Здесь под «коллективизмом» понимается не столько привязанность к обществу других людей, сколько тот факт, что в некоторых ситуациях человек вообще принимает во внимание других людей, ставит свое поведение в зависимость от их поведения. Это поведение может быть нравственно осуждаемым, но оно продолжает оставаться коллективистским, пока оно ориентировано на других людей.

Индивидуализм, в свою очередь, совершенно не предполагает мизантропии, ненависти или презрения к окружающим. Человек может думать про себя, что он любит людей, и действительно их любить, но это не мешает ему оставаться индивидуалистом. Индивидуализм здесь понимается как такое поведение, при котором человек не учитывает поведение других, не считает нужным думать о них и вообще не связывает свое поведение с чужим, а действует, исходя из каких-то своих соображений. Это не значит, что он игнорирует мнения других людей, не слушает никаких советов и т. п. Индивидуалист готов прислушаться к чужому мнению — но только если оно обосновано чем-то безличным, например логикой. Но это значит, что он «слушает» не другого человека, а его логику. Чужое мнение становится значимым для него только в этом случае. Он может поступить согласно чужому мнению и по другим причинам — например, потому что его вынуждают так поступить. Но и в этом случае он считается с силой, а не с людьми. Условности и правила приличия он может тщательно соблюдать, но только потому, что не хочет неприятностей. Все это не мешает ему быть индивидуалистом.

С другой стороны, коллективист может быть куда более неудобным и неприятным человеком. Существуют многие разновидности "дурного коллективизма", чему примером может стать любая коммунальная квартира. Но когда мы видим, что человек делает что-то только потому, что другим людям (или другому человеку) это будет приятно (или неприятно), мы сталкиваемся с коллективистским поведением. Индивидуалист во всех случаях сочтет это бессмыслицей, поскольку ему действительно нет дела до других.

Существует всего пять основных ценностей, четыре из которых соответствуют сферам деятельности, а одна — деятельности вообще. Соответствено, четыре ценности связаны с нормами поведения в каждой из сфер, а одна — с необходимым условием всякой деятельности вообще.

В сфере коммунального поведения отношения между людьми имеют первостепенное значение. Следует напомнить, что основные отношения в сфере коммунальных отношений симметричны. Понятие справедливости сводится к требованию, чтобы симметричные отношения между людьми были равносимметричными, то есть чтобы все люди могли принимать равное участие в общих делах. При этом, поскольку справедливыми или несправедливыми бывают отношения, а не действия, справедливость — это скорее равенство возможностей действовать, но отнюдь не тождественность результатов действий.

Идея справедливости не эквивалентна идее «равенства» в смысле «одинаковости». «Одинаковость», безусловно, удовлетворяет критерию симметрии, но является ее простейшим случаем, чем-то вроде "тривиального решения" в математике, к тому же оно нереализуемо и нежелательно для самих людей, даже остающихся в рамках чисто коммуниальных отношений. При более внимательном рассмотрении самой идеи справедливости она принимает формулировку "каждому свое"[21] и сводится к той мысли, что все отношения в обществе должны иметь свою обратную сторону, действие должно быть равно противодействию, и т. д. и т. п. Разумеется, отношения собственности и власти воспринимаются с этой точки зрения как нечто несправедливое само по себе (и как источник всяческих несправедливостей), и совершенно правильно, поскольку эти отношения по сути своей несимметричны.

Идея справедливости имеет смысл только по отношению ко многим людям, к коллективу. Она основана на сравнении людей. Понятие справедливости относительно одного человека не имеет смысла. (Робинзон на своем острове, пока оставался один, просто не имел возможности поступать справедливо или несправедливо). С другой стороны, эта идея не является чем-то «положительным». У справедливости нет своего содержания. Справедливость не требует, чтобы "всем было хорошо". Она требует, чтобы всем было в каком-то смысле одинаково хорошо или одинаково плохо — чаще даже последнее, поскольку это легче устроить. Главное — чтобы это было всем и одинаково (то есть симметрично). Что именно будет одинаково всем — не столь важно.[22]

Когда речь идет об "идее справедливости", может создаться впечатление, что обсуждаются теории или концепции относительно того, что такое справедливость. Такие теории действительно есть, их довольно много и они очень по-разному трактуют этот вопрос. Но мы говорим не о теориях, а о фактах поведения. В данном случае справедливость можно определить так: справедливость — это то, чего люди ждут от коммунальных отношений, от поведения других людей в данной сфере. Эти ожидания вызваны не размышлениями относительно добра и зла, а свойствами самих коммунальных отношений.

Идея справедливости заключается в том, чтобы все отношения между людьми были бы симметричны — непосредственно или "в итоге".

И еще одно. Было сказано, что идея справедливости бессодержательна. Это не попытка осудить саму эту идею. Мы не осуждаем само существование общества — а идея справедливости является естественным следствием его существования. Кроме того, она действительно необходима обществу, хотя, может быть, и не достаточна для его нормального функционирования. Справедливость, для того, чтобы она имела смысл, надо еще чем-то наполнить.

Бессодержательна эта идея вот по какой причине. Само понятие «симметрии» достаточно неопределенно. Особенно это касается сложных форм симметрии — когда не "у всех все одинаково", а "одно компенсирует другое". Возьмем, к примеру, семью. Если муж сам зарабатывает деньги, сам готовит еду и моет посуду, вообще все делает сам, а жена только живет на его средства и пользуется им как бесплатной прислугой, это никто не назовет справедливым положением вещей. Но, допустим, она сидит с грудным ребенком. Интуитивно понятно, что "одно другого стоит", и ситуация представляется более справедливой.

В реальной жизни вопрос "что чего стоит" является фундаментальной проблемой, причем именно проблемой справедливости. Это касается и цены в самом прямом, денежном смысле слова. Всем понятно, что существует понятие "справедливая цена". Кстати говоря, понятие это не из сферы собственности — полностью справедливые цены сделали бы "экономическую жизнь" совершенно невозможной.

Ситуацию, в которой отношения между людьми в большинстве случаев справедливы, можно называть по-разному, но обратную ситуацию в большинстве случаев называют неравенством (хотя это не очень точное слово).

Вполне очевидно, что отношение обладания асимметрично, точнее — антисимметрично, то есть исключает симметрию. Разница между собственником и всеми остальными очень велика: он может делать со своей собственностью то, чего все остальные делать не вправе.[23]

В сфере собственности тоже существуют свои нормы отношений, и, соответственно, своя ценность. Ее можно назвать идеей пользы. Если коммунальные отношения должны быть справедливы, то отношения собственности должны быть полезны для тех, кто в них вступает (прежде всего для собственника).

Опять-таки напомним, что речь идет не о теориях. Возьмем самое примитивное понимание пользы — той пользы, которой каждый желает самому себе. Она сводится к тому, чтобы "стало лучше, чем было раньше". Под «лучшим» понимается обычно приумножение богатства, здоровья, вообще предметов обладания.