Она судорожно вздохнула, и Гарри сильнее сжал ее руку.

— Они нападали, а нас было слишком мало — многие пожиратели были в разведке на местах, где мог быть Темный Лорд… мы отбивались, здание было взято. Уцелевшие вырвались на улицу. Это было ужасно. Мы были в цепи из деметоров, пожирателей смерти… кругом были погибшие мракоборцы и работники министерства… я бежала куда-то с Оливером… споткнулась обо что-то… это была моя мама, Гарри! — Джессика задохнулась воздухом, выкрикивая эти слава, слезы сильнее заструились по ее щекам, — она лежала там, среди мертвых людей и сжимала палочку… они убили ее… а… а потом, когда ода здания рухнули, пришел приказ отступать… я помню что рядом бежали мои ребята… а потом мы попали в тупик — на соседней лице было подкрепление пожирателей… мы побежали назад — там тоже самое… их были миллионы — тысячи… на моих глазах умерли десятки знакомых мне людей, людей с которыми я разговаривала… я не могла транссгрессировать — там были мои люди, я не могла их бросить… а потом я увидела… я увидела, что Хлоя упала — ей подстрелили ногу, к ней бросился Оливер… и потом вспышка зеленого света — Оливер и Хлоя упали — я думал они мертвы, но они зашевелились их кто-то оттолкнул… я побежала к ним… там лежал мой папа… рядом с ним были мистер Джордан и еще секретарша Фаджа… я испугалась… потом боль где-то в животе… я транстгрессировала сюда — я бросила их — я бросила Оливера, Хлою, Райнан и других… я бросила их… может они уже мертвы…

Джессика замолчала. Ее тело трясло от рыданий и боли. Гарри чувствовал, как внутри все разрывается… столько людей погибло…

Он притянул ее к себе и обнял. Она тряслась от рыданий в его руках, а он не знал, что делать. Это было похоже на медленную пытку. Ей было плохо, она плакала, а он ничего не мог с этим сделать. Гарри положил голову на ее макушку и посильнее прижал к себе.

— Не надо плакать, — зашептал он, — ты поступила правильно, ты могла погибнуть… а другие… другие они спасутся… они смогут спастись… не надо плакать, все будет хорошо…

— Хорошо уже никогда не будет, — прошептала она ему в плечо, — они умерли… я теперь одна… совсем одна…

— Ну что ты, ты не одна… не одна. У тебя есть я. И Рон, и Гермиона… мы всегда будем с тобой.

Джес не ответила. Гарри приподнял голову.

— Джессика?

Снова без ответа. Гарри чуть отпрянул от нее, чтобы посмотреть ей в лицо и улыбнулся — она крепко спала.

Гарри аккуратно положил ее обратно на кровать, бережно укрыв одеялом. Он с минуту смотрел на ее бледное лицо, а потом уселся на пол, облокотившись спиной на кровать, и уснул, чувствуя как Джессика, обернувшаяся во сне на бок, мерно дышит ему в затылок.

Гарри проснулся из-за возни рядом с собой. Он открыл глаза и, потирая их ладонями, оглянулся на кровать. Там сидела Джессика, безуспешно пытаясь забинтовать свою рану, вздрагивая от боли, каждый раз, когда неудачно касалась больных мест. Гарри усмехнулся и остановил ее руки.

— Стоп, стоп, — воскликнул он, — ты же знаешь, что у тебя это не получится, — Гарри взял концы бинтов из ее рук, — давай я.

Джессика согласилась, но Гарри показалось, что это было связано с тем, что ей на все наплевать. Пока он перевязывал ее рану, она сидела, смотря в одну точку, а когда он закончил, даже не изменилась в лице.

— Тебе надо переодеться во что-нибудь, — сказал Гарри, осматривая ее прожженный и прорванный костюм, — я дам тебе что-нибудь из моей одежды.

С этими словами он подошел к своему чемодану и раскрыл его. Казалось, там лежала куча одежды, но вся она была достаточно большой для Джес. В конце концов Гарри вытащил одну из своих рубашек и одни брюки — пришлось их немного уменьшить. Гарри протянул одежду Джес, надеясь, что ее состояние позволит одеться самой. К счастью Джес приняла одежду и уже было начала расстегивать пуговицы на своей рубашке, но Гарри успел взмахнуть руками, привлекая ее внимание.

— Джес! Ты не забыла что я тут?! — воскликнул он, смотря в пустые глаза девушки, — Ох… я буду в коридоре.

И еще раз взмахнув руками, он вышел из комнаты, прислонившись спиной к двери. Вдруг он услышал скрип, и из спальни тети с дядей вышла Миссис Дурсль в своем розовом халате, явно собираясь в ванную комнату, но, увидев Гарри, она поменяла курс.

— Где эта девчонка? — сухо спросила она, кутаясь в халат, — она пришла в себя?

— Да, — кивнул Гарри, внутренне мешкаясь, — эм… тетя Петунья… я хотел спросить… может ли она остаться? Ей некуда идти… она может спать у меня, а я пойду в чулан… и… у нее родители погибли и у нас в мире пока не безопасно… эм…

Гарри запнулся — тетя Петунья стояла перед ним с выражением лица, будто сейчас откажет ему. В этот момент Гарри пожалел, что мучил ее с той лампочкой, но тут миссис Дурсль повела себя не логично…

— Она может остаться, — четко сказала она, — но не думай, что мы будем нянчится с ней.

С этими словами она отвернулась и пошла своей дорогой. Вдруг Гарри почувствовал, что его опора — дверь, отодвигается назад, так, что он еле удержался от падения. На пороге комнаты стояла Джес. На ней была его рубашка, которая была ей чуть велика, и брюки, которые хоть и были уменьшены, но это не спасло их от заворачивания штанин.

И не смотря на все это, она была очень красивой. Густые темные волосы, разлившиеся по ее плечам, легкая бледность, и стройность под этой широкой одеждой…

— Э… — Гарри запнулся, забыв, что хотел сказать, — … а! Есть хочешь? Пойдем, позавтракаем?

— Ладно, — пожала плечами Джес, — пошли.

На кухне было все, как обычно — блестело чистотой и безупречностью. Гарри поставил чайник и залез в холодильник в поисках съестного.

— Ты тренируешь свои силы? — устало спросила Джес, водя ложкой по столу, — магуса то есть.

— Да, — чуть удивленно ответил Гарри. Он не ожидал, что она заговорит, — да я много тренировался. Смотри.

И чуть взмахнув рукой он поднял в воздух ее чашку и та прыгнула ему в ладонь. Джессика слабо улыбнулась.

— Отлично, — сказала она без особого энтузиазма, — сегодня я попробую пробраться в Хогвартс и…

— Нет, — оборвал ее Гарри, разливая чай, — ты останешься здесь. Дурсли не против. Ты же можешь погибнуть…

Гарри протянул ей чашку с пахучим чаем и она приняла ее.

— Спасибо, Гарри, — сказала Джес, уткнувшись в чашку, а Гарри тихо глотнул своего чаю, размышляя, за что она его поблагодарила — за то, что она может остаться или за чай.