- Да, почти, - ответил он и быстро юркнул под простынь.

Валера ещё не пришёл даже домой со своей гулянки – вот он когда вырастет, тоже будет возвращаться прямо к началу «Спокойной ночи, малыши» - а раньше-то дома и делать нечего, вон в парке какие батуты классные!

Под подушкой дежурил Бориска – резиновый и добродушный хрюшка, который отгонял плохие сны. Папа иногда косился на Бориску, и спрашивал, не пора ли Бориске уже на пенсию.

- Нет, он мне ещё нужен, - неизменно отвечал Саша. С Бориской было уютнее. Родители-то вон вместе спят, им не скучно, а чего ж он, Саша, в одиночку засыпать станет?

В комнату вошла мама. От неё вкусно пахло чем-то съедобным, и хоть он и не был голоден, Саша сглотнул слюну. От мамы всегда вкусно пахло, даже когда она собиралась утром на работу.

- Наш малыш готов ко сну? – мама вошла в комнату и с улыбкой присела на край его постели. Малышу показалось, что она выглядела уставшей.

- Да, мам, готов. А ты что делаешь?

- Убираюсь в кухне. Завтра придут твои бабушки и дедушки, чтобы поздравить тебя с праздником, и мне нужно немного прибраться.

Мальчик подумал, что у них в кухне, в принципе, всегда порядок. Он сам один раз в неделю регулярно мыл посуду – по средам. Ну, иногда переносил срок на четверг или пятницу, но в субботу уж было точно никак не отвертеться – это был папин «посудный день», и если Саша пропускал все свои сроки в течение недели, то папа, уж точно, проследит за субботней посудой, он был в этом уверен, потому что не раз уже в этом убеждался – и тогда приходилось мыть за обоих. Папа, впрочем, этому был только рад. А Валерка посуду не мыл – он мыл полы и пылесосил. Саша не был уверен, кому из них повезло больше, а потому принимал посуду просто как дар. И что будет, когда родители купят посудомоечную машину, о которой они уже мечтают с позапрошлого Нового года? Куда только Дед Мороз смотрит!

- Они придут вечером? – спросил он. Почему в гости с подарками не ходят по утрам, как в песне у Винни Пуха? А вечером уже могли бы и поужинать… сами как-нибудь там, вместе все, взрослые, а он бы уж нашёл, чем с друзьями заняться.

- Вечером, конечно. Завтра же рабочий день.

- А мы можем попросить их зайти утром? – с надеждой спросил мальчик. И потом добавил: - С подарками. У меня же праздник начнется утром, а не вечером!

Мама мягко улыбнулась, погладила его по щеке и ответила:

- Утром тебя будет ждать один подарок, в школе у вас у всех в первый день – День Знаний – будет много других сюрпризов, и вечером гости. А представь, если все подарки придётся принимать утром? Тогда на вечер ничего не останется, и тебе станет грустно.

Саша подумал, что, наверно, в этом есть доля истины: если все подарки скопом принимать, то может получиться тот же эффект, что и от смешивания во рту жевательной резинки: одновременно вкус и апельсина, и мандарина и банана – совсем не понятно, что получается в итоге. Что-то похожее на борщ, только сладкое. А борщ не был его любимым блюдом, с какого боку тарелку не подноси.

- Ну ладно, - согласился он. – А ты уверена, что тот списочек, который я готовил, попал кому нужно?

- Уверена, - подтвердила мама. И добавила: - А ты уверен, что все твои поступки в последнее время были правильными и честными?

Саша утвердительно закивал головой.

Мама нагнулась, поцеловала его и, пожелав спокойной ночи и приятных снов, бесшумно вышла из комнаты, оставив мерцать маленький ночник под зелёным абажуром на полке у стены.

Оставшись один, Саша повернулся на бок и прикрыл глаза. Сон пока не приходил. Бориска, рядом с его подушкой, тоже, казалось, не хотел засыпать. Интересно, а Бориска знал, что Саша немного слукавил, когда утвердительно ответил на мамин вопрос про свои поступки? Сомнения о правильности такого ответа стали одолевать мальчика. Он вспомнил, как летом, когда они вместе с Ваней, Пашей и другими ребятами со двора играли в прядки в спортивном городке перед школой, ему выпало водить. Саша тогда встал лицом к стене, прикрыл глаза ладошкой и начал медленно, как договаривались, считать:

Робин-бобин-барабек

Съел сто сорок человек,

Съел корову и быка,

И лесного червяка…

На этом месте Саша украдкой оттопырил мизинец так, что его правый глаз мог подсмотреть, что же происходило вокруг. Он успел заметить Олю – самую маленькую из их группы в тот день, кто вместе играл в прятки – как она на цыпочках, чтобы не шуршать в траве, прокрадывалась за деревянное спортивное бревно неподалеку от того места, где он водил. Других детей видно не было. А Оля, из-за своего роста, уж точно могла поместиться в тени бревна, и Саша ни за что бы её не застукал. «Так-так, - отметил он про себя, - понятненько!», и спокойно закончил считалку, уверенный в своей победе:

Кока-колой всё запил,

Даже крышку проглотил,

А потом начал икать.

Ну а я иду искать!

Он неторопливо повернулся, осмотрел окрестности: пусто, никого не видно. «Спрятались, надо же!» - ухмыльнулся Саша. Сам он в прошлый раз прилёг в тени развесистого клёна, и его как-то совсем быстро уже вычислила Ленка из соседнего подъезда, было обидно.

- Кто куда подевался? – спросил Саша, просто на удачу: вдруг кто-то не выдержит и сдастся сам? Но было тихо, лишь далекий шум проезжавших где-то за перелеском машин и стрекот кузнечиков в зелёной траве. – Я уже иду, и подхожу всё ближе и ближе! – не унимался он, делая короткие шажки от места туки-та. Ведь если отойди далеко, и кто-то успеет добежать вперёд него до места его «боевого» дежурства у стенки, то шансов выиграть и переложить обязанности «водить» на другого останется меньше.

Саша медленно двигался в направлении спортивного бревна, где пряталась маленькая Оля, постоянно оглядываясь и озираясь, чтобы не пропустить момент, когда кто-нибудь из ребят выскочил бы из своего укромного местечка. Даже если все вместе выскочат, у неё не будет шансов его опередить – ведь он в любом случае по прямой был ближе к месту туки-та, чем она, а бегал он быстрее, это уж точно.

Его глаза усиленно просматривали тень за бревном, и ему даже показалось в какой-то момент, что он видит краешек её белой футболки, но, сделав ещё шаг в ту сторону, он обнаружил, что это был всего лишь обрывок бумаги, застрявший между стыками с обратной стороны спортивного снаряда.

Мальчик был уже в семи или восьми шагах от туки-та, когда Ваня соскочил откуда-то сверху, с ветки дерева, почти прямо к стенке и с громким весёлым «Туки-та!!!» коснулся поверхности. А Саше и в голову не пришло раньше посмотреть наверх – он бы сразу его увидел! Он хотел было сделать рывок, чтобы опередить Ваню, но передумал и шагнул наоборот ещё ближе к бревну, где должна была прятаться Оля. В этот момент и Лена подбежала к туки-та, и Пашка-промокашка… У Саши оставался только один верный и самый простой шанс – это обнаружить Олю, встретиться с ней глазами, быстро вернуться обратно к стенке-счеталки и «затукитакать» её.

Но в какой-то момент он не выдержал. Он не дождался, чтобы увидеть её, а просто крикнул:

- Оля за бревном, я тебя нашёл! – и ринулся назад, к стене, и постучал трижды ладонью по белому кирпичу, приговаривая: - Оля водит, Оля водит, я её застукал!

Ребята прыгали и скакали, радуясь, что не их черёд водить. Оля медленно вышла с другой стороны бревна – не с той, к которому приближался Саша, и сказала:

- Ты подсматривал! Так нечестно! Ты не мог меня видеть – я же наблюдала за тобой, ты даже в мою сторону не смотрел! Так нечестно, давайте переиграем!

Но ребят уже трудно было угомонить. С весёлыми криками «Оля водит! Оля водит!» все кружились вокруг неё, и Саша тоже, приговаривая:

- Не хлюзди! Попалась – давай, води.

Оля ничего не ответила, а просто – маленькая и худенькая – молча прошла к стенке-туки-талке, закрыв ладонями глаза, бормоча на ходу: «Робин-бобин-барабек…». Саше показалось, что ресницы у неё влажные, но он не стал тогда присматриваться, а бросился вместе со всеми к очередному укромному местечку…