Первый размашисто ударил меня в лицо - я уклонился вбок и плечом свалил его в сточную канаву; жаль, сухую, давно не было дождей… У второго на пальцах в лунном свете блеснула рамка - кастет, ни фига себе, это серьёзно…

- Ыыхх! - он оказался так близко, что ощутимо запахло "джуси фрут". Без шуток? Ладно! Я поймал его запястье правой рукой, рванул на себя, выставив колено, а правым локтем ударил сверху по его локтю. Он взвизгнул и упал ничком, прижав локоть к паху и скрючившись. Полетевший в канаву уже стоял на ногах; его лица я не видел, но слышал прерывистое дыхание и понимал, что он напуган:

- Замри, - угрожающе сказал я. И понял, что вокруг тихо - только стонет тот, которого я свалил, да тихо ругается по-английски Энтони.

- У тебя как? - спросил он.

- Один пленный, - пошутил я и покосился на англичанина. Оба его противника лежали крест-накрест, и я вдруг испугался. - Ты их не…

- Да нет, обычные хуки, - небрежно ответил он, - отлежатся… Голова поболит, конечно… Как там твой пленный?

- Иди сюда, чудо, - поманил я пальцем неподвижно стоящего парнишку, и он, словно под гипнозом, двинулся ко мне. Едва не полетел в канаву - не сводил с меня глаз, наверное. Я взял его за плечо - обмякшее, вялое - и поставил к забору, под свет.

Парня я не знал. Чуть помладше нас с Энтони, коротко подстрижен, обычно одет. Глаза перепуганные. Он стоял, закрыв ладонями низ живота и чуть опустив голову - ждал, что будут бить. У меня это желание совсем пропало. Никогда в жизни не бил тех, кто не защищается…

- Откуда ты такой свалился? - спросил я насмешливо.

- Из Кобяко-о-ов… - прогундосил он,и я понял: сейчас разревётся. Беда с этими рыцарями ночных улиц - кочевряжатся, как моя бабка говорит, словно им всем за тридцать, из них половина - на зоне, а дашь, что просят - на свои годы выглядеть перестают… Сейчас начнёт говорить, что больше не будет… - Я не бу-уду больше, че-естно…

Энтони рассмеялся - весело, без злости или издёвки. Предположил:

- Деньги на пиво понадобились? Подошли бы и спросили.

- Да нет, они обычно закурить спрашивают, - пояснил я. Энтони покачал головой:

- Курить вредно.

Парнишка шмыгнул носом. Он, кажется, думал, что это мы так издеваемся утончённо, прежде чем бить. Англичанин нагнулся, снял кастет с пальцев стонущего, повертел и зашвырнул куда-то на огороды через крыши домов.

- Я вас попишу обоих, - прохрипел тот, пытаясь разогнуться. - Попишу, - и выматерился не хуже Витька.

- Заткнись, - вдруг поскучневшим голосом сказал Энтони, - или будешь есть песок, пока не научишься держать язык за зубами.

Тот не осел никак ответить и больше не стонал. Энтони обратился ко мне:

- Похоже, ты ему руку сломал.

- Не жалко, - ответил я. Жалко в самом деле не было. - А всё-таки, зачем полезли-то? - это он снова тому, который стоял у забора.

- Мужик один попросил, - уже потвёрже ответил тот.

- У-уй, долбень… - выругался лежащий - и Энтони неожиданно и жёстко наступил ему кедом на лицо со словами:

- Не говори, что не предупреждали.

- Хватит, не надо, - поморщился я. Энтони убрал ногу и пожал плечами. - Тут что-то интересненькое наклёвывается… - я быстренько описал Сергеича. - Этот мужик просил?

- Не-е…

- Этот? - я живописал Витька так, что Энтони хмыкнул. К моему удивлению мальчишка покачал головой:

- Не, он не такой… Такой… среднего роста, здоровый… - он мучительно пытался подобрать слова для описания из своего небольшого, да и то - наполовину матерного словарного запаса, отчаялся и добавил самую важную для себя подробность: - Он нам бабки отслюнил. Баксы настоящие, по пятёрке целой. Сказал - залезете, принесёте спортивную сумку. Только про собаку не сказал… Отпустите, мы же не залезли…

- Он не назвался, этот человек? - поинтересовался Энтони.

- Не… Отпустите…

- Проваливайте, - мотнул я было головой, но Энтони преградил ему путь:

- Нет, стой. Куда вы должны были принести бумаги - быстро?!

- Бар "Какаду". Это… - заспешил пацан, но я прервал его:

- Знаю я этот бар, проваливайте, говорю, - и открыл калитку, чтобы подержать Геббельса.

Не люблю входить ночью в тёмный дом. Даже побаиваюсь, если честно. Но одно дело - в одиночку, совсем другое - вдвоём. И всё-таки я заговорил излишне громко, нашаривая на стене выключатель:

- Что, сходим в бар, он до четырёх утра?

- Смысла нет, - Энтони задержался в кухне, расшнуровывая кеды. - Мы же его в лицо не знаем, даже описания нет, а народу там, наверное, много… Я надеялся, что он где-то в безлюдном месте встречу назначил…

- Лучше скажи мне, как это вообще понимать, - я включил-таки свет и присел на диван. Энтони остановился в дверях, опершись руками на косяки. - Что это ещё за новый персонаж?

- Скорее всего - подельник наших знакомых, - предположил Энтони. - Подумали об оружии они - и решили подстраховаться - ещё кого-то привлечь. Да и полезно, чтобы у них был человек, которого мы не знаем.

Я задумался. Сказанное Энтони было логично. Им же надо как-то скрытно за нами следить… Но неужели эти жлобы решили делиться на троих?! Я так и сказал, а Энтони усмехнулся углом рта:

- Ты знаешь, что я думаю? Сергеич и с Витьком-то делиться не собирается.

Наверное, уже рассчитал, как будет его убирать, когда клад разыщут.

Вообще-то это звучало вполне правдоподобно. Витёк туповатый, это сразу видно, но, кажется, из тех бандюг, которые со своими ведут себя честно. А Сергеич - беспредельщик, по глазам видно, хоть и образованный… Что ему стоит обоих своих приятелей сначала подбить на такое дело обещанием несметных сокровищ - а потом угрохать где-нибудь в лесу? Обдумав всё это, я внёс предложение:

- Давай-ка оба здесь уляжемся, на полу. И не жарко - и поспокойнее…

Энтони покосился в темноту моей комнаты, на зашторенные окна. И кивнул:

- Согласен. Если кто во двор полезет - твой Геббельс им пообедает. А вот бутылку "молотовского коктейля" в окно кинуть у них не заржавеет. Просто из подлости.

В поджог я не верил. Им нужны бумаги, они убеждены, что бумаги в доме, так с какого ума им поджигать дом, где живёт их "объект"? Но кивнул, а потом поинтересовался:

- А ты откуда про коктейль знаешь?

Энтони, прикрыв рот рукой, вежливо зевнул и объяснил:

- Отец два года служил в Северной Ирландии, в Ольстере. Мы жили с ним - мать всё время, а я приезжал иногда. Там это распространённые штучки - делаются элементарно, а горят не хуже напалма… Слушай, давай-ка укладываться. Наговориться мы ещё сможем, а вот завтра быть как сонные рыбы - не годится, день ответственный.

МЫ постелили на полу, посреди зала, закрыв шторы и здесь - на всякий случай. Форточку оставили открытой, и Энтони начал выдрючиваться, требуя, чтобы я включил таблетку "фумитокса", а то комары съедят. Потом он заявил, что утром хочет кофе, и я ехидно спросил:

- В постель?

- Нет, лучше в чашку, - невозмутимо срезал он, кладя рядом с рукой пистолет. Я подумал и устроил обрез сбоку от себя.

Энтони погасил свет и улёгся рядом. Кажется, он вознамерился мгновенно уснуть, но я задал внезапно возникший вопрос:

- Слушай, Энтони, а почему ты приехал один?

- Надо было взять с собой отца? - ворчливо осведомился он.

- Нет, но кого-нибудь из друзей… - пожал я плечами.

- Сложная это вещь - друзья, - сказал англичанин.

Он ничего не объяснял больше, а я больше и не спрашивал, хотя ответ ясности не прибавил. Друзей у него, что ли, нет? Или никто не поверил в его затею? Или он именно и хотел всё сделать один - как долг чести?

Луна светила сквозь шторы,как размытое белёсое пятно.Я подумал, что уже скоро мы поедем покупать снаряжение для авантюры, в которую втянул меня втянул этот графский отпрыск - здорово! Чёрт, надо же - на полу в на-шем доме спит настоящий английский граф… А вообще-то он нормальный парень, и совсем простой, ничуть не похож на сынков новых русских, над которыми мы прикалываемся в школе. Хотя - какое сравнение, его семья скорее из "очень старых англичан"… Интересно, спят ли те двое козлов? Нет, теперь уже трое… а если больше? Не придётся ли вообще воевать в этом лесу… А, поживём - увидим…