— Дамблдор твой дедушка? — перебил Гарри.

— Нет… но он похож на моего настоящего дедушку, — девочка замолчала, грустно уставившись в пространство, но тут же подскочила, — Кстати, меня зовут Хокто.

— А… а почему ты — Энтарион? — удивился Гарри, наблюдая за сияющей девочкой.

— Ну… я хотела спасти Энрико… — девочка снова погрустнела и протянула руку.

Из ее ладошки вылетела сияющая звездочка, постепенно увеличивающаяся. В конце концов она превратилась в маленькую фигурку человека. Мальчик лет 10, смеялся, опираясь на меч.

— Энрико Бонтефаулус… — Хокто тихо улыбнулась, — Он должен был победить Наншена. Кто, как не он? Он должен был вырасти и победить. Энрико… малыш Энрико… он умер так давно…

Хокто отвернулась и на секунду Гарри показлось, что она плачет. Но через секунду она резко обернулась, улыбаясь.

— Так вот, дедушка просил передать: «Используй то, что имеешь. А имеешь ты больше, чем Волан-де-Морт. Замни это, Гарри!».

В зале стояла полнейшая тишина. Шарики опали на пол, как и конфетти. Все кругом спали — безусловно, и учителей, удалившихся в 9 часов, и пары десятков учеников, ушедших еще вчера не было, но оставшиеся очень хорошо создавали картину сонного царства. Диваны и кресла созданные усталыми после танцев парнями и девчонками были все заняты. Самым заметным был ярко фиолетовый диван, над которым сияла надпись "Любящая семья!". На нем сладко посапывала Реббика, ткнувшаяся носом куда-то за ухо Невиллу, прижимающему к груди свою жабу, которую, как помнил Гарри, нашли в кувшине с тыквенным соком. Райнан спала опасно накренившись в сторону Глейма. У того в руке была бутылка сливочного пива, из которой медленно текло содержимое, причем прямо на мантию запрокинувшего голову Дерека.

Гарри поднялся на ноги и огляделся в поисках Джес. Ее не было видно — с петардой в руке спал Рон, рядом с ним, припав щекой к столешнице, дремала Гермиона. Фред и Джордж спали, чуть покачиваясь, в воздухе. Гарри заметил движение в дальнем углу и пригляделся — да, это была Джес. Она ходила вдоль столов с напитками, что-то ища. Гарри тихонько подошел к ней.

— Привет, — шепнул он, — Что ищешь?

— Да хочу горло промочить, а кроме вина ничего не вижу.

Она улыбнулась.

— А ты что подскочил?

— Да так… Все спят… Во сколько вчера все кончилось?

— Ну часов в 4, - предположила Джессика, — я уснула в 3, а тогда всего два три дивана было. А сейчас весь зал в диванах да креслах!

— Ну нет, вон тот кусочек еще свободен, — лукаво улыбнулся Гарри, потянув девушку в самый центр зала, не занятый ничем.

— Что ты задумал? — захихикала она, когда он обхватил ее руками.

— Ну… может… Повалисировать немного?

— Не знала, что ты любишь танцевать…

— Смотря с кем…

Всеобщее просыпание пришлось как раз к обеду. Общими силами ученики начали уборку: сбор мусора, установление факультетских столов и прочая прочая. Свои подарки Гарри переносил в свою комнату в 3 ходки, еще и при помощи Рона, Гермионы и Джес. Чего там только не было… И книги, и всякие безделушки, и вязаные, и вышитые вещи. Открытки, конфеты, приколы. Гарри не представлял куда это все денет… Но все же вспоминая сновои самые ранние безликие дни рождения у Дурслей в 7-ми, 10-ти летнем возрасте, он понимал, насколько счастливым он стал в волшебном мире. Здесь у него появились друзья, люди, дорогие ему. Джессика. И теперь он должен защитить их всех.

— Сколько мы еще здесь будем? — пробурчал дядя Вернон, — Мне это уже порядком надоело!

Гарри усмехнулся и покачал головой.

— Если повезет, вы поедете домой уже через пару дней, — сказал он, — а если нет, то никогда.

Тетя Петунья вскочила со своей кровати.

— Что? — воскликнула она, но Гарри уже поднялся.

— Все решится через 2 дня, но как решится, я не знаю, — пожал плечами он, — Мне нужно идти. Пароль я вам сказал, так что досвидания.

— А это связано с тобой?

Гарри замер на пороге.

— Это связано с тобой? — повторил мистер Дурсль, — Останемся мы здесь или нет?

— Если я проиграю, то мы все умрем, — ответил Гарри, — поэтому получается, что связано.

— Гарри, вот ты где!

К нему подскочила Реббика и сумбурно покивала Дурслям.

— Здрасте, — она снова уставилась на Гарри, — Мы опаздываем на Зелья!

— Что? — округлил глаза Гарри, — Какие зелья в августе?!

— Снегг зверствует, говорит, что если мы не придем, то наш факультет потеряет по сотне баллов с каждого ученика.

— Тогда, бежим! — Гарри махнул рукой Дурслям и вылетел вслед за Реббикой.

Вот Снегг гад! Это он наверняка из-за вчерашней вечеринки беснуется. Ну ничего, сегодня меня ничем не расстроить.

Гарри кивнул своим мыслям. Перескочив проваливающуюся ступеньку чуть не упал, но Реббика вовремя схватила его за руку.

— Кстати, — выдохнула она, толкнув двери в подземелия, — Ты не проиграешь.

Гарри растерянно взглянул на нее и тут же все понял.

— Ты не проиграешь, — повторила Реббика, — мы с Невиллом верим в тебя.

И только последнее слово слетело с ее губ, она охнула и дернулась назад. Гарри подхватил ее за плечи и увидел причину ее испуга. Две ярко-белые звездочки вырвались из груди Ребби и, кружась, двинулись к Гарри.

— Что это было? — выдохнула Реббика.

— Вера, — улыбнулся Гарри, — спасибо вам…

— Вы решили опоздать на урок, Поттер и Уильямс?

В дверях кабинета зелий стоял профессор Снегг.

Все места были заняты. Почему-то в кабинете Снега собрались все четыре факультета трех последних курсов. Гарри и Реббика увидели в кучке стоящих у стены школьников машущего Невилла и двинулись к нему. Кругом жужжало замешательство и нервный интерес. Снег подошел к своей кафедре.

Причиной того, что он собрал всех учеников от пятого до седьмого курса на урок, была лишь одна цель…

— … Вдолбить в ваши пустые головы, что идет ВОЙНА, — оглушительно хлопнул ладонью по столу он, — И то, что некоторые из вас не записались на курсы Авроров, не означает, что они имеют право не являться на общие тренировки и пробежки! Не означает, что они имеют право пытаться проделать брешь в защитном куполе, лишь для того, что бы выскользнуть незамеченными в Хогсмид! И, в конце концов, не означает, что они имеют право пролезать в хранилище оружия!