- Давайте рассказывать страшные истории про чёрных-причёрных хакеров! – мог вызваться он в один вечер, а в другой предложить:

- Пойдём девчонкам жуков подкинем в постели!

При этом у него всегда на готове была баночка из-под клубники, привезенной на выходных родителями. В крышке непременно имелись прорези, а внутри, на самом дне, копошилась дюжина огромных майских жуков – и где он их только брал, уму непостижимо, но эти безобидные насекомые оказывались подчас в нужном месте и в нужном количестве. «Будь готов!», что называется.

Как-то раз, через час после отбоя, они с приятелем Семёном незаметно пробрались в спальню к девочкам, но только тихонько открыли крышку, чтобы выпустить жуков на волю, как за дверьми послышались тяжелые шаги проверяющего – сам директор частенько делал обход территории для выявления нарушителей режима. Парни, только лишь заслышав его приглушенный голос на веранде, тут же метнулись под ближайшую кровать, столкнувшись при этом лбами – да так сильно, что перед глазами сразу посветлело, несмотря на тьму непроглядную в помещении, а звон в ушах, казалось им, готов был и мертвеца из могилы поднять. При этом в целях конспирации ни единого звука не выдавилось из их плотно сжатых губ. «Всегда готов!»

Но под одной кроватью им оказалось тесно, и, будто пара одурманенных отравой тараканов, они одновременно ринулись расползаться в разные стороны под соседние койки, замерев под ними как раз в тот момент, когда дверь в спальню приоткрылась, и на пороге показались два светлых сандалия на босу ногу. Ничего выше этих сандалий Валерке из-под кровати видно не было. Сандалии немного постояли, словно раздумывая над чем-то, а потом к ним добавились ещё и колени. «На корточки присел», - догадался Семён, а его товарищ в своём укрытии зажмурил глаза. Ему подумалось, что если он притворится спящим, то его просто оставят в покое – ну не будет же, в самом деле, директор будить посреди ночи спящего гражданина лагерной республики: это негуманно.

В этот момент, в сумраке тонкой полоски света с веранды, Валера приметил недалеко от правого сандалия крышку от своей баночки, выроненной во время недавней суматохи, и вспомнил про жуков.

Жуки, видимо, тоже про него вспомнили. Лёжа на животе под кроватью, он вдруг уловил их шуршание у себя на спине. А банка, которую он всё ещё судорожно сжимал в руке перед собой, была наполовину пуста. Если б он не знал, кто это его щекочет, то ощущения могли бы быть даже приятными. Но в том-то и дело, что он знал, и в панике дёрнулся кверху, совсем забыв, что там металлическая сетка кровати, на которой мирно посапывала Света, не догадываясь о происходящем внизу, под своим матрацем. Впрочем, она лишь слегка подскочила на постели, даже не проснувшись.

Яркий сноп света от фонарика резанул по его зажмуренным глазам, и Валера, больно ударившийся перед этим об импровизированный потолок, даже смог изобразить зевок, и потянулся на полу, пробормотав:

– Чего по ночам шастаете, спать не даёте?

Следующим высветился Сенька. В отличии от своего друга, он не притворялся ни спящим, ни случайно зашедшим на чашку чая под кровать прохожим – он просто в ужасе пялился на сидящего перед ним майского жука, не смея произнести ни звука.

- Выползаем все, живо! – донеслось до них гремучее шипение директора, и Семён сразу и не понял-то даже, кому выползать – жукам или им с Валеркой.

В тот раз друзьям пришлось по-морскому мыть полы на веранде до полуночи: вожатый Дима от души выливал полное ведро воды, а они тряпками собирали всю эту воду назад в ведро, причем отжать нужно было ровно столько, сколько и вылилось. Хоть слезами добавляй.

Ночной труд облагораживает. После трёх вёдер они спали в своих мягких постелях, как сурки в норках, и даже утренний протяжный крик Светы, обнаружившей на своей подушке одного из обитателей клубничной банки, забытого второпях накануне, не принёс им желанного удовлетворения – спать сильно хотелось, а руки-ноги ломило, будто это их ночью отжимали вместо тряпок

Пару дней Валера ходил тише воды и ниже травы, помня про упражнения с вёдрами под луной. Это не теннис. Но природу не обманешь, а Валерку не согнёшь – ближе к середине смены настала пора Больших Зубных Паст.

Как-то после полдника он подошёл к Семёну и с видом бывалого заговорщика подмигнул:

- Сегодня идём..?

- Куда? – не понял тот.

- Девчонок пастами мазать. Забыл, что ли?

Семён поскрёб затылок.

- С тобой как свяжешься – так обязательно влипнешь: или под поломойку, или под кровать.

- Слаб о, что ли?

- А..! Спать сегодня хочу, вот и всё.

- Струу-сил! – насмешливо пропел Валера.

- Сам ты..! – и Семён вернулся на футбольное поле.

Валерка решил действовать в одиночку. Он бы мог, конечно, позвать ещё кого-нибудь из мальчишек, но тогда были бы нарушены условия конспирации. Ведь чем больше ртов знало о готовящейся вылазке, тем больше шансов, что информация достигнет стана противника, и девчонки будут готовы к его приходу, а это в рыцарские планы никак не входило.

Весь вечер он вёл себя самым что ни на есть социальным образом: убрался в своей тумбочке, привёл в порядок постель, аккуратно расставил обувь, включая резиновые сапоги на случай дождливой погоды, и даже зубы честно на ночь почистил, приметив при этом, кто из девочек какой пастой пользуется. После отбоя он одним из первых юркнул под покрывало в своей кровати и старательно изображал самое неподдельное желание отдохнуть и выспаться как следует после перипетий прошедшего дня.

Свет погас, и теперь было самое главное – не уснуть самому ненароком. Он прислушивался, как его товарищи рассказывали некоторое время разные байки про то да про сё, но постепенно разговоры утихли, и через некоторое время по комнате разносилось только мерное сопение, да порой половица скрипнет на веранде под легким шагом Ольги Валерьевны, охранявшей в ту ночь их покой. Через час и она должна была уже идти спать в свою комнату, и вот тогда настанет время действовать.

Валерка ворочался с боку на бок, щипал себя за локти и тянул за волосы, даже пальцами глаза растопыривал – лишь бы не уснуть и выдержать этот самый тяжёлый период вынужденного ожидания. Поэтому-то вдвоём-втроём всегда веселей и легче – можно было бы ещё тихо поболтать, отвлекая себя от сонных мыслей. Но ничего, он справится. «Будь готов!»

Через час томительного ожидания, когда, казалось, даже совы уже угомонились на деревьях, он осторожно, чтобы не скрипнуть пружинами, поднялся с кровати, достал из тумбочки заранее приготовленные и аккуратно сложенные три тюбика зубной пасты, забытые кем-то в умывальнике и предусмотрительно собранных им прямо перед сном. Свой тюбик использовать нельзя было ни в коем случае – это улика, и как-то в прошлом он так и попался, когда кто-то из девчонок его отряда сравнила все зубные пасты ребят с той, которой была выпачкана вся их комната, и вычислила Валерку как основного виновника всего ночного беспорядка. Ну, ничего, теперь он ни за что не наступит на прошлогоднюю швабру! За одного битого двух небитых дают, так что – «Всегда готов!»

Тихонько прошмыгнув из мальчишеской спальни на веранду, Валера на цыпочках подкрался к двери напротив, приложил к ней ухо и прислушался. Внутри стояла гробовая тишина. «Спят, родимые!» - удостоверился он. Правила противопожарной безопасности запрещали закрывать комнаты на засовы или задвижки, поэтому юный мужчина без труда приоткрыл дверь, задержав дыхание и вслушиваясь в темноту. Всё было спокойно, и он вошёл.

Вначале на него сверху упал чей-то туфель, больно стукнув по макушке – но Валера изловчился и ухватил его, не дав грохнуться на пол. Потирая ушибленную голову, он смекнул, что девчонки, наверно, каждую ночь «включали» такую сигнализацию, пристраивая её к двери сверху на специальный гвоздь, больно и шумно срабатывающую на любое несанкционированное проникновение.

Затем, сделав пару неуверенных шагов вперёд, он чуть было не налетел на пустое ведро, расположенное прямо по проходу. Хорошо, хоть без воды.