Что касается Евтуховича, то он был склонен к сотрудничеству агентом советской разведки, бывшим власовцем Алексеем Стратоновичем Скоробогатовым (кличка — «Ткач»), заброшенным в тыл противника по заданию УКР «СМЕРШ» 1-го Белорусского фронта 17 декабря 1944 года. 21 января 1945 года Скоробогатов, Евтухович и воспитательница женской группы диверсионной школы абвергруппы 209 Александра Гуринова вместе с 44 диверсантами-подростками в возрасте 15–16 лет перешли линию фронта и сдались органам «СМЕРШ» [478].

Евтухович был арестован и 4 августа 1945 года приговорен за измену Родине к расстрелу с конфискацией лично принадлежавшего ему имущества.

Русские подростки также были привлечены к службе на оккупантов в качестве так называемых «помощников люфтваффе и ПВО», или «воспитанников СС».

Надо отметить, что еще осенью 1942 года по инициативе руководителя гитлерюгенда Артура Аксмана для вспомогательной службы в частях вермахта впервые были набраны немецкие подростки. Тогда Гитлера убедили, что в результате привлечения молодежи армия может дополнительно получить несколько пехотных дивизий, которые должны были формироваться из «освободившихся» солдат и офицеров, служивших в системе ПВО. Тогда реакция немцев оказалась неоднозначной: многие считали, что привлечение 15-летних к службе может быть оправдано с военной точки зрения, но наверняка ослабит уверенность немцев в победе.

Организация, идеологическая и начальная военная подготовка членов гитлерюгенда к службе в подразделениях противовоздушной обороны была поручена гауптбаннфюреру гитлерюгенда Зигфриду Никкелю, который одновременно со службой в гитлеровской молодежной организации возглавлял Молодежный отдел Политического департамента в Имперском министерстве по делам оккупированных восточных территорий. Позднее он возглавил так называемую «Службу Никкеля» (Dientstelle Nickel) [479].

После начальной идеологической и военной подготовки в специальных лагерях, которая должна была длиться в течение трех месяцев (а фактически продолжалась 4–6 недель), немецкие подростки получали профессиональную подготовку в зенитной школе люфтваффе. Их называли «помощниками люфтваффе и ПВО», а в конце войны, после переподчинения СС, — «воспитанниками СС».

Для замены обслуги орудий ПВО Никкелю также было поручено провести добровольный набор молодежи и в других оккупированных странах. Таким образом, практически во всех государствах Европы, занятых германскими войсками, появились свои формирования «помощников люфтваффе» [480].

В конце марта 1944 года главный штаб люфтваффе и Генеральный штаб сухопутных войск предложили Министерству восточных территорий мобилизовать на Востоке 25 тысяч девушек для несения вспомогательной службы в авиации и ПВО (Дэвид Литтлджон отмечает, что первые попытки привлечения русских юношей и девушек к службе в ПВО относятся к началу 1943 года [481]). В дополнение к этому предложению вскоре было заключено соглашение между командованием люфтваффе и вермахта, а также руководством СС, гитлерюгенда и Министерства восточных территорий, которое предусматривало привлечение «молодежи с Востока» в качестве вспомогательной силы в авиации и зенитной артиллерии, чтобы высвободить людей для пополнения частей сухопутных войск [482].

Позднее было принято решение о направлении юношей в войска СС, а юные «помощники люфтваффе и ПВО» (Lw.-und Flak-Helfer) решением от 4 декабря 1944 года стали именоваться «воспитанниками СС», или «юными эсэсовцами» (SS-Zoeglinge). Таким образом, их статус был окончательно закреплен под патронажем ведомства Гиммлера (хотя под контроль СС все «помощники люфтваффе и ПВО» были официально переданы еще в ноябре 1944 года)

Всего службой Никкеля с 15 марта по 20 сентября 1944 года для военного использования было привлечено более 28 тысяч юношей и девушек с оккупированных территорий России, Украины, Белоруссии и Прибалтики. При этом русские, украинцы, белорусы и литовцы с самого начала официально именовались «помощниками СС», а латыши и эстонцы — «помощниками люфтваффе». 18 917 юношей и 2500 девушек были распределены между службой связи люфтваффе (Luftnachrichten, 1000 человек), моторизованными батальонами противовоздушной полиции (Luftschutz-Polizei-Abteilungen, 1000 человек) и ПВО (остальные, в том числе все девушки). Кроме этого, 5500 юношей и 1200 девушек были направлены в военную промышленность (на заводы «Юнкерс») и в «Организацию Тодта» [483].

Юные русские эсэсовцы обмундировывались исключительно в темно-синюю рабочую униформу гитлерюгенда. Юноши носили на правом рукаве повязку, представлявшую собой сочетание бело-сине-красного российского флага с наложенным на нее ромбом, в который был вписан андреевский крест. Над нарукавной повязкой помещались руны СС в черном треугольнике (таким образом, это было исключением из установленных Гиммлером правил, согласно которым негерманцы не могли носить эсэсовские руны). На головном уборе — кепи — также размещался ромбовидный знак в виде российского флага [484].

Вербовка молодежи проводилась как силами специальных уполномоченных службы Никкеля при частях вермахта (в прифронтовых областях и на оккупированной территории СССР), так и с помощью эмигрантов (в том числе — среди «остарбайтеров»). В пропагандистских целях было широко объявлено, что мероприятие носит характер «акта человечности», так как «имеет целью спасти многих беспризорных детей, обреченных на жалкое существование и гибель в прифронтовой полосе» [485]. Силами нацистских пропагандистских структур было изготовлено несколько плакатов на русском языке (так же как и на других языках народов Советского Союза), призывающих молодежь вместе с СС «идти в авангарде своего народа». За основу были взяты плакаты гитлерюгенда, адресованные немецким юношам и девушкам.

К пропагандистскому обеспечению акции также были активно привлечены и эмигранты, в частности НОРМ. Именно эта берлинская организация подготовила серию листовок с призывом к русским юношам и девушкам вступать «под родное трехцветное знамя, под защиту креста св. Андрея Первозванного». На большинстве листовок стоит подпись «вождя русской молодежи» Сергея Таборицкого и адрес «Бюро русских эмигрантов» (Берлин В 15, Гогенцоллерндамм 1).

«Воззвание к русской молодежи» было адресовано, в первую очередь к советским подросткам, оказавшимся на территории Рейха. Листовка была выдержана в патетических тонах, активно задействовалась антисемитская лексика: «Гигантская борьба с поработившим нашу Родину иудо-большевизмом достигла своего наивысшего напряжения. Победа должна быть достигнута во что бы то ни стало. Тысячи ваших отцов и старших братьев показали всему миру, как должно бороться с опаснейшим врагом человечества — большевизмом и жертвенно любить свое отечество. Многие пали в этой борьбе, миллионы томятся еще в концентрационных лагерях и застенках НКВД. Тысячи из них стоят ныне под ружьем и участвуют в битвах за Европу.

Русская молодежь прекрасно знает, а родившаяся и выросшая в Советском Союзе и сама на себе испытала весь ужас и кошмар кровавого сталинско-большевистского режима, уничтожившего все лучшее и светлое на Руси, заплевавшего и залившего грязью родную землю, обильно политую кровью миллионов замученных русских людей.

Вопли, стоны, слезы, страдания заглушались советской казенной музыкой и треском иудейской пропаганды. Русский народ переносил и переносит нечеловеческие страдания, он обращен в неслыханное рабство для того, чтобы жадные, жестокие иудеи и продавшиеся им недостойные и преступные люди могли вести веселую и привольную жизнь и достигнуть мирового владычества» [486].