Административные задачи предусматривали создание сети военных, полицейских и гражданских органов для управления оккупированными территориями.

Под экономическими задачами подразумевалась организация на захваченных территориях режима, который позволял бы обеспечивать ведение войны за счет использования промышленного (сельскохозяйственного, ремесленного, кустарного и проч.) потенциала оккупированной страны. Кроме того, руководство Германии планировало воспользоваться сырьевыми ресурсами СССР. Также осуществлялись мероприятия по вывозу рабочей силы на территорию Рейха.

В круг военно-полицейских задач входило главным образом недопущение в тылах действующей армии развертывания партизанской войны и вооруженного сопротивления. В ходе войны по инициативе представителей вермахта возникла задача по привлечению в ряды вооруженных сил и вспомогательных формирований добровольцев из числа местного населения.

К военно-полицейским примыкали карательные задачи, обусловленные как мировоззренческо-идеологическими предпосылками, так и соображениями военного характера. Сюда следует отнести уничтожение еврейского населения, непосредственную борьбу с партизанами и подпольем, так называемое «замирение местности».

За осуществление всех этих задач было ответственно значительное число немецких ведомств, армейских и полицейских структур, а также коллаборационистские органы и формирования, в частности вспомогательная полиция [208].

Хотя многие вопросы организации вспомогательной полиции ложились на вермахт (оккупированная территория СССР была разделена на зоны «А», где управление осуществляли военные власти, и «В», которая находилась в введении Имперского министерства по делам оккупированных восточных территорий [209]), основной груз ответственности за последующее оформление полицейских коллаборационистских сил был возложен на ведомство рейхсфюрера СС Г. Гиммлера.

Еще накануне войны с Советским Союзом А. Гитлер провел ряд совещаний с участием высших представителей вермахта и СС. Это нашло отражение в директивах к плану «Барбаросса» от 13 марта 1941 года, в которых указывалось, что выполнение «специальных задач» в районе боевых действий ложится на рейхсфюрера СС. Как мы уже говорили, под «специальными задачами» подразумевалось уничтожение определенных групп населения (в первую очередь — евреев), что должны были осуществлять особые формирования СС — так называемые айнзатцгруппы, которые подразделялись на айнзатцкоманды и зондеркоманды.

Уже 29 июня 1941 года в телеграмме начальника РСХА Рейнхарда Гейдриха командирам айнзатцкоманд рекомендовалось создавать из местных коллаборационистов «предварительные команды», куда следовало отбирать людей, готовых делать «все, что потребуется» [210]. Эта рекомендация была принята к сведению, и в последующем число русских коллаборационистов в эсэсовских карательных формированиях неуклонно возрастало. Так, командир айнзатцгруппы «А» бригадефюрер СС Вальтер Шталлекер издал приказ с прямым требованием «создать русские подразделения охраны» [211].

25 июля 1941 года рейхсфюрер СС подписал приказ «О задачах полиции на оккупированных территориях» [212]. В документе подчеркивалось: «Необходимо создать дополнительные охранные формирования из подходящей для нас части населения оккупированных областей». О привлечении местных жителей в полицию речь велась и в приказе Гиммлера от 31 июля 1941 года «О создании охранных формирований» [213].

6 ноября 1941 года рейхсфюрер СС подписал приказ, регламентирующий вопросы формирования и деятельности вспомогательной полиции на территории зоны оккупации «В». Согласно этому документу, все созданные в гражданской зоне оккупации из местного населения охранные и полицейские формирования объединялись во «вспомогательную службу полиции порядка» (Schutzmannschaft der Ordnungspolizei). Последняя подразделялась на 4 категории: «индивидуальная служба» (Schutzmannschaft-Einzeldienst) по охране порядка в городах (охранная полиция, Schutzpolizei) и сельской местности (жандармерия, Gendarmerie); батальоны вспомогательной полиции (Schutzmannschaft-Bataillonen); пожарная охрана (Feuerschutzmannschaft); вспомогательная охранная служба (Hilfsschutzmannschaft), предназначенная для охраны лагерей военнопленных, тюрем и пр. Общая численность вспомогательной полиции зоны оккупации «В» к началу 1943 года достигла 330 тысяч человек, причем в охранной полиции, жандармерии и пожарной охране было задействовано 253 тысяч человек [214].

19 ноября 1941 года статус вспомогательной полиции в зоне гражданского управления был окончательно закреплен в совместном приказе шефа СС и министра по делам оккупированных восточных территорий Альфреда Розенберга «О подчиненности полицейских служб на оккупированных территориях» [215].

Механизм передачи созданных военными властями вспомогательных полицейских формирований в ведение СС был зафиксирован и в документах высшего командования вермахта. Так, в приказе начальника Главного штаба сухопутных войск генерал-полковника Франца Гальдера № 8000/42 указывалось: «Вспомогательная полиция с момента передачи зоны военных действий гражданской администрации… передается в соответствующие полицейские органы» [216].

Под «соответствующими полицейскими органами» подразумевались представители «Черного ордена» в лице высших фюреров СС и полиции (Hohere SS und Polizeifuhrer, HSSPF). Последние фактически подчинялись лично рейхсфюреру СС. Высшие фюреры руководили командующими полиции порядка и командующими полиции безопасности и СД, а через них — всеми отрядами СС и частями полиции порядка, а также местными службами полиции безопасности и СД.

Представители партизанского движения в своих воспоминаниях не жалели черной краски и жестких эпитетов в адрес русских полицейских. Так, начальник штаба брянского партизанского отряда им. Щорса (в последующем партизанской бригады им. Щорса) В.А. Андреев писал: «Нас, участников партизанской борьбы, до глубины возмущало то, что среди русских людей находились отщепенцы, которые шли на немецкую службу. Они вербовались из числа забулдыг, преступников или кулацких отпрысков. Отыщут, бывало, гитлеровцы такого проходимца, назовут его полицейским, вручат ему бумагу с фашистским орлом и свастикой, дадут винтовку с одним-двумя патронами, и заново испеченный служака начинает властвовать» [217].

И. Ильиных, воевавший в составе 4-й Клетнянской партизанской бригады (Орловская область), вспоминал: «С оккупацией из всех щелей вылезли подонки, уголовные преступники. С их помощью фашисты огнем и мечом стали насаждать в районе „новый порядок“. По окрестным селам разъезжали вооруженные банды, сгоняли жителей и объявляли им о создании волостных управ и назначении старост» [218].

Командир Житомирского партизанского соединения А. Сабуров, начинавший войну в лесах Орловской области, отмечал: «Да, немцы назначают полицейских, старост, бургомистров, даже городскую управу. Но что это за люди? Это преступники, бежавшие из тюрьмы, бывшие кулаки, эмигранты. Да, эмигранты. Их привозят в Советскую Россию из Франции, Германии, Чехии, Венгрии, Австрии, — отовсюду. Они выдают себя за советских людей, становятся во главе самоуправлений и не смеют шага шагнуть без разрешения фашистского начальства» [219].

Составители сборника очерков истории органов внутренних дел Ставропольского края пишут: «Вступившие на территорию края оккупанты разместили свои службы безопасности, гестапо, полицию в сохранившихся зданиях органов внутренних дел. Оккупанты приняли меры по организации полиции и привлечению в нее местного населения. В нее вербовались, прежде всего, недовольные советской властью, репрессированные, обиженные, осужденные, высланные во время коллективизации, раскулаченные, дезертиры, уголовники и т. д. Кроме того, оккупанты привлекали к сотрудничеству людей различными посулами: оплатой, пайком, а также угрозами. И это им в значительной мере удавалось сделать» [220].