— Итак, Сапфи, каково же твое мнение? — Тэйн напряженно ждал, что она скажет, намеренно поддразнивая ее и зная наперед, каким презрением она способна его окатил".

— Это сложный вопрос, — протянула она, стараясь выиграть время. — Должна признаться, что никогда раньше не задумывалась о статускво. Но скажу так: когда ты являешься центральной фигурой в каком-нибудь деле, я ухожу в тень, когда же наступает моя очередь… — На ее щеках появились две ямочки, в синих глазах, устремленных на Тэйна, от которого ее отделяла стеклянная поверхность стола, мелькнула насмешка. — Я вышла за тебя замуж не только потому, что голова у тебя светлая. Просто присутствие красивого мужчины рядом оказывает иногда более благоприятное воздействие на женщину, чем косметическая подтяжка лица!

— Отлично сказано! — зааплодировала Кэтрин. — Мне кажется, нас обеих можно поздравить, не так ли? Мы обе выбрали то, что нам больше всего по душе.

В знак одобрения она шлепнула Сапфиру по раскрытой ладони. Филип рассмеялся низким голосом.

— Вот какие откровения мы с вами услышали, мой друг. Приятно по крайней мере узнать, что наши жены все-таки оценивают нас по достоинству.

— Совершенно с вами согласен, — ровным голосом произнес Тэйн, но ответной улыбки не последовало. Он поднес к губам бокал и молча выпил до дна.

Легкий разговор в баре задал тон последовавшему затем ужину. Филип Робинсон, безусловно влиятельная персона в деловых кругах, во нерабочее время оказался простым, приятным в общении человеком. За столом велась непринужденная, дружеская беседа. Кэтрин проявляла повышенный интерес к Виктории и Стефаносу, заставляя Сапфиру снова и снова рассказывать о них что-нибудь забавное.

— Нашей дочери уже двадцать, — довериге яы10 сообщила в конце ужина Кэтрин, угощаясь пирожными. — Она решила не выходить замуж и не заводить семью, пока твердо не встанет на ноги и не сделает карьеру. Поэтому мне придется еще долго ждать, прежде чем я стану бабушкой и смогу насладиться общением с малышами без дурацкой суеты, неизбежной в молодости, когда все заботы падают на тебя одну. Если честно, не могу себе представить, как вам удается справляться с вашими близняшками!

— Мне просто повезло, — проговорила Сапфира, вдруг поразившись при мысли, что это соответствовало правде, ей действительно повезло. — У нас экономка, а детей Тэйн устроил в ясли. Он… он делал все возможное, чтобы облегчить мне жизнь. — Голос ее слегка дрогнул.

— Все же были некоторые трудности, а? — Кэтрин посмотрела на нее с пониманием и состраданием. — Ну ничего, лучшее в жизни еще впереди — и радость того дня, когда они впервые пойдут в школу, и потом, когда они повзрослеют и вы будете общаться с ними как с равными, иногда давать им советы, помогать им и наставлять их на жизненном пути…

Ничего подобного ее не ждет впереди, по крайней мере главной фигурой в их жизни она не сможет стать. Судорожно глотнув воздух, Сапфира отодвинула свой стул.

— Да, конечно, — выдавила она, затем метнула взгляд на Тэйна. — Извините, я сейчас вернусь.

В дамской комнате она рухнула на стул и попыталась взять себя в руки. Согласившись играть свою роль, она была обязана довести ее с честью до конца. Через несколько минут, подправив косметику и выпив стакан ледяной воды, Сапфира изобразила на дрожащих губах вежливую улыбку и направилась в зал.

В дверях ее поджидал Тэйн. Он взял ее за руку и слегка притянул к себе. Она вопросительно посмотрела в его напряженное лицо.

— Что-нибудь случилось? Что-то не так?

— Это я тебя хотел спросить, Сапфи. У тебя был расстроенный вид, когда ты выходила из-за стола. Тебе, наверное, вся эта игра дается не так легко?

— Да нет, не в этом дело. Я не хотела быть невежливой. Робинсоны обиделись?

— Нет, — успокоил ее Тэйн, — все в порядке. Просто я психанул. Подумал, что ты решила уехать домой.

— Тогда ты бы попал в затруднительное положение, объясняя мое бегство. — Сапфира едва улыбнулась ему. — Я, видимо, перерепетировала свою роль. — Она бессознательно потянула жакет своего платья-костюма ниже на бедра.

— И к новому костюму еще не вполне привыкла, да? — Ее нервный жест не ускользнул от его цепкого взгляда, в котором появился какой-то странный блеск, значение которого ей не удалось разгадать.

— Он мне не вдет? — В ее вопросе прозвучала беспомощность, и она умолкла. Больше всего на свете ей не хотелось бы выглядеть слабой в глазах ее уверенного в себе мужа.

— О, Сапфи, он очень тебе к лицу. — Зрачки его расширились, превратив глаза в два бездонных озера. — Интересно, почему ты выбрала такой цвет?

— Это вышло совершенно случайно. — Его вопрос заинтересовал Сапфиру. — Мне казалось, этот цвет придаст мне уверенности — нельзя же остаться незаметной в костюме алого цвета! — И она нервно рассмеялась.

— А не в том ли причина, что такого цвета было твое свадебное платье?

— Нет! — Вопрос, заданный со спокойной уверенностью, потряс Сапфиру, и она с негодованием отринула его голословное предположение. Ведь у нее и в самом деле ничего подобного не было в голове при выборе цвета этого костюма. А может, он прав? Может, упоминание Ангелии о фотографии на письменном столе у Тэйна каким-то образом подвело ее к бессознательной мысли об алом цвете? — Почему ты так решил?

— Сам не знаю. А почему ты подстриглась?

— Ты против? — Он уже долгое время не интересовался, как она выгладит. Сердце ее учащенно забилось — вдруг ее стрижка ему не понравилась. Но ведь она решила не обращать внимания на его мнение. Но надо смотреть правде в глаза: оно все еще много значило для нее.

— Я ведь не имею права быть против, не так ли? — спросил он спокойно. — Но если тебе интересно мое мнение, то могу сказать… — Он умолк, намеренно продлевая ее мучения, окидывая оценивающим взглядом и ее новую прическу, и лицо, которое она обрамляла. — Не думаю, что ты когда-либо была более прекрасна — даже на нашей свадьбе.

— О! — Столь щедрый комплимент поразил Сапфиру, наполнив радостью все ее существо, но туг она вовремя вспомнила, что говорить ей комплименты было в интересах Тэйна. Она вздернула брови, изобразив на лице изумление. — Как это галантно с твоей стороны, Тэйн. Вернемся к Робинсонам?

— Конечно. — Он открыл дверь, пропустив ее вперед, и повел к их столику, обняв ее рукой за талию, демонстрируя свое право на столь интимный жест.

Инстинктивно ее спина напряглась под его рукой. Тэйн улыбнулся.

— Робинсоны приглашают нас к себе в номер на кофе и ликер. Ты ведь не возражаешь, я правильно понял? Филип хочет кое-что обсудить со мной до возвращения в Англию.

Сапфира услышала возбужденные нотки в голосе Тэйна и поняла, что за беспечностью его тона кроется заинтересованность в предстоящем разговоре.

— Я буду с тобой столько, сколько ты захочешь, — тихо произнесла она.

Тэйн приветствовал ее решение негромким смешком.

— Сапфи, что за опрометчивое заявление! Ладно, поищу позвоню Эфими, надо предупредить ее, что мы вернемся поздно.

— Она же не знает, что мы с тобой здесь вместе, Тэйн.

— Тем более приятно ей будет услышать радостную весть. — Его зеленые глаза вновь сверкнули. Они уже подошли к их столику, и на сей раз Тэйн по-хозяйски обнял ее за плечи.

Сапфира украдкой взглянула на него. Он был все таким же, каким она впервые увидела его, — спокойным, слегка отчужденным, надменным, уверенным в себе и очень-очень красивым.

— Мы с Сапфи будем счастливы принять ваше приглашение и продолжить наш вечер.

Люкс Робинсонов оказался роскошным, как и подобало первоклассному отелю. Мужчины с головой ушли в обсуждение своих проблем, а Сапфира с удовольствием продолжила разговор с Кэтрин, оказавшейся прекрасной собеседницей. Вечер плавно перешел в ночь, а у них находились все новые общие темы — от увлечения музыкой и драмой до рецептов приготовления разнообразных блюд.

Только когда Тэйн позвал ее, до Сапфиры дошло, что мужской разговор закончен и Тэйн успел позвонить кому-то по телефону.