Маги пришла скандалить с Аэиа, но когда она услышала, что ее сын, ее прекрасный милый мальчик должен пойти на свиданье с дочерью этого хама, намерения Маги изменились.

   - А зачем это, позвольте спросить, демону сдалась ваша непонятная дочка? Если она в папу пошла, то она, небось, такая красавица, что от нее и лешие желтеют, - язвительно произнесла она.

   - По себе судишь, лахудра драная?!

   - Я?!

   *Из досье агентства: Нувохкентценталь XIII. Император Пликрадии. Вдов. Характер мерзкий. Занятия - пытается выдать замуж дочь*.

   * Из заметок на полях: много поколений предков Императора были крайне лояльны в вопросах брака - заключали браки с любым, у кого есть власть. Или деньги и власть. Или сила, деньги и власть. Результат пытаемся пристроить замуж*.

   И в бассейне стоял визг. На ознакомительный урок зашла новая группа девушек, и мэтр Шиш сразу взялся их обучать плаванью. Он подкрадывался и толкал, подкрадывался и толкал. Но, обычно, в это же время Дарна запускала в бассейн еще и мужскую группу, пришедшую на курсы НахНафыча "Как закадрить овцу". Девушки барахтались в воде, мужчины отважно их спасали, ну, или наоборот - это уж как получится, Шиш сталкивал всех в воду - знакомство получалось простым и непринужденным. Но в этот раз Дарна была занята Императором и не успела проследить, чтобы НахНафыч вовремя закончил занятия. И пока мужская группа записывает за НахНафычем сто двадцать третий способ обратить на себя внимание симпатичной кошелки, женская группа дружно пошла ко дну. Хорошо, что в это время там купалась Ния, хорошо, что на мелководье учился плавать гном Трибидоус. Русалка вылавливала утонувших, а гном вытягивал их из бассейна. Русалка ныряла, гном тянул, она ныряла, он вытягивал. И так пятнадцать раз. Потом гном делал пострадавшим искусственное дыхание. Потом Ния всех успокаивала. Потом группа пришла в себя и бегала за мэтром Шишом вокруг бассейна. Так и получилось в этой суете, что Трибидоус ни с кем и не успел познакомиться, хотя там и была парочка очень милых гномок.

   Единственное место, где по-прежнему было тихо и спокойно - это маленькая переговорная. Там Нискари пьет чай, а Тиха раскладывает папочки.

   - Кто сегодня? - спрашивает демон.

   - Сиротки, - шепчет Тиха. На шее у нее блестят розовые бусики, и, наверное, поэтому глаза Тихи кажутся еще больше и ярче.

   - Сиротки? - удивляется Нискари.

   - Да, они самые красивые. И без семейных проблем, - Тиха пододвинула поближе папочки. Нискари вздохнул и подтянул к себе поближе стопку 'Из приюта'.

   - Какие лица у них... суровые, - бормочет он, - мне кажется, что они злые. И агрессивные.

   Тиха передвинула к нему стопку с надписью: 'От мачехи'. Нискари листает, рассматривает портреты, а потом решительно отодвигает стопку.

   - Очень уж зашуганные. Моя мама будет для них слишком большим испытанием.

   Тиха подвинула стопку 'Приемные'. Нискари снова листает, перебирает, а потом виновато смотрит на Тиху.

   - Знаешь, милая, я был не прав. Как я могу взять в жены девушку, про родню которой ничего не знаю? Ладно, если бы я хорошо знал ее саму, но ведь нет. Все же семья и отношения в семье это очень важно. Ты не сердишься на меня?

   Тиха кивает головой, мотает, шепчет: "Нет" и окончательно смущается. Нискари начинает прощаться, и Тиха набирается смелости и говорит:

   - Завтра?

   -Завтра, - улыбается Нискари.

   - Из хороших семей? - уточняет Тиха.

   - Да, из самых лучших.

   И Нискари уходит, ему надо на репетицию. А Тиха смотрит ему вслед и теребит бантик на хвостике.

   Все заканчивается, заканчивается и день ссор.

   Маэстро Ломбус еще три раза порывался уходить, но все же остался и разучил с группой новый эротический танец. И вот теперь барышни утробно вскрикивают, машут руками, подпрыгивают, приседают и иногда колотят об пол ногами, хвостами и крыльями. Маэстро морщится, звук получается не такой, как надо, но танцовщицы счастливы.

   НахНафыч отпустил слушателей, они отправились к мэтру Шишу, но и девушки, и Ния, и гном уже ушли из бассейна. Пришлось начинающим обольстителям самим выплывать с глубины. Ну а тем, кто не смог выплыть, помогла баба Пуня, протянув швабру помощи.

   И даже Аэиа закончила беседу с главным бухгалтером. Теперь она спускалась по лестнице и бурчала: 'Глубокоуважаемая, акт списания, перевод на депозит, бу-бу-бу, весь день убила!' Сапоги громко бумкали по ступенькам, борода путалась в коленях. Около ее кабинета уже убиралась баба Пуня. Внезапно дверь кабинета резко распахнулась, и из него выскочил разгневанный Император.

   - Стерва липучая! - визжал он.

   - Ха-ха-ха, - насмешливо проговорила вышедшая на порог Маги. Следом выглянула Дарна.

   Император, пыхтя, побежал к лестнице.

   - Пошла вон, уродина, - отпихнул он с дороги бабу Пуню.

   Маги нахмурилась, Дарна наклонилась, Аэиа подняла руки, Пуня перехватила швабру как боевой топор, но Император, проскочивший тем временем на лестницу, внезапно сам почему-то упал. Господин Оли посмотрел на тело у своих ног, брезгливо отряхнул рукав, вежливо приподнял шляпу, глядя на Пуню, и молча спустился вниз.

   Пуня в растерянности опустила швабру, Аэиа погасила файербол, а Дарна вложила обратно в сапог свой любимый нож.

   - Он меня ударил! Этот негодяй посмел до меня дотронуться! - верещал Император, лежа на полу.

   - Кто? - деланно удивилась Маги, - здесь никого не было.

   - Никого, - хором подтвердили дамы.

   У себя в кабинете Аэиа забралась в высокое кресло и вздохнула:

   - Дарна, а налей мне самогоночки. Не могу, достал меня этот зануда. Вежливый, зараза, очочками посверкивает, бумажками трясет и бубнит. Брррр! Представляешь, у него даже нарукавнички есть! Такие, на резиночке, синие.

   - Пусть зануда, зато какой у него удар с левой!

   - То есть?

   - Ну, этого крикуна как приложил.

   - Оли? Это же НахНафыч был! Я сама видела, это НахНафыч! Оли еще час сидеть у себя будет.

   - НахНафыч уже давно уехал на конференцию, - возразила Дарна.

   Дамы переглянулись, пожали плечами и накатили еще самогоночки.

   Ночь.

   В саду дракона тихо. И ручей, и ветер, и дерево спят. В маленькой беседке у лунного окошка сидит Опунция и смотрит на пруд. Старый карп иногда поднимается к гладкому зеркалу водной поверхности, проплывает, разрезая плавником воду, теребит губами упавшие лепестки и снова уходит на глубину. По лунной дорожке идет рябь. И только иногда доносятся до Опунции тихие звуки, наверное, это шумит оставленный далеко внизу город.

   Колдуном зачарованный сад

   Ждет хозяина.

   Калитка скрипит?

   День Пятый.

   В холле удивительно много народу для раннего утра. Микки спешит к вошедшим, распахивает объятия, замирает на минуту - и посетитель исчезает. Правда, через минуту пропавший гость снова заходит с улицы. И Микки опять подлетает к нему, и снова перемещает его за дверь. Посетитель заходит, решительно направляется к призраку, но Микки дрожит, трепещет и раздваивается. Один призрачный Микки лезет обниматься к настойчивому гостю, а второй ловит на лестнице маленького зеленого человечка.

   - Я буду жаловаться, я имею право, вот мое редакционное задание! - верещит гоблин и размахивает свитком, больше похожим на дубинку тролля.

   - Что происходит, Микки? - Аэиа сегодня демоница. Она бодра, энергична и обута в восхитительные туфельки алой кожи с небольшими, всего с ладонь длиной, шпильками. Гоблин извернулся, оставил в руках Микки курточку и подскочил к Аэиа.