— Знакомьтесь! — представляет Джабраил кунаков. — Они, к сожалению, совершенно не говорят по-русски, но все понимают... Кунаки радостно мычат и по сигналу Джабраила присаживаются к столу.
— Барда варлы... Курзал! — говорит Бывалый, начиная этой тарабарщиной вежливую застольную беседу.
— Что он говорит? — спрашивает Шурик.
Джабраил и сам не знает, что это может означать. Поэтому он дает очень вольный перевод:
— Он говорит: «Приятного аппетита»... Кушайте, кушайте...
— Спасибо большое.
В беседу включается и Балбес. Жестом фокусника он достает из газырей два патрона, один из которых оказывается папиросой, другой — зажигалкой, и, закурив, говорит:
— Бамбарбия... Кергуну...
— Что он сказал? — снова спрашивает Шурик.
Джабраил быстро входит в роль переводчика:
— Он говорит: если вы откажетесь, — они вас зарежут. — И, усмехнувшись, добавляет. — Шутка!
— Шутка! — смеясь, повторяет Балбес.
— Я согласен.
— Ну и прекрасно! Нина будет очень рада.
— Значит, невесту зовут — Нина?
— Нина. Моя племянница, — с нарочитой небрежностью поясняет Джабраил.
— Разве у Нины есть жених? — поражен Шурик.
— Они обожают друг друга...
Шурик оглушен этим известием. Ему очень неприятно, что Нина выходит замуж. Но, с другой стороны, он не имеет никаких оснований мешать ее счастью. И все-таки ему не хочется отдавать ее другому своими руками. Шурик судорожно ищет выход:
— Я же совсем забыл. Я завтра должен... В общем вы меня извините, я не могу это сделать... никак...
Наступает гнетущая пауза.
— Товарищ Шурик! — проникновенно начинает Джабраил. — Самое главное, Нина просила, чтобы это сделали именно вы.
— Нина сама просила?
— Очень.
— Ну что ж, передайте Нине, что я согласен. До свидания.
Шурик встает и идет к выходу, лавируя между танцующими парами.
Джабраил встревожен. Этот простодушный фольклорист может сорвать всю операцию. Он догоняет Шурика и предупреждает его:
— Учтите, обычай требует, чтобы все было натурально. Никто ничего не знает. Невеста будет сопротивляться, брыкаться и даже кусаться... Звать милицию, кричать: «Я буду жаловаться в обком!» Но вы не обращайте внимания — это старинный красивый обычай.
— Я понимаю... Все будет натурально. До свидания!
Печальный Шурик уходит, а довольный Джабраил включается в танец, исполняя странный гибрид лезгинки с твистом.
Первые лучи солнца освещают вымпел на флагштоке альпинистской базы. Под скалой, рядом с базой, спят девушки-альпинистки в спальных мешках.
Из-за большого валуна высовываются «кунаки». Они с волнением следят за Шуриком.
Шурик подползает к ряду спальных мешков, заглядывает в лица спящих девушек. Но Нины нет. В растерянности он оборачивается к своим сообщникам. «Кунаки» дружно указывают ему куда-то правее.
Спокойно спит Нина. Около нее появляется Шурик. Несколько секунд он всматривается в милое лицо девушки, потом поднимает голову, и его взгляд встречается с «кунаками», которые энергичными жестами нетерпеливо командуют ему: «Тащи!»
Шурик начинает волоком тащить мешок со спящей Ниной. Неожиданно Нина открывает глаза. Она смотрит на Шурика, еще не понимая, во сне он появился или наяву.
— Шурик! — улыбается она.
— Тсс! — прикладывает Шурик палец к губам. И продолжает тащить дальше.
Окончательно проснувшись, Нина засмеялась.
— Ну что вы делаете?
— Только ничего не надо говорить... — печально отвечает ей Шурик.
Оттащив спальный мешок с Ниной на достаточное расстояние от подруг, Шурик останавливается и долгим взглядом смотрит на Нину.
— Что с вами? — спрашивает она.
— Я пришел проститься...
— До свидания, Шурик! — нежно говорит она и закрывает глаза в ожидании поцелуя.
И действительно, Шурик наклоняется над ней и тихо говорит:
— Прощайте, Нина!.. Будьте счастливы.
Кажется, что сейчас он поцелует ее... Но вместо этого Шурик быстро задергивает застежку спального мешка, «упаковав» Нину прежде, чем она поняла, что происходит.
«Кунаки», с трудом держа извивающийся и лягающийся мешок, направляются к машине. Понурив голову, Шурик со своим ишаком плетется сзади.
Он останавливается у красной машины, в которую троица пытается уложить мешок с Ниной.
Из-за поворота выезжает милиционер на мотоцикле и притормаживает.
— Что грузите?
«Кунаки» холодеют от ужаса. И только Шурик, не чувствующий за собой никакой вины, простодушно отвечает:
— Невесту украли, товарищ старшина.
Трусу становится плохо. Бывалый обреченно начинает поднимать руки. И только Балбес не растерялся. Немного отвернувшись, он ловко имитирует баранье блеяние.
— Шутник, — понимающе подмигивает милиционер Шурику и, уезжая, кричит: — Будете жарить шашлык из этой невесты, не забудьте пригласить!..
Красная машина похитителей стремительно проносится мимо дорожного указателя «Орлиное гнездо» и вскоре подъезжает к уединенной даче Саахова в горах. Джабраил пропускает машину во двор и наглухо закрывает ворота. Все! Нина стала «кавказской пленницей».
Шарфик Нины, тот самый, который она повязала на шею Шурику, сейчас держит в руках Саида. Перед ней растерянный, подавленный Шурик.
— Так это был не обряд... Ее действительно украли, — произносит Шурик. — Кто украл? — грозно спрашивает он и тут же виновато спохватывается: — Ах, да... Кто жених?
— У нас женщины иногда узнают об этом только на свадьбе...
— Свадьбы не будет! — взрывается Шурик. — Я ее украл, я ее и верну!
Он стремительно выбегает из дома и, перемахнув через перила лестницы, в классической ковбойской манере прыгает прямо в седло своего ишака. Но, в отличие от героев дикого Запада, всадник на бешеном галопе не скрывается в облаке пыли. Обиженный осел, несмотря на все понукания, не трогается с места. Совершенно ясно, что сейчас никакая сила в мире не заставит его подчиниться хозяину. Шурик вынужден бросить его и бежать на своих двоих.
Запыхавшийся Шурик подбегает к отделению милиции. Он готов уже войти в подъезд, но его останавливает голос Саахова:
— Товарищ Шурик!
Шурик оборачивается и бежит к стоящей у тротуара «Волге». От волнения и быстрого бега он не может произнести ни слова.
— Что случилось? В чем дело? — осторожно спрашивает Саахов.
— Преступление... Украли...
— Ишака вашего украли? Да? — пытается шутить Саахов, но на самом деле он не на шутку встревожен.
— Да нет! Девушку... Нину похитили...
— Нину?! — притворно ужасается Саахов, лихорадочно соображая, что же делать.
— Я единственный свидетель! — объясняет Шурик и снова порывается войти в милицию. Саахов резко хватает его за руку и вталкивает в «Волгу»...
Но падает Шурик не на сиденье машины, а в мягкое кресло на квартире Саахова. Здесь и продолжается их разговор.
— Нет, вы не свидетель, вы — похититель, преступник! — говорит Саахов, заговорщицки опуская жалюзи.
— Ну я же не знал! — оправдывается Шурик.
— Какой позор, какой позор! Клянусь, честное слово! — патетически возмущается Саахов. — На весь район! Я лично займусь этим делом. Этот таинственный жених — подлец ничтожный!.. А кстати, вы не знаете, кто это?
— Нет.
«Фу, отлегло! Самого главного этот разоблачитель не знает». — Очень жаль, очень жаль, — бодро говорит товарищ Саахов. — Он подлец! Аморальный тип! Большое спасибо за сигнал. На этом отрицательном примере мы мобилизуем общественность, поднимем массы...
— Правильно! — одобряет эту программу доверчивый Шурик. — А я пойду в милицию...
Саахов останавливает Шурика и чуть не силой вдавливает его обратно в кресло.
— В какую милицию? Слушайте, арестуют немедленно... Они же формально обязаны вас посадить... Посадят.
От этого неожиданного варианта Шурик растерялся.
— Деньги есть?
— Зачем? — недоумевает Шурик.
— Вы должны немедленно исчезнуть. Я все сделаю сам. Нина будет спасена. Этих негодяев мы будем судить показательным судом. А вы приедете на этот процесс действительно как свидетель...