– Тебе так хочется покинуть меня?

– Я вернусь, Беатрис.

– Но ведь плавание будет долгим, и я даже не буду знать, вернешься ты или нет. В открытом море человека каждый день подстерегают опасности.

– Ну-ну, не плачь, дорогая. Мне слишком тяжело думать о том, что я могу причинить боль человеку, подарившему мне столько счастья.

– Не только мне, – всхлипнула она. – Когда ты отправишься в плавание… ведь когда-нибудь это произойдет, правда?.. так вот, когда мы расстанемся, я буду не одна.

Вздрогнув, он внимательно посмотрел на нее, но было уже темно, и он не разглядел ее лица.

– К тому времени у меня родится ребенок, Кристобаль, – тихо сказала она. – Твой и мой. Наш с тобой ребенок.

Королева и ее старшая дочь, инфанта Изабелла, занимались рукоделием. Девочка украдкой посматривала на мать и, судя по всему, была готова расплакаться.

Королева и сама еле крепилась. Ей-то что, думала она. Молодые девушки быстро привыкают к новой обстановке. Пройдет несколько дней – заведет знакомства, почувствует себя взрослой. А вот я… мне всегда будет не хватать ее.

– Мама… – наконец проговорила инфанта.

– Да, дорогая, я тебя слушаю, – вздохнула Изабелла. Она положила рукоделие на стол и повернулась к дочери.

Та бросила работу, подбежала к матери, упала перед ней на колени, уткнулась лицом в ее платье.

– Дорогая моя, ты будешь счастлива, поверь мне, – пробормотала Изабелла. – Не расстраивайся раньше времени, не плачь.

– Мама, я не хочу уезжать от вас. Не хочу жить среди чужих людей…

– Такова уж судьба всех принцесс, дорогая. Тут ничего не поделаешь.

– Вам-то этого не пришлось испытать.

– Да, я осталась у себя на родине – но знала бы ты, чего мне это стоило! Если бы не умер мой брат Альфонсо, меня бы непременно отдали замуж за какого-нибудь европейского короля или принца. Все ведь зависит от случая, дочь моя, – и мы должны смиренно принимать свою участь, какой бы она ни оказалась.

– Ах, мама, вам так повезло!.. Вы остались дома и вышли замуж за папу!

Изабелла мельком вспомнила тот день, когда она впервые увидела Фердинанда: молодого, красивого, полного сил и надежд на будущее. Тогда он казался ей идеалом мужественности, и позже она испытала величайшее потрясение, узнав о его неудержимой чувственности. Слишком много надежд она возлагала на брак, эти надежды не могли целиком оправдаться. Поэтому сейчас ей хотелось, чтобы ее дочь не ждала чего-то небывалого от своего супружества и потом не разочаровалась в нем.

– Поверь мне, ты полюбишь своего Алонсо – так же, как и я в свое время полюбила твоего отца, – сказала она.

– Мама, а зачем мне вообще выходить замуж? Почему я не могу остаться с вами, у нас дома?

– От твоего брака зависит благополучие Испании и Португалии, дочь моя. Ты ведь знаешь, не так давно наши страны воевали. В то время я только-только взошла на трон, и португальский король сразу поддержал притязания Бельтранеи. Она, впрочем, до сих пор угрожает нам, хотя и живет в Португалии. Но скоро королем там станет Алонсо – если ты выйдешь за него замуж, между нашими странами будет заключен союз, и никакой угрозы больше не будет. Вот почему мы так заинтересованы в твоем супружестве, дорогая… Кстати, ты рано тревожишься. Брак еще не подготовлен, такие дела быстро не делаются.

У инфанты снова задрожали губы.

– Но ведь рано или поздно день свадьбы все-таки наступит… да, мама?

– Давай не будем торопить события. Поживем – увидим. Инфанта обняла материнские колени, положила на них голову.

Поглаживая ее волосы, Изабелла услышала цокот лошадиных копыт. Осторожно отстранив от себя дочь, она встала и подошла к окну. Внизу спешивались несколько солдат из Фердинандова войска. Она приготовилась немедленно принять их – очевидно, они привезли свежие новости с фронта боевых действий.

Сейчас армия Фердинанда была расквартирована в Велес-Малаге, отбитом у мавров несколько недель назад и находившемся всего в шести лигах от самой Малаги, крупного порта на берегу Средиземного моря. Король Арагона собирал силы для штурма этого города.

Задача, стоявшая перед христианами, была не из легких, поскольку Малага считалась вторым по важности укрепленным пунктом Гранады после столицы, – и мавры недаром гордились ее неприступными стенами, башнями и подъемными мостами. Впрочем, не меньше оснований у них было гордиться великолепием ее дворцов, красотой домов, увитых плющом и лозами дикого винограда, ее оливковыми рощами, гранатовыми и мандариновыми садами.

Этот город мавры намеревались отстоять любой ценой, но и Фердинанд не уступал им в решимости одержать новую победу. Вот почему Изабелле так не терпелось услышать последние вести с фронта.

Она распорядилась привести к ней гонцов и велела инфанте оставаться в комнате. Ей не хотелось, чтобы будущая супруга Алонсо Португальского прослыла полной невеждой в государственных делах.

Взяв письма Фердинанда, она принялась их читать. Из них следовало, что осада Малаги уже началась и ее супруг не надеялся на быстрый исход событий. В настоящее время обороной города руководил некто Гамлет Зели – опытный и храбрый военачальник, поклявшийся до последней капли крови защищать Малагу.

Фердинанд писал: «…я же решил взять ее, чего бы мне это ни стоило. Битва будет кровопролитной, это можно заключить из сведений о человеке, с которым мы имеем дело. Как мне сообщили еще перед осадой, многие богатые горожане были готовы заключить со мной мир, чтобы спасти город от разрушений. Тогда я велел маркизу Кадису возглавить наших парламентеров и предложить городской знати и Гамлету Зели контрибуцию – разумеется, при условии сдачи Малаги. Так вот, горожане уже собирались принять мое предложение, но Гамлет Зели не дал им этого сделать. «Никакие подачки христиан не заставят меня сложить оружие, – сказал он, – Передайте королю Фердинанду, что истинные мусульмане не продают свою религию и совесть». Каков мерзавец, а?..

Изабелла, обстановка в нашем лагере напряженная – я и сам, признаться, немного встревожен. Говорят, в соседних селениях началась эпидемия чумы. Слухи пока что не подтвердились, и я думаю, что их распространяют наши враги, чтобы посеять в войске панику. Ну, что еще? Испытываем нехватку воды. И, как ни тяжело об этом говорить, участились случаи дезертирства…

Вот это – самое главное. Мне представляется, что на всем свете есть только один человек, способный удержать войско от повального дезертирства: ты, Изабелла. Поэтому я прошу тебя приехать в лагерь – хотя бы ненадолго. Твое присутствие поднимет боевой дух наших солдат. И отрезвит защитников Малаги. Они поймут, что мы с ними не шутим. Изабелла, бросай все дела и приезжай сюда, на передовую».

Прочитав это письмо, Изабелла улыбнулась. Затем посмотрела на инфанту.

– Я выезжаю в лагерь наших войск, что возле Малаги, – сказала она. – Король просит меня поддержать боевой дух наших воинов.

– Но, мама… – побледнела инфанта. – Вы же сказали, что мы не будем расставаться вплоть до моей свадьбы. Пожалуйста, не покидайте меня.

Изабелла улыбнулась.

– Увы, поездку отменить нельзя: меня ждут в лагере. Но не расстраивайся, дочь моя. Мы не расстанемся – ведь ты поедешь со мной!

В лагерь Изабелла прибыла, сопровождаемая инфантой, несколькими придворными дамами и Беатрис де Бобадиллой.

Встречали королеву с ликованием, и ее приезд не замедлил сказаться на настроении войска.

Достоинство, с которым она держалась, всегда производило впечатление на ее подданных. Величавая и заранее уверенная в успехе, она выступила с речью. По ее приказу из нескольких шатров и подручных средств был сооружен полевой госпиталь. Вместе со своей свитой она ухаживала за больными и ранеными. Неудивительно, что после нескольких дней ее пребывания в лагере стало ясно, что положение спасено. Солдаты, еще недавно жаловавшиеся на усталость и не верившие в возможность победы в этой затянувшейся войне, теперь горели желанием пойти на штурм Малаги, в бою завоевать уважение королевы и ее свиты.