— Мне бы хотелось увидеть Тео Паноса.

— Вам назначено?

— Нет.

— Как ваше имя?

— Доминик Стаматакис.

Секретарь посмотрела на нее расширившимися глазами и пригласила подняться наверх.

Когда Доминик вышла из лифта, Тео, такой же темноволосый, как Андреас, но менее высокий и мускулистый, уже ждал ее. На нем были белые брюки, оливкового цвета пиджак и темно-зеленая рубашка. Он показался ей очень привлекательным.

Некоторое время Тео молча смотрел на нее.

— Куколка превратилась в бабочку. Ты стала очень, очень красивой, Доминик.

— Спасибо, Тео. Я благодарна, что ты согласился встретиться со мной.

— Я даже подумать не мог, что снова увижу тебя. Пойдем в мой кабинет, там мы сможем спокойно поговорить.

Когда он усадил ее в удобное кожаное кресло, Доминик сказала:

— Было время, когда я думала, что больше не увижу Грецию.

Тео подошел к бару.

— Хересу? — спросил он, взяв бутылку.

— Нет, спасибо.

Налив себе стаканчик вина, Панос сел.

— Ну, хорошо. Теперь объясни, почему ты ступила на вражескую территорию. Твой муж в курсе?

— Нет. Это моя идея.

Тео откинулся на спинку кресла.

— Продолжай.

— Я пришла, чтобы выяснить, состоишь ли ты в браке с Олимпией.

Вопрос, должно быть, шокировал Тео. Он нахмурился:

— Разве ты не знаешь?

Доминик отрицательно помотала головой.

— Я покинула суд после вступительной речи и поехала прямо в аэропорт, чтобы улететь в Сараево. Я не знала, чем закончилось дело, и не хотела знать. Как только я возвратилась к родителям, мой адвокат оформил прошение о расторжении брака и несколько раз посылал его Андреасу. Но он так и не подписал бумаги.

— Все это время он не соглашался на развод? — В голосе Тео прозвучало явное недоверие.

— До тех пор, пока два дня назад не прислал Пола в Сараево. Кажется, теперь он передумал. Я решила прилететь в Грецию и встретиться с Андреасом, прежде чем подписывать что-либо. К моему великому удивлению, на яхте оказалась Олимпия с младенцем. Вот я и пришла к тебе, чтобы прояснить ситуацию.

— И ты поверишь мне, после того как в суде я погубил репутацию твоего мужа?

Доминик хотела знать правду, однако такая прямота все же шокировала ее.

— Да. Я всегда считала тебя другом. Думаю, ты очень любил Олимпию и страдал. Пожалуйста, Тео, скажи мне, что происходит?

Его глаза затуманились.

— Не знаю. Я не видел ее несколько месяцев. Если ты имеешь в виду суд, то ни Олимпия, ни Андреас не признались в прелюбодеянии. Она утверждала, что почувствовала себя плохо, когда делала покупки в Плаке. Не найдя меня, Олимпия позвонила Андреасу. Он предложил ей зайти в его квартиру и ждать, пока он приедет. Но она не знала, что я следил за ней в тот день, потому и застал их вместе. Она лежала в его постели. Судья выслушал мои показания и не поверил ее словам. Я получил развод.

Доминик была потрясена. Если Олимпия свободна уже год, почему Андреасу понадобилось так много времени, чтобы решиться на собственный развод?

Она пристально вгляделась в лицо Тео:

— Ты знал, что Олимпия беременна?

— Да.

Собравшись с духом, Доминик задала следующий вопрос:

— Кто отец Ари?

— Я, — немедленно ответил Панос. — Анализ на ДНК подтвердил это.

Неожиданное признание вызвало у нее огромное облегчение. Она закусила губу.

— Если так, есть ли какая-то воз…

— Никакой! — воскликнул Тео с таким отчаянием, что Доминик поверила ему. — Олимпия вышла за меня замуж только потому, что не смогла заполучить Андреаса. Она давно питала к нему глубокие чувства. Несмотря на все клятвы, что она не изменяет мне, я никогда не верил ей. И, в конце концов, получил доказательство.

Андреас не отрицал, что Панос застал их вместе.

Это не то, что подумал Тео, сказал он.

Доминик почувствовала, что ей не хватает воздуха. Неужели действительно есть другое объяснение?

— Твой муж попытался спасти положение, утверждая, что у Олимпии было пищевое отравление. Но я-то видел ее. Моя жена никогда не выглядела здоровее, — пробормотал Тео. — Не в силах провести оставшуюся жизнь в жалкой пародии на брак, я передал дело в суд. Так как о беременности стало известно только во время процесса и доказать отцовство до рождения ребенка было невозможно, судья встал на мою сторону и принял решение о выделении Олимпии скромного ежемесячного содержания.

— Понимаю. Но Андреас?

— Я не потребовал от него денежного возмещения, если ты это имеешь в виду. Достаточно было ущерба, нанесенного его репутации.

Доминик вздрогнула. Жестокие слова, но нужно помнить, что пережил Тео. Можно представить его чувства, когда он увидел Олимпию в квартире Андреаса.

Его жена в постели мужчины, которого он считал своим другом! Не удивительно, что такое предательство потрясло его.

— Я не виню тебя, Тео.

— Спасибо, Доминик. Должен сказать, я был восхищен твоим мужеством, когда ты ушла от Андреаса. После того, что ты вынесла, после твоей болезни… Ты замечательный человек, и к тебе нельзя относиться пренебрежительно.

— Ты считал, что Андреас поступил смело, женившись на мне.

На лице Тео появилось выражение неподдельного удивления.

— Поступил смело?

— Олимпия передала мне твои слова.

— Она солгала. У нее это хорошо получается. — У Доминик вырвался стон. — Я только сказал, что Андреас не понимает, как ему повезло.

Доминик поверила Паносу.

— Спасибо.

— Не за что.

— Но, признайся, ты ведь все-таки думал, что я не женщина, а маленькая серая мышка?

Тео впервые слабо улыбнулся.

— Скорее, хорошенький птенчик, попавший в беду и нуждающийся в защите.

Да, это сравнение подходит.

Доминик действительно походила тогда на испуганную птичку. Ее мучил страх, что Андреас потеряет к ней интерес. Она чувствовала себя неуверенно среди его друзей и деловых партнеров. Ее пугало место, которое занимала в его жизни Олимпия. Терзало беспокойство, что возникнут метастазы и она не успеет родить Андреасу ребенка. Перечень можно было продолжить.

— Я сочувствую тебе, Тео, Так как у вас с Олимпией есть ребенок, трудно, должно быть, добиться права на посещение.

Он покачал головой.

— Я отказался от отцовства в пользу Андреаса.

— Что?!

— Не пугайся. После суда Олимпия сообщила мне, что, как только вы с Андреасом разведетесь, они поженятся, и он будет воспитывать Ари.

Теперь понятно, почему Олимпия побледнела, увидев ее с Ари на руках! Если они с Андреасом собираются вступить в брак, ей не нужны осложнения со стороны Доминик.

— Шесть месяцев я жил с мыслью, что это ребенок Андреаса. К тому времени, когда малыш родился и я получил результаты анализа, подтверждавшие, что Ари — мой сын, я уже принял решение.

Комната поплыла перед глазами, и она вцепилась в подлокотники.

— Какая трагедия! Ты замечательный человек, Тео. Мне страшно подумать, что твой сын никогда не узнает тебя.

Тео печально посмотрел на Доминик:

— Андреас стал отцом Ари, с тех пор как забрал Олимпию и ребенка из больницы.

— Со временем ты пожалеешь о своем решении! — воскликнула она.

— Возможно. Но я надеюсь снова жениться. Выберу нежную, ласковую женщину, такую, как ты, которая будет любить только меня и подарит мне сына или дочь. Все это было у Андреаса, а он даже не понимал своего счастья. Какой глупец!

Тео отрицает любовь к Олимпии и ребенку, но, совершенно очевидно, он страдает. Что-то здесь не так. Необходимо в ближайшее же время поговорить с Андреасом.

— Спасибо, что ответил на мои вопросы, Тео. От души желаю тебе всего хорошего.

— И тебе удачи.

Доминик поднялась. Ноги у нее дрожали. Панос поспешно подошел к ней и, взяв под локоть, проводил к лифту.

— Ты долго пробудешь в Греции?

— Пока не знаю.

— В память о прошлом позволишь пригласить тебя на ужин, в ресторан «У Зорбы»?

— Мне бы очень хотелось, но я ведь еще не в разводе.