойственно то, что их кровь взаимно совместима и смесь этих кровей в отличие от крови, которая им не родственна, не создает препятствий и напряжений. К германской крови можно, без сомнения, приравнять кровь тех народов, расовый состав которых родствен германскому народу. Это относится ко всем народам, населяющим закрытые пространства Европы. Кровь, родственная немецкой, одинаково рассматривается по всем направлениям. Поэтому гражданами Рейха могут стать представители живущих в Германии меньшинств, например, поляки, датчане и т. д.» [164].

Этот документ показывает, что нацисты не только прислушивались к мнению специалистов по расовым проблемам, но и применяли их наработки на практике. Причем ни о каком «окончательном решении славянского вопроса» не могло быть и речи. Проблема заключалась в том, чтобы собрать всю «здоровую европейскую кровь» под началом Рейха. Эта кровь, в первую очередь нордическая, по мнению нацистов, могла быть не только у поляков, но и у русских. Здесь можно привести слова рейхсфюрера СС Гиммлера из его выступления в Познани 4 октября 1943 года: «Все, что нации могут предложить в виде хорошей крови нашего типа, мы возьмем» [165]. А еще через десять дней, на очередном совещании, шеф СС отметил: «Я считаю, что в вопросе, касающемся населения иностранных государств, в особенности славян, мы должны исходить из немецкой точки зрения… Конечно, при таком смешении людей могут найтись хорошие расовые типы. Поэтому я полагаю, что нашим долгом будет взять себе их детей для того, чтобы убрать их из нежелательного окружения» [166].