В ответ на призыв локотского бургомистра советские партизаны в ночь с 7 на 8 января 1942 года совершили нападение на Локоть. Данный эпизод, на наш взгляд, заслуживает особого внимания.

Согласно партизанским мемуарам, нападение на Локоть было организовано объединенным штабом партизанских отрядов под командованием майора НКВД А.Н. Сабурова и его заместителя З.А. Богатыря. Младший лейтенант госбезопасности Д.В. Емлютин, возглавлявший региональную оперативную группу 4-го отдела УНКВД, к этой операции (как утверждают И. Ермолов и С. Веревкин [521]) не имел никакого отношения, хотя его люди, находившиеся в «сабуровских» отрядах, в этом налете участвовали. Для налета было выделено пять партизанских формирований: отряд А.Н. Сабурова и З.А. Богатыря, трубчевский отряд им. Сталина (командир М.И. Сенченков), харьковский отряд К.И. Погорелова, харьковский отряд И.Ф. Боровика, брасовский отряд «За Родину» В.А. Капралова (заместитель командира — М.В. Балясов) [522].

Заявление С. Веревкина, что на Локоть напали оперативные группы ОМСБОН НКВД («Дружные», «Боевой» и «Сокол»), является плодом буйной фантазии автора и ничего общего с историей не имеет. Не владея военной терминологией, Веревкин говорит о проведении сотрудниками НКВД «специальной войсковой операции», чем вообще ставит себя в нелепое положение [523]. В какой-то мере публицист является продолжателем мифотворческой линии М. Боброва, который утверждал, что «в 1942 году в округ был брошен большой десант советских войск», после чего был убит Воскобойник [524].

Для захвата объектов внутри поселка было создано не менее трех штурмовых групп. Первая состояла в основном из партизан отряда «За Родину». Группу нацелили на овладение каменного здания казармы [525]. Второй группе, состоявшей из харьковских партизан Погорелова, было приказано захватить районную тюрьму. Третья группа — из партизан трубчевского отряда им. Сталина — должна была захватить дом бургомистра и уничтожить лидеров НСПР. Помимо этого, бойцы из отряда Сабурова и Богатыря должны были блокировать дорогу на Брасово и не допустить прорыва полицейского подкрепления в Локоть, — эту задачу поручили Игнату Бородавко. Харьковский отряд Боровика прикрывал отход партизан, и он же составлял резерв объединенного штаба. Всего в налете принимало участие около 600 партизан.

Народные мстители (после изнурительного ночного марша в лютый мороз и по глубокому снегу) сосредоточились возле Локтя около 6 часов утра. Прийти раньше они не могли. Поэтому нужно отбросить распространенную версию о вечернем или ночном нападении на Локоть, а также о том, что во время нападения шло заседание НСПР, о чем заявляют брянские ветераны-чекисты и С. Веревкин [526].

Вопреки утверждениям исследователя И.Г. Ермолова, эпицентром боя был не дом бургомистра, а казарма «народной милиции». Ее штурмовали партизаны из отряда «За Родину» (это, например, видно из воспоминаний Н.И. Ляпунова). Их действиями руководил представитель объединенного штаба Иван Федоров. Казарма размещалась в здании одного из бывших учебных заведений (в мемуарах А.Н. Сабурова называется сельскохозяйственный техникум, однако чаще всего фигурирует информация о лесохимическом техникуме). Здесь партизаны столкнулись с упорным сопротивлением и не сумели овладеть кирпичным зданием, превращенным в опорный пункт (слова З.А. Богатыря о деревянной казарме не соответствуют действительности). Все их попытки выбить оттуда «милиционеров» завершились провалом.

Не менее важным по значимости объектом был дворец Воскобойникова, где, как считали мстители, находился и центральный комитет НСПР. Задачу по ликвидации партийной верхушки поручили выполнить группе из трубчевского отряда им. Сталина. Группу возглавил комиссар отряда Павел Кузьмин (поэтому утверждения Н.И. Ляпунова и М.В. Балясова, которые якобы находились в этой штурмовой группе, нельзя считать надежными; их группа как раз штурмовала казармы, как это видно из воспоминаний А.Н. Сабурова и З.А. Богатыря). Уничтожить лидеров НСПР и Воскобойника поручили группе Алексея Дурнева (а не «товарища Малышева», как пишет М.В. Балясов, и не «товарищу Астахову», которого об этом попросил Н.И. Ляпунов). Причем известна фотография группы А. Дурнева — она приводится в мемуарах К.Ф. Фирсанова [527].

Из имеющегося материала можно сделать вывод, что партизаны еще не успели подойти к дому, как по ним был открыт огонь. Огонь из пулеметов и винтовок продолжительное время сдерживал народных мстителей, и овладеть домом с ходу им не удалось. Партизаны наверняка понесли потери, прежде чем заняли выгодные позиции для стрельбы. По признаниям Богатыря, сломить сопротивление милиции и охраны лидера НСПР народные мстители не смогли. В результате партизаны были вынуждены отступить от дома бургомистра, так как милиция и подошедшее подкрепление стали окружать налетчиков [528].

Так или иначе, Воскобойник был тяжело ранен партизанами в своей резиденции (но никак не в «доме культуры», как пишет С. Веревкин [529]). В этом смысле народным мстителям сопутствовала удача, хотя взять штурмом дом бургомистра им не удалось. И к тому же в момент боя партизаны точно не знали, убит лидер НСПР или нет, — об этом А.Н. Сабурову стало известно только через два дня — 10 января, когда он готовил сообщение в Москву.

По версии Р. Днепрова, гибель Воскобойника произошла так: «Несколько отдельных партизан сумели пробраться через посты „каминцев“, как их впоследствии называли, и бросить в дом, где ночевал Воскобойников, несколько гранат. Сам Воскобойников и, если не ошибаюсь, секретарша его штаба, погибли» [530].

Еще один объект, который нужно было захватить — районную тюрьму, — штурмовали украинские партизаны во главе с Погореловым. Через некоторое время к Сабурову прибыл связной. Он доложил о прорыве в тюрьму группы Кочеткова. Охрана, поначалу отступившая под ударами партизан, вновь вернулась и заблокировала объект. Кочетков с людьми оказался в осаде.

Понимая всю сложность ситуации, Сабуров взял под свое начало подразделение (вероятно, резервное — Боровика) и поспешил на выручку к тем, кого блокировали. По признанию самого Сабурова, для него стало сюрпризом такое упорное сопротивление охранников, которых, по данным разведки, было не более пяти, в то время как в тюрьме оказался взвод. Даже когда подразделение Сабурова прибыло на место, никто к зданию не прорвался — охранники держали под плотным автоматным огнем все подступы к нему. Но спустя некоторое время успех улыбнулся партизанам, они прорвались в тюрьму.

Пока в Локте шли бои у казармы, дома бургомистра и тюрьмы, отряд Бородавко сдерживал атаки подошедшего из Брасово подкрепления. Бои на подступах к Локтю были ожесточенными, и у партизан возникли очень серьезные проблемы. Причем Бородавко получил личный приказ Сабурова во что бы то ни стало удержать свои позиции и не допустить противника в населенный пункт (то есть действовать по принципу «ни шагу назад»).

Первые атаки партизаны Бородавко отбили. Однако затем натиск усилился и удержать противника было уже нельзя. По всей видимости, в это же время Сабуров получил еще одно неприятное известие: партизаны Боровика, находившиеся в резерве и предназначенные для прикрытия отхода, вступили в бой с полицейским подкреплением из Комаричей. Такого поворота событий в объединенном штабе не предполагали. Теперь Сабурову нужно было уходить из Локтя, иначе его ожидал разгром.