Возвращаться в свое родовое имение он, впрочем, не собирался. Изабелла отказалась быть марионеткой в его руках, а потому он решил заменить ее той, которая согласилась бы на такую роль.

Карилло знал, что в Испании был определенный круг людей, недовольных правлением Изабеллы и желавших видеть на ее месте юную принцессу Иоанну Бельтранею – многие считали ее законной дочерью последнего короля Кастилии, а потому недоумевали, почему страной правит не она, а Изабелла.

Он пригласил к себе нескольких знакомых – из числа тех, кто был больше других озлоблен на нынешнюю королеву. Среди них оказался и маркиз де Виллена, сын его племянника, который перед смертью значил для испанской политики так же много, как и сам архиепископ. В искусстве политической интриги маркиз, конечно, мог уступать своему отцу, однако он слыл храбрым воином, а мирного выхода из создавшегося положения архиепископ не видел. Кроме того, молодой де Виллена был очень богат – и его деньги тоже могли пригодиться в грядущей военной кампании.

Были также маркиз де Кадис и герцог Аревало.

Когда все эти люди собрались, архиепископ проверил, не подслушивают ли их, а затем поведал им о своих планах.

– Как вы знаете, Изабелла присвоила себе короны Кастилии и Леона, – сказал он. – Но ведь есть законная наследница этих двух королевств – принцесса Иоанна! Почему бы нам не поставить ее на место нынешней королевы?

Присутствующие переглянулись. Особых почестей от Изабеллы ни один из них не добился, а если бы на трон взошла двенадцатилетняя Иоанна, было бы назначено регентство, и все они получили бы видные должности при новом дворе.

Глаза засияли, руки легли на эфесы шпаг. Регентство было желательным поворотом дел.

– У меня нет никакого основания доверять выдумкам о внебрачном происхождении принцессы Иоанны, – продолжал архиепископ. – Напротив, все говорит о том, что ее отцом был король Генрих. Следовательно, только она имеет законное право на трон и корону.

Его гости дружно закивали, и никто не напомнил архиепископу, что еще недавно он яростнее всех отстаивал наследные права Изабеллы и отрицал законнорожденность юной Иоанны.

Обстоятельства переменились, и это все понимали. Теперь Фердинанд изо всех сил старался урезать его власть, а фаворитом Изабеллы стал кардинал Мендоза. Вот почему архиепископ Толедский отрекся от прежних привязанностей и политических взглядов.

– Дорогой архиепископ, – сказал де Виллена, – не могли бы вы поведать нам, каким образом вы намереваетесь сместить Изабеллу и привести на трон Иоанну?

– Есть только один способ добиться исполнения наших желаний, маркиз, – ответил архиепископ. – Мы должны взять в руки наши шпаги.

– Вчетвером мы бессильны, нам понадобится армия, – заметил Аревало. – Где же она?

– Нужно заручиться поддержкой со стороны, – сказал архиепископ. – Мы не можем мириться с тем, что короной владеет узурпатор.

Он оглядел собравшихся и улыбнулся.

– Я знаю, о чем вы думаете. В Изабеллу поверили очень многие, да и у Фердинанда немало родственников в знатных кастильских семьях. И все же мы соберем войско, даю вам слово. Но сейчас речь не об этом. Прежде всего нам нужно решить, как мы будем действовать в отношении принцессы Иоанны. Надеюсь, вы не забыли, какая важная роль отведена ей в наших планах?

– Честно говоря, не могу ее представить скачущей на коне во главе войска, – сказал де Виллена.

– Вижу, вы меня не поняли, дорогой маркиз, – усмехнулся архиепископ. – Принцесса будет приманкой, на которую клюнут многие испанцы. Из них-то мы и соберем войско – но это еще не все. Друзья мои, сейчас я изложу вам самую важную и самую секретную часть своего плана. Прошу вас говорить тише, потому что мои дальнейшие слова будут касаться Португалии.

Присутствовавшие заулыбались. Они догадались, куда клонит архиепископ.

Хорошо, что хитроумный Альфонсо Карилло оказался на их стороне, думали они. Изабелла допустила непростительную ошибку, отказавшись от его дружбы. Эта ошибка может стоить ей кастильского трона.

Альфонсо Пятый Португальский с величайшим интересом выслушал предложение, которое ему привезли от тайной кастильской партии, возглавляемой архиепископом Толедским.

Это дело он обсудил со своим сыном, принцем Хуаном.

– А что, хорошая мысль, – сказал принц. – Я не вижу ничего такого, что могло бы препятствовать ее осуществлению.

– Сын мой, она подразумевает войну с Кастилией. Об этом ты подумал?

– Ты с успехом воевал против мавров. Неужто теперь удача отвернется от тебя?

– А ты знаешь, какие силы будут противостоять нам на поле боя?

– Да – и знаю, какую награду мы получим, выиграв эту войну.

Альфонсо улыбнулся, ласково разглядывая своего сына – честолюбивого, но не забывавшего и о благе родины. Пожалуй, Хуан прав. Если им улыбнется удача, Кастилия и Португалия объединятся, превратятся в единое государство. И, может быть, весь Иберийский полуостров со временем перейдет во владение одного правителя – королевского дома Португалии.

Да, это было заманчивое предложение.

Но не только поэтому улыбался Альфонсо.

Было время, когда он подумывал о женитьбе на Изабелле. По примеру своей сестры Хуаны, вышедшей замуж за брата Изабеллы, короля Генриха Кастильского. Но Хуана была слишком легкомысленна. Роль королевы ей пришлась по вкусу – своему супругу она наставляла рога так часто, что вскоре и сама сбилась со счета. Скандал разразился сразу после рождения престолонаследницы, когда маленькую Иоанну объявили дочерью Бельтрана де ла Куэва, герцога Альбукверкского; мнение об его отцовстве так укоренилось, что девочку прозвали Бельранеей, и это имя навсегда осталось за ней. Вот тогда-то Изабелла и получила права на кастильскую корону, которую через несколько лет прибрала к своим рукам. Но такое положение дел вовсе не устраивало португальского короля: ради перемены власти в Кастилии он был готов пойти войной на своих соседей.

Альфонсо был очень сердит на Изабеллу. Он помнил, как поехал в Кастилию, чтобы сделать ей предложение, и получил отказ – настолько безоговорочный, что ему пришлось чуть ли не в тот же день собираться в обратный путь.

Это было оскорбление, которое король Португалии не мог ни простить, ни забыть.

Вот почему он с превеликим удовольствием отобрал бы корону у Изабеллы и водрузил на голову своей юной племянницы.

Глядя на него, Хуан тоже улыбнулся.

– Подумай, отец, – сказал он. – Если наша маленькая Иоанна станет королевой Кастилии и твоей невестой, ты будешь полноправным хозяином этой страны.

– Она моя племянница.

– Ну и что? Его Святейшество без колебаний благословит этот брак – особенно после того, как увидит, на что способна наша армия.

– Но ей всего двенадцать лет! – продолжал Альфонсо.

– Послушай, не пристало жениху сетовать на молодость своей невесты.

Помолчав, Альфонсо задумчиво произнес:

– Ладно, изложим это дело Государственному совету. Если он будет согласен, мы дадим ответ архиепископу Толедскому и его друзьям.

– А если он не оценит всех преимуществ сложившейся ситуации, мы оба будем настаивать на принятии нашего решения, – сказал Хуан.

Юная Иоанна уже давно пребывала в смущении. С раннего детства она знала, что в ней было что-то странное, и не могла решить, как относиться к себе самой. Порой ее называли «Ваше Высочество», порой – «инфанта», порой – «принцесса». Она никак не могла уяснить свое положение.

Ее отец при встречах был с ней ласков, но он умер, а свою мать она не видела очень давно и уже стала забывать о ней, когда та наконец позвала ее к себе в Мадрид.

Когда умер ее отец, Изабелла объявила себя королевой Кастилии и сказала, что у Иоанны будет свое имение и все привилегии, положенные кастильской принцессе. У Изабеллы было доброе сердце, это она знала, – только почему-то Изабелла требовала, чтобы Иоанна никому не позволяла называть себя законной дочерью короля Генриха.

Но могла ли двенадцатилетняя девочка запретить кому-то именовать ее так, как им нравилось?