А когда дроздиха стала высиживать птенцов, мы даже к окну не решались подходить. Лишь издали посматривали на дроздиху и удивлялись её терпеливости.

Она всё сидела, сидела и сидела, шёл ли дождь, раскачивал ли её ветер или палило солнце. Иногда дроздиха чувствовала такую страшную жажду, что даже клюв открывала, и всё-таки она не улетала.

И она выдержала.

Однажды мы услышали у гнезда крик. Дроздиха больше не сидела в гнезде, а с веточки на веточку прыгал дрозд и кричал:

— Уже вылупились, уже, уже, уже! Ура, у нас два мальчика и одна девочка, ура! Одного мы назовём Пепичек, другого Еничек, а девочку Андулкой, Андулкой!

И дрозд так запрыгал с веточки на веточку, что нечаянно оступился и шлёпнулся на траву. Дроздиха вниз — за ним — и принялась его ругать:

— Да тише ты, неуклюжий! Дети сейчас спят, ты их ещё разбудишь своим криком! Лучше позаботься о еде. Когда наши птенчики проснутся, мы их будем кормить!

Дроздихе это не пришлось повторять дважды. Дрозд улетел, а мы с интересом стали ждать: что он принесёт? Кусочек хлеба? Или, может, булки? Или орешек?

Где там! Дрозд вернулся — его клюв был полон разных тоненьких червячков и маленьких гусениц. Он уселся на край гнезда и усердно принялся кормить. Но кого. — этого мы не видели. Заглянуть в гнездо мы не могли. Как нам было увидеть дно гнезда, если мы не хотели подходить к окну?

— Знаешь что? — посоветовала моя жена. — Давай позовём Итку Громадкову, поставим её на стол, она заглянет и обо всём расскажет…

— Что это тебе пришло в голову? — рассердился я. — Маленький ребёнок может поднять шум, и дрозды улетят! Лучше я принесу из кухни детскую скамеечку и встану на неё!

Когда оба дрозда снова подлетели к гнезду, я встал на скамеечку, вытянул изо всех сил шею, ура… трах!!!

Но ничего. Ничего не было слышно.

И вдруг в один прекрасный день что это? Оба дрозда сидят на подоконнике да так громко разговаривают, что слышно даже через закрытое окно.

— Андулка мне не нравится, она такая слабенькая, жаловалась дроздиха.

— Но зато Пепичек! Пепичек замечательный! -радовался дрозд.- Такой толстенький мальчишка! Он растёт как на дрожжах!

Ура! Значит, дрозды не улетели! Они даже не боятся нашего окна. Завтра я немножко приоткрою окно!

Дрозды в самом деле не улетели.

На следующий день из глубины комнаты я увидел, как прилетел дрозд кормить птенцов. Едва он присел на край гнезда, поднялись три голые головки с открытыми клювиками и запищали, запищали, запищали. Две головки были поменьше, а третья, впереди, побольше. Это, наверное, Пепичек.

Да, это был Пепичек.

— Вот тебе, Пепичек, ешь!-сказал па на-дрозд. — А когда прилетит мама, получит средний! Он накормил Пепичка двумя дождевыми червяками и улетел.

Только он улетел, Пепичек в гнезде передвинулся п уселся посредине.

Тут прилетела мама.

— Кто получил последний? — спросила она птенцов.

— Тот, кто впереди, кто впереди, — запищали птенцы и широко-прешироко пооткрывали свои клювики.

— Ну, так получит средний,-сказала мама. И дала трёх маленьких улиток Пепичку.

Ах, вы только посмотрите! Какой хитрец Пепичек! Ничего себе — замечательный Пепичек! Так вот, значит, ты какой, мальчишка! Вот почему ты такой толстый! Ведь ты объедаешь брата и сестру!

А Пепичек, замечательный Пепичек, как только мама улетела, опять передвинулся и оказался сзади. Только он там расположился, как снова прилетел папа дрозд.

— Кто получил последний? спросил он птенцов.

— Средний, средний, — запищали птенцы и широко-прешироко пооткрывали свои клювики.

— Ну. так получит последний, — сказал папа и протянул клюв, полный разных вкусных вещей, туда, где, как ни в чём не бывало, опять, конечно, сидел Пепичек.

Тут я но выдержал. Я подбежал к окну и изо всех сил закричал:

— Он ужо получил, два раза получил!

Я так громко закричал, что у меня самого в ушах зазвенело. Дрозд испугался, взмахнул крыльями и улетел.

О-о!!! Вода, беда, беда! Что я, несчастный, наделал? Ведь я опять испугал дроздов, и теперь-то они, конечно, не вернутся. Нет, не вернутся. В отчаянии я схватился за голову и посмотрел со страхом на покинутое гнездо.

Но что это? Дрозд сидит неподалёку от гнезда. Он вернулся, он не улетел! Но не кормит. Держит в клюве дождевого червяка и смотрит на меня. Сидит и смотрит. Что мне делать? Пошевельнуться? А не испугаю ли я его? Я стоял не шелохнувшись. Дрозд тоже не шевелился. Что всё это значит?

И тут мне в голову пришла удивительная мысль. Никогда-в жизни я ничего подобного бы не сделал, но тут я внезапно поднял руку и показал дрозду на первого птенца: «Вот Андулка ещё ничего не получила», — сказал я ему дрожащим голосом.

Едва я договорил, дрозд прыгнул в гнездо и — раз! — всю пищу отдал Андулке. А когда улетал, он что-то сказал Дроздихе и показал на меня. Тут и дроздиха уселась около гнезда и тоже на меня посмотрела, как будто о чём-то спрашивая. Тогда я ей показал на Еничка и сказал уже смелее:

— Вот Еничек ещё ничего не получил!

Ну» поверите или нет, а с дроздами я нашёл общий язык. Теперь я внимательно за всем наблюдаю из окна и каждый раз показываю дроздам, кого кормить, чтобы никто не был обижен. Пока мы делаем так: обманщика Пепичка кормим через раз. Позже, когда его брат и сестра окрепнут, мы всех будем кормить поровну.

А ещё позже, если кто-нибудь не испугает птиц, из птенцов вырастут красивые дрозды.

Но прошу вас, о гнезде никому ни слова! Гнездо -это тайна. Если кто-нибудь про него узнает и по-настоящему дроздов испугает, они улетят, а бедные птенцы тогда, конечно, погибнут.

Вот какой случай произошёл с Петей.

Вы его знаете. Петя немного старше Миши. Пришла как-то раз к нему в гости бабушка.

— Я тебе, Петенька, что-то принесла, -сказала она ему. Что-то вкусненькое. Вот возьми с собой на двор. Но детям не показывай, а то они ещё станут у тебя просить и всё сразу съедят.

Петя посмотрел в кулёк, и глаза у него заблестели. Из кулька ему улыбались вкусные конфеты. Белые, жёлтые, коричневые, зелёные, розовые и красные как раз такие, какие любит Петя. Мальчик сунул поскорее красную конфету в рот, потом закрыл кулёк и спрятал его поглубже в карман. Он никому конфеты не покажет. А то ещё ребята станут просить.

Сколько сегодня на дворе ребят! Даже с лестницы слышно, как они шумят. Наверное, они опять сидят на подставке для выбивания ковров.

Ну конечно, на ней полным-полно детворы: сидят друг за дружкой на нижней перекладине. Итка, конечно, первая, и рокочут, как самолёт: «Вррррр-ррррррр-рррррр!» — да так громко, изо всех сил.

— Петя, не ходи через двор. А то ещё тебя задавит наш самолёт! — услышал Петя голос Мани.

Петя испугался п прижался к двери, -дети на перекладине гудели очень страшно. Но Итка — хорошая девочка. Она сразу остановила самолёт и позвала Петю:

— Не бойся, иди, садись к нам! Мы сейчас полетим вокруг света!

Петю не пришлось долго упрашивать! Ему быстренько освободили место, посадили к себе, и вот уже Петя полетел на самолёте вместе с остальными вокруг света и, конечно, тоже загудел: «Рррррр-рррррр-рррррр!»

— Внимание, мы пролетаем над ярмаркой! -объявила Зузка. — Смотрите, сколько под нами каруселей!

Все посмотрели вниз, как будто там и в самом деле была ярмарка и на ней масса каруселей.

— Сейчас мы летим над морем! радостно закричал Ладя. — Смотрите, сколько под нами пароходов! А вон кит! Пошёл прочь, кит! — замахнулся Ладя на кита. Вы видите, я его не боюсь!

Ребята обрадовались. Всем захотелось показать, что они тоже не боятся кита; дети замахали руками и закричали: «Пошёл прочь, кит!» — при этом они все так наклонились, что подставка пошатнулась, затрещала и едва не развалилась. Зузка испугалась, спрыгнула на землю и тут же придумала: