Он с хрустом сжал пальцы в кулак, но, когда заговорил, голос звучал с притворными спокойствием и ленью.

— Конечно.

— Господи, как я вас ненавижу! — воскликнула Кристина. Даже в темноте она чувствовала, как его глаза буравят ее.

— Не преувеличиваете ли вы слегка, дорогая?

— Нисколько, — с холодным бешенством произнесла Кристина. — И если еще раз назовете меня «дорогая», выброшу вас за борт.

Его глаза вспыхнули.

— Попробуй, — предложил он. В его голосе слышались самодовольство и какое-то ленивое обещание. Даже сквозь гнев Кристина заметила это.

Ее сердце дрогнуло. Она отступила назад.

— Я ухожу спать. Разрешаете вы или нет.

— Спасаемся бегством?

— Только от непреодолимого искушения врезать нам, — уверила Кристина. — Нет больше сил выслушивать ложь.

— Позволь мне объясниться, — невозмутимо произнес Люк.

Кристина испугалась этого благоразумного тона. Он мог убедить ее в чем угодно. Она отступила еще дальше.

— Не нужны мне никакие объяснения — ложь наслоится на ложь.

— Как драматично! — сухо хмыкнул он. — Кристина, не будь идиоткой.

— Я и не была, пока вы меня ею не сделали, — с горечью проговорила она. — Вам это доставило удовольствие? Вы действительно профессионал во лжи. Пардон, не во лжи — в изворотливости. Полагаю, у вас была обширная практика.

— Это не так! — с негодованием воскликнул он. — Я никогда в жизни не оказывался в такой проклятой ситуации.

Губы Кристины скривились.

— Бедный Люк. — Она помолчала. — Или мне следует называть вас Ваше Высочество? Не хотелось бы позволять себе лишнее.

— Если еще раз произнесешь «Ваше Высочество», я не отвечаю за последствия.

Кристина обнаружила, что верит ему. Но отказалась пугаться.

— Итак, Люк — твое настоящее имя?

— У меня целый ряд имен, — спокойно ответил он. — Люк — одно из них. Анри — другое. Кроме того, Александр. В честь дедов, великих предков и святых покровителей. Однажды я с радостью представлю тебе полный список. А сейчас прошу выслушать меня.

Кристина решила, что в подобных обстоятельствах разумней будет подчиниться. Однако решительно вздернула подбородок.

— Я слушаю. — Но в тоне не было примирения.

— Так было необходимо, — внезапно горячо заговорил он. — Я отвечаю за безопасность семьи. Человек, подобный мне, всегда на прицеле. Поэтому опасности подвергаются и находящиеся рядом. Я должен был убедиться, что ты — та, за кого себя выдаешь, прежде чем позволить взойти на борт «Леди Елены».

Подбородок Кристины не опустился ни на миллиметр.

— Значит, вы расспросили всех, на кого я работала?

— Не совсем. Остались провалы.

Ни один из капитанов никогда не интересовался, чем она занимается зимой, так что ничего не могли рассказать его ищейкам. Кристина была довольна, что смогла оставить при себе что-то личное. Даже если так вышло случайно.

— Тогда я удивлена, что мне позволено работать, — насмешливо проговорила она.

— Во многом наперекор моим советникам.

— Я должна быть польщена?

— Не шути, — произнес он сдавленным голосом.

— Ну что вы, я чрезвычайно серьезно. — В голосе ее не осталось и тени насмешки. В нем зазвенела сталь. — Я никогда раньше не работала на человека, который шпионит за мной.

— Я… не шпионил…

— О нет, именно так. Шпионили и испытывали меня. Чтобы проверить, насколько я болтлива и ненадежна в своем легкомыслии.

Он засмеялся — совсем не приятным смехом.

— Если ты полагаешь, что я совращал тебя, то твой опыт еще меньше, чем я думал.

Кристина едва не завизжала, но вовремя сжала губы.

— Так что же вы пытались сделать? Убедиться, что можете затащить девушку в постель, не сообщая, что вы принц? Собственное эготребует чуточку самоутверждения, не так ли, Ваше Высочество!

Возникло краткое молчание. Кристина не могла различить в темноте выражение его лица, но понимала, что он вне себя. Наверное, не привык, когда с ним разговаривают подобным образом, вертелась злорадная мысль. Конечно, если бы он сразу рассказал о себе, она держалась бы подобающе. А сейчас получай, что заслужил. За свои ложь и увертки он утратил все права на вежливость с ее стороны. Хоть немного она сквиталась с ним.

— Ты действительно думаешь так? Неужели до тебя не доходит, что я пытался защитить тебя? — процедил Люк.

Кристина засмеялась.

Он вспыхнул.

— Что тут смешного? Ты даже не представляешь, на что похожа моя жизнь! Ты даже не слышала обо мне, пока не получила эту работу, не так ли?

— А должна была знать? — Кристина вложила в эти слова все свое отвращение. — Признаться, скандальной хроники не читаю.

— Я говорю не о сплетнях. — Люк ударил кулаком по деревянной переборке. Это прозвучало как взрыв. — Я говорю о диссидентах, о международных террористах: о людях с пистолетами и бомбами, которые думают, что убийство кого-нибудь, подобного мне, вызовет нужный им резонанс.

— Что-о? — Кристина была потрясена. Внезапно он заговорил чрезвычайно устало:

— Я — мишень. Мишень уже многие годы, с тех пор как начал работать посредником ООН. Когда я встречаю девушку, которая мне нравится, я обязан знать, что она та, кем кажется. Что она — не подсадная утка. Что она не опасна — для меня и близких мне людей. Когда я собираюсь провести время с детьми, это вдвойне важно.

Кристина перевела дыхание.

— Я поняла, — произнесла она без всякого выражения.

— Тогда…

— И поняла кое-что еще. Несмотря на мой ограниченный опыт, — она снова передразнила его голос, — я поняла, что как только ты увидел меня, то сразу решил, что можешь завладеть мною, если пожелаешь, — не нужно чепухи насчет девушки, которая нравится. Ты действовал напрямую с начала знакомства. Ты купил меня этой работой, как покупаешь магазины и газированную воду.

Люк ничего не ответил. Она чувствовала, как его глаза прожигают ее словно лазером. Чувствовала его гнев. О нет, принц Холхостана явно не привык, когда с ним так разговаривают, думала Кристина. Вот и хорошо. Она ощущала себя победительницей.

— Ты выследил меня. Повесил табличку «Продано» и стал дожидаться сведений от своих ищеек. Эффектно. Возможно, не слишком гуманно, но эффектно. Производит впечатление.

— Все не так. Ты просто рассержена. — В голосе его внезапно снова послышалось высокомерие. — Но я могу…

Она отвернулась.

— А потом ты получил отчет обо мне. Не мог не получить, иначе не подпустил бы меня к детям. Наверное, в отчете было сказано, что я не международная террористка. Теперь можно не беспокоиться о том, что я сделаю, если узнаю, что ты — принц этой Нигделандии.

— Холхостана, — спокойно поправил он. Сейчас в его голосе уже не слышалось смеха.

Кристина пропустила поправку мимо ушей.

— Итак, что же делает дальше наш осторожный, ответственный герой? Снизошел ли он до того, чтобы рассказать все девушке, которая ему якобы нравится, как делают нормальные люди? Сказал, кто он и почему так себя вел? Нет!

— Кристина… — В голосе звучало последнее предупреждение.

Но ей не было дела до предупреждений. Она решительно шагнула вперед, в темноту.

— Нет. Он продолжает притворяться. Разве не так? — Кристина невесело усмехнулась. — Не угодно ли выслушать мою версию?

Его поза выдавала странную, непривычную скованность.

— Надеюсь, ты ее сейчас изложишь, — тихо произнес он.

Она злобно усмехнулась. Ее ярость была столь велика, что голос дрожал.

— Уж будьте уверены. Думаю, она убедительна. Я полагаю, вы — богатый и могущественный человек, Ваше Высочество. Полагаю, вы не желаете, чтобы у судовой поварихи возникли ложные иллюзии относительно вашего интереса к ней. — Слова падали как камни.

Голова Люка откинулась назад, как от удара. Внезапно раздался шум, явный топот по палубе. Шаги приближались. Но ни Люк, ни Кристина не обратили на это внимания.

— Можно понять слежку. Нравится это или нет, но резон есть. Следует учитывать интересы детей. Можно понять, что вам был нужен отчет обо мне. Но нельзя понять ложь. Ложь прямо в глаза.